- Вы правы, Лоой.
Капитан немного постоял рядом, затем молвил:
- Мне пора идти. Если что-нибудь будет нужно, я к вашим услугам... - и прибавил лукаво: - Ваше высочество.
Снова оставшись в одиночестве, Каэ произнесла, обращаясь к бездонной синеве неба:
- Мне не хватает вашей мудрости. Куда вы опять подевались?
- Мы никуда не деваемся, - спокойно донеслось оттуда.
Три монаха стоят на верхней палубе галеры, носящей имя "Крылья Сурхака". Кажется, кроме Каэтаны, их не видит никто. Она улыбается им, она соскучилась и стремится поговорить с ними просто так, не о делах: не об угрозе, которую несет миру повелитель Мелькарт, не о его слугах и способах борьбы с ними. Она жаждет нескольких минут покоя и тишины в обществе своих друзей.
- А мы за этим и пришли, - говорит Да-Гуа.
- Мы скучали по тебе,- произносит Ши-Гуа.
Ма-Гуа молчит, но само его молчание полно радости и света.
- Где вы бывали, что делали? - спрашивает она.
- Везде. Мы обошли весь мир, и он поразил нас, - делится Ма-Гуа. - Он оказался прекраснее и чудеснее, чем мы привыкли считать. Мы слишком часто разбирали причины и следствия и не обращали внимания на закаты и восходы. А это, по сути, главное.
- Мы узнали, что картина мира, которую мы себе раньше рисовали, неполная. Существует еще больше связей, мир многослоен, как пирог с вишнями, - сообщает Да-Гуа.
- Не с вишнями, а с абрикосами, - поправляет Ши-Гуа.
- Неужели есть разница? - изумляется Каэ.
- С вишнями вкуснее, - отвечает Да-Гуа.
- Нет, с абрикосами...
- Вы пробовали пироги?
- Это теоретические выводы, - улыбается Ма-Гуа.
- А еще мы уяснили себе, что некая особа, которую мы все любим и уважаем, оказалась гораздо более важной персоной, чем представлялось в самом начале. Каэ, - внезапно серьезнеет Да-Гуа, - нам нужно сказать тебе нечто, во что сложно поверить с первого раза, но ты все-таки постарайся...
- Не важно почему, - продолжает Ши-Гуа, - но именно ты оказалась единственным камнем преткновения на пути Мелькарта. Только ты и никто другой. И потому тебе нужно серьезно беречься. Он не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить тебя.
- А действительно, теперь я понимаю, что вы заглянули, чтобы мило поболтать,- растерянно говорит она. - Как тут беречься?
- Никак, - вздыхает Ма-Гуа.
- Понятия не имею, - пожимает плечами Да-Гуа.
Ши-Гуа молчит.
- Пока что ты все делаешь правильно, - спешит успокоить ее Да-Гуа.
Три монаха, существующие вне событий, времен и пространств, не знают, как объяснить той, кто стала Истиной, что она сумела изменить мир, изменить их самих и теперь в ответе за это. От нее зависит гораздо больше, чем когда-либо и где-либо зависело от просто бессмертной богини, потому что даже бессмертные, даже всемогущие боги конечны. Они не могут объяснить ей, что она стала бесконечной, потому что сами не знают, как и когда это произошло. Но бесконечная, как всякая настоящая Истина, она теперь держит на своих плечах мир, в который пришла, и обязана платить по его счетам. Но монахи не могут об этом рассказать. А может, и не хотят.
- Мы пойдем, - грустно-грустно говорит Ши-Гуа, натягивая капюшон.
- Мы вернемся, - обещает Ма-Гуа.
- Когда-нибудь мы останемся с тобой насовсем, - говорит Да-Гуа, сам не догадываясь о том, что это и есть настоящее пророчество.
Но к этому пророчеству мир еще не готов, и потому оно выглядит обычным слабеньким утешением.
Каэтана молчит. Молчит, когда монахи исчезают в пустоте. Молчит, когда наваливается тоска, затрудняющая дыхание и заволакивающая мир серым покрывалом. Молчит, когда подходит Рогмо, чтобы спросить о каких-то делах, кажущихся ей сейчас незначительными. И никто не замечает, что вместе с ней примолк целый мир.
Две недели галера огромной золотистой рыбиной скользила вниз по реке. Две недели каждую ночь Каэ металась в своей каюте, не высыпаясь, не понимая, что происходит; с каждым днем таяла и выглядела все более уставшей и измученной.
Наконец за ужином капитан Лоой торжественно объявил, что через час они причалят к берегу неподалеку от городка с грозным названием Башня Великана, чтобы пополнить запасы еды и пресной воды, а затем выйдут в море. Это сообщение команда встретила без особых эмоций, потому что дело было привычным и ничем не примечательным, а вот пассажиры обрадовались. Даже Рогмо и Магнус почувствовали некоторое облегчение. Они понимали, что со дня на день враг может начать действовать, но это было лучше, чем томительное долгое ожидание.
К Башне Великана подошли перед заходом солнца. Но лавки были открыты, и в них вовсю кипела торговля. Смышленые купцы не собирались терять прибыль из-за такой мелочи, как неурочный час. Для кого неурочный, а для кого в самый раз, чтобы обслужить клиента. Ночью даже самые скупые становятся чуть щедрее. Может, потому, что хуже видят, с каким количеством денег расстаются.
Лоой привык сам присматривать и за приобретением товаров, и за их погрузкой, чтобы в дальнейшем не обнаружить никаких сюрпризов где-нибудь в открытом море, когда исправлять будет уже поздно, а наказывать бессмысленно. Эту нехитрую истину он накрепко усвоил от своего учителя - Гатты Рваное Ухо. Кстати, Гатту хорошо помнили многие торговцы во многих городах вдоль по течению Охи. И Лоой был персоной небезызвестной, а в какой-то степени и легендарной. Поэтому не успел он сойти с галеры, как берег огласился приветственными криками.
Куланн - командир сангасоев - тоже решил позволить своим воинам прогуляться, чтобы они вовсе не разучились ходить по земле. И, спросив разрешения у своей повелительницы и получив его, он повел сангасоев в город.
Барнаба и Номмо мирно спали у себя в каюте, до одури наигравшись в шахматы, и разбудить их не представлялось возможным, да и смысла не было. Каэ задумчиво тянула вино из высокого тонкостенного бокала, когда Магнус и Рогмо неслышно вынырнули из темноты рядом с ней.
- Ф-фу, - выдохнула она, - так ведь и напугать недолго. Ого, какие у вас хитрые физиономии! Что это вы удумали?
- Удумали и вас пригласить в город. Чем мы хуже остальных?
- А кто на галере останется?
- Куланн выставил охрану. Меняет ее через каждые три часа. Через десяток сангасоев живым и Тиермес не пройдет...
- Ну, это преувеличение, но я на самом деле не знаю, кто в этих местах может их одолеть.
- Вот-вот, - весело подхватил Рогмо. - И капитан Лоой оставил свою охрану. Так что корабль дважды охраняем. Пошли лучше куда-нибудь посидим.
Рогмо уже не ловил себя, как раньше, на мысли, что, строго говоря, он общается с великой Древней богиней.
- Хорошая идея.
- А Магнус придумал и того лучше.
- Что?
- Я бы с радостью изменил нашу внешность, - улыбнулся молодой человек.
