- Но ведь можно же просто поверить в то, что говорят нам в церкви?
- Не насмехайся надо мной, Женя. Для того чтобы верить нужно отказаться от свободы сознания и отдать его, как глупое дитя, своему падре, батюшке или учителю.
Вслушайся внимательную вот в такую фразу: «Приходит к своей пастве пастор и начинает читать проповеди». Вроде привычная уху мысль. Но заметь: если перевести эту фразу на нормальный язык, то получится: «Приходит пастух к своему стаду (баранов) и пасет их, как ему вздумается». Понимаешь, быть бараном проще, чем пастухом, но быть пастухом, осознавая, что пасешь баранов – глубоко цинично или глупо. Поскольку надо признать, что все окружающие люди – безмозглый скот, а то, что ты вещаешь – абсолютная, хотя и бездоказательная истина.
Не знаю, как ты, но я не хочу быть ни бараном, ни пастухом – мне хочется умереть человеком, как это ни трудно сделать. Надо признать: неверие это тяжелая расплата за свободу сознания.
- Хорошо, я с этим абсолютно согласен, а что тогда Вы скажете по опытам клинической смерти?
- Здесь два очень слабых звена. Вроде бы да, все такое есть, и «там» хорошо, но все эти опыты ограничены очень коротким промежутком времени и неглубоким уходом «туда».
А с точки зрения медицины, все благолепные переживания элементарно объясняются воздействием эндорфинов, то есть предсмертным самоопьянением мозга. Хотя и утверждения, что свет в конце туннеля для души является пренатальной проекцией рождающегося ребенка, бред такой сивой кобылы, что просто не хватает слов на этих Фрейдов и Грофов. Ну откуда по сути слепой ребенок с абсолютно неустоявшимся зрением может увидеть свет в момент рождения? Он что, вперед глазами из мамы лезет?
Но, когда временно умерший заявляет, что мол, срочно помогите Васе Пупкину с пятого этажа, там у того случилось то-то и то-то – это впечатляет. А когда человек отправляется на тот свет по ошибке в соответствии с совершенно незнакомым ему ритуалом умирания, это просто поразительно.
Однако вызывает удивление частое заявление о посмертном прикосновении ко всем тайнам мира, но отсутствию среди нас нобелевских лауреатов, индуцированных таким потусторонним опытом. В общем, почти то же самое, что и в религиях: что-то есть, а что конкретно – не очень понятно.
- Хм, а что насчет медитаций, спиритизма или того же Монро с Кастанедой, наконец?
- Ой, и не говори! Вот возьми, например, реинкарнацию. С одной стороны, все только о ней и говорят, а с другой, тут же пытаются общаться с душами, умершими несколько лет назад. Спиритисты, так вообще беседовали с умершими двести лет назад душами, причем, доказывали эти беседы фактически. И тут же Далай-лама или Саи-Баба заранее говорят о своем будущем воплощении.
У Монро тоже противоречий хватает, хотя, в общем, более-менее стройная и логичная схема, которую можно бы и принять. И все-таки у него явные проблемы с определением, кто, куда и зачем перерождается – сумбура хватает. Пару вещей особо вызывает сомнение: то, что он размещает небесные сферы прямо в нашем континууме; а второе – явные нелады со временем, больно он легко мешает всю сукцессию событий, и никакие временные парадоксы ему нипочем. Не буду уж о многочисленной толпе «я» покорно ожидающих его «там» - отнесем это на счет личных фантазий.
Да что Монро, посмотрите в Интернете, что пишут медитирующие – если поверить, так вообще жуть берет. Что у нас, дескать, ферма для выращивания душ, и нас ждут там чудища, питающиеся нашей энергией. Да и Кастанеда в этом не был оригинален, только зря туда толтеков приплел – у них все сложнее было и человек не такая уж и последняя букашка получалась. В общем, такое впечатление, что каждый умирает, как хочет! – в сердцах закончил профессор свою речь.
Возникла небольшая пауза. Женя как будто чего-то ждал и наконец, не выдержав, спросил:
- Ну, и?..
- Что «ну, и»? – непонимающе спросил Константин Алексеевич.
- Вы же сами только что сделали абсолютно правильный вывод.
- Какой?
- Вы же сказали: «Каждый умирает, как ему хочется». Ну, додумайте! – не по годам мудрые глаза молодого человека загорелись детским азартом.
- Но это же абсурд…
- Нет, Вы просто забыли, о чем говорят многие религии: человек создан по образу и подобию… А по чьему образу и подобию?
- По образу и подобию господа.
- А как его еще называют?
- Всевышний, создатель, творец…
- А теперь остановитесь на двух последних определениях и свяжите это с тем, что произойдет, если этот мелкий, но все же, творец освободится от земных пут и начнет реализовать себя, вернее свои мечты или страхи?
- То есть ты хочешь сказать…
- Не только хочу, но и имею право. Однако я преклоняюсь перед мощью Вашего ума. Вы почти дошли до понимания. Оставалось лишь сделать последний шаг.
- Ты что, сторонник мормонов?
- Причем тут мормоны? Я просто хочу сказать, что в момент смерти душа освобождает свой потенциал творца и это уже ее выбор: пойти по проторенной дорожке какой-нибудь из религий, начать самой себе выдумывать псевдореальности, или угодить в преисподнюю, а может и реинкарнировать – возможностей воз и маленькая тележка.
- И что, ты хочешь, чтобы я этому поверил? – усмехнулся Константин Алексеевич.
- Не совсем. Понимаете, это была игра. Вы мне показали, до какой степени человек, рассуждая логически, и не срываясь в пустую софистику, может дойти до истинного положения вещей в нашем мироздании. Теперь я знаю, что Вам только не хватало мелких деталей. И теперь мне не столько нужна Ваша вера во все это, сколько доверие ко мне лично. Мне нужна Ваша помощь, а ее я не смогу получить, если не доверю страшную тайну. Не в том смысле, что она страшная, и все же… можете смеяться, но разглашение этого секрета может даже стоить жизни всей нашей цивилизации.
Почему-то профессору не было смешно. Как-то устало и грустно говорил об этом Женя. «Ему бы говорить это шепотом и таращить глаза, а он какой-то измученный и такой обыденный», - думал Константин Алексеевич, а гость тем временем продолжал:
- Теперь я перейду к главному. Нет больше смысла скрытничать, и я поведаю свою историю, а Вы ответите мне завтра согласием или отказом, хорошо?
- Согласен. Рассказывай все, я обещаю не перебивать, - не мог не поддаться на это предложение Ручейников старший.
- Несколько лет назад… - гость задумчиво помолчал. – Да, всего несколько лет, а кажется, прошла вечность… так вот, однажды, когда я еще работал сотрудником в институте Биологии, в нашей лаборатории случился маленький инцидент.
Одна лаборантка ввела собаке не тот препарат и не так включила прибор. В общем, удивительным образом, на который способны только некоторые женщины, сумела перепутать все на свете и совершила величайшее открытие в биологии, медицине, психологии и, вообще, во всех науках сразу. К великому счастью, этому открытию никто не придал значения. Я, будучи тогда в лаборатории за главного, попытался замять дело и сам потихоньку стал разбираться, что произошло.
