Ознакомительная версия.
Да, здешний отдел кадров в своё время оформил юношу на работу. И действительно, бухгалтерия начисляла ему зарплату, а профсоюз приглашал на собрания трудящихся. И был у него пропуск в здание, на котором одновременно присутствовали название ТВС и его фотография. А ещё на пропуске была напечатана фамилия – Ахмед Беджи, но была ли она его фамилией?.. Один Аллах знает обо всём, а людям это не дано.
Тайна, будоражащая его, придававшая весу в собственных глазах, была в том, что прежде, чем он попал на работу в ТВС, совсем другая Организация пригласила его, направила на учёбу, а теперь следила за его безопасностью, взамен требуя всего лишь неурочной работы на благо курдского народа. И эта же Организация через подставных лиц владела контрольным пакетом акций самой ТВС. Ахмеду Беджи, юноше без особых примет, название Организации было известно – впрочем, оно было отлично известно всему миру, – и он вполне разделял её устремления. Но даже в уме своём он называл её просто: Организация. Да и зачем зря трещать языком? Не случайно сказано: занимайся порученным тебе, и будь скромным.
В его родной деревне уклад жизни не менялся никогда. Тётка рассказывала так. Мужчина сначала был мальчиком и рос вместе с девочками, осваивая правила простой жизни, быта и гигиены. Потом он становился подростком, и его отделяли от девочек; теперь он осваивал мужские умения, учился ухаживать за скотом и работать с инструментами. Когда он становился юношей, его учили сложной жизни: как устроен мир и общество. Короче, объясняли, что слушаться надо старейшину и муллу.
В конце процесса его опять сводили с девочками, и мужчина женился. Достаточно скоро его жена рожала новых маленьких мальчиков и девочек, и дальше с ними проделывали то же самое, что и прежде с родителями. Жена обучала мальчиков и девочек простой жизни, муж передавал сыновьям мужские умения, а потом старейшина и мулла объясняли выросшим детям правила сложной жизни. И никогда никаких неясностей.
Тётка, качая головой и сокрушаясь о переменах, рассказывала ему всё это задолго до того, как он стал носить в кармане пропуск с именем Ахмеда Беджи. В те времена он не понимал, о каких переменах она говорит. Ему происходившее вокруг казалось нормальным. Как раз в те дни в их деревню впервые стали завозить газеты, а в доме дедушки Мустафы поставили телевизор. И тогда же у них впервые за все времена появился человек, взявшийся учить детей (в том числе девочек!) грамоте.
Человек этот был турком, и то, что ему разрешили жить в их деревне, да ещё и кормили за его работу, само по себе было неслыханным новшеством. Разумеется, никаких методик у него не было, разделения на предметы тоже; он выкладывал им всё, что знал – а знал, по их понятиям, чудовищно много, и им было интересно.
Курдский язык – курманджи, их учитель понимал с пятого на десятое, и кончилось тем, что они заговорили на турецком. А заодно он научил их весьма своеобразному английскому языку: Ахмеду Беджи, – то есть, когда он стал Ахмедом Беджи, пришлось довольно долго переучиваться.
Помимо прочего, учитель преподал им элементарную арифметику и уже переходил к алгебре, а также пообещал, что научит их писать стихи – но тут приехали турецкие полицейские и увезли его неведомо куда, поскольку премудрейший педагог оказался крупным грабителем, которого несколько лет безуспешно ловили полиции всех стран Ближнего Востока. А он отсиживался в их деревне! Кто его выдал, осталось загадкой.
Отравленный страстью к учёбе, Ахмед Беджи стал интуитивно искать себе интеллектуальных занятий. А кто ищет, тот найдёт! Нашёл и он: его находкой стал компьютер, завезённый в их глухомань «Врачами без границ» в связи с не очень сильным землетрясением, и брошенный тут по неизвестной причине. Ахмед приручил его – будь здоров, как приручил! Без посторонней помощи освоил компьютерную грамотность. А ведь никто не снимал с него обязанности осваивать ещё и мужские умения.
Однажды через их места проезжал с вооружённым отрядом вождь курдского народа Оджалан, и разговоров хватило потом на полгода. Тогда зародилась впервые в голове Ахмеда Беджи мечта об уходе из деревни, об участии в какой-то другой, не такой тупой, как у них, жизни. Борьба за что-то! Или борьба против чего-то!
Представления об окружающем мире он имел дичайшие. Да и могло ли быть иначе? Мулла рассказывал, что белые люди извратили учение Аллаха и их следует покарать. Учитель-турок учил, что богатые наживаются на бедных, и их надо покарать. Про Оджалана говорили, что он борется за свободу: англичане, русские, турки и иракцы не дали курдам свободы, и покарать их нужно непременно. А проверить слова ни одного из них – невозможно: мулла ссылается на Коран, исписанный арабской вязью, которой сам мулла не понимает; учитель оказался грабителем, а вождь народа Оджалан вёл себя так, будто ему до народа нет никакого дела.
Лишь когда Организация послала его на учёбу, Ахмед немного пополнил свои знания. Там ведь учили не только хакерству и сетевому администрированию. Что-то объяснили, до чего-то дошёл своим умом. Например, ему казалось, что член такой серьёзной Организации обязан быть истово верующим (кстати, ошибся: всем было всё равно, лишь бы соблюдал обряды и не богохульствовал), и он самостоятельно приналёг на изучение Корана. Откопал в интернете несколько переводов Книги на турецкий и курманджи; попытался освоить арабский; попутно выяснил, что такое Евангелия, которые придумали белые для насмешки над Аллахом.
Он постигал Аллаха не душой, а разумом, и через два года мог бы в богословском споре заткнуть за пояс любого, но если бы кто сказал ему, что из него получился заправский религиозный начётчик, не понял бы, о чём толк. По его представлениям, то, во что он превратился, и было настоящим мусульманином…
Он вошёл в здание TBC и поднялся на свой этаж. Двое из ночной смены встретили юношу радостными криками. Налили кофе. Поделились французским анекдотом, почерпнутым из Сети: если муж приходит домой, он должен позвонить в дверь, чтобы любовник жены успел одеться. Посмеялись… Потом пришли остальные сотрудники дневной смены, ночные дежурные ушли. Пришедшие, в том числе Ахмед, занялся своей работой. Что это была за работа? Простому человеку объяснить невозможно, а если бы кто всё же поинтересовался, Ахмед бы ответил, что сначала протёр ветошью межсетевой экран, а потом смазал маслом дистрибутивы, чтобы не скрипели на ходу. Какая, в конце концов, разница? Всё равно кто не знает, не поймёт.
Лишь в краткие минуты обеда он опять вернулся мыслями к тому, что произошло вчера. А произошло вот что: на его мобильный неожиданно позвонила тётка и сказала, что она уже в Стамбуле. Он просто не знал, что делать. Она звонила неделей раньше, и он ответил, что приезжать не надо. Что он сам приедет, когда сможет. Но она потащилась в такую даль, и вот, приехала. Что ему было делать?
Ознакомительная версия.
