Но известно лишь одно: настали вдруг роковые времена, и континенты, забыв о прежних привычках, ускоренно устремились навстречу друг другу. Естественно, в сопровождении землетрясений, наводнений, ураганов и торнадо.
Облик планеты изменился радикально. Исчезла большая часть суши. Ее скрыл бушующий Океан Туманов. Со всех сторон набрасывался он на один-единственный, новый, образовавшийся в результате трансформации прежних, континент.
Немногие выжившие назвали его „Гондванеллла“. На юге Гондванеллы возникло Море Гроз, с Океаном его соединял Дарханский пролив.
Рухнул, рассыпавшись в мелкие брызги прежний, казавшийся незыблемым мир. Мир планеты Земля.
Из пены, пепла и молний рождалась новая реальность. Мир Огнеморья…»
10. Ловушка захлопывается
Пришельцы были вооружены мечами. Все здоровенные и высокие. Семь мужчин, две женщины.
Их оружие пока оставалось в ножнах. И на них не было доспехов. Возможно, это было немного самонадеянно с их стороны. Впрочем, у Эриконы оружия не было вообще.
Самый огромный из них, верзила высотой не менее двух метров, подошел к ней еще ближе.
— Тебе придется отправиться с нами, детка. — Ухмыляясь, сообщил он.
Эрикона, так же не спеша, сделала несколько шагов к верзиле. Потом резко метнула ему в лицо альбом.
Реакция у него была неплохая — альбом он перехватил в полете. Правда, для этого он поднял обе руки вверх, и это была смертельная ошибка. Резким выпадом правой руки Эрикона вонзила ему в живот остро заточенный карандаш. Карандаш вошел глубоко, достав до самой печени.
Верзила потерял сознание еще до того, как начал падать. И до того, как он потерял сознание, Эрикона выхватила меч из его ножен. И до того, как тело коснулось земли, меч со свистом «догнал» шею бывшего хозяина, и отсек его голову от туловища.
Теперь ближайший живой человек находился где-то в двух метрах от Медведицы.
Это была девушка. Крепкая, коренастая, видимо из крестьянской семьи. И теперь слегка растерявшаяся. Вряд ли, больше чем на секунду. Но секунда для Эриконы — это было чрезвычайно много.
Мощный короткий удар ногой по отрубленной голове, и она, взвившись как футбольный мяч, врезалась в лицо девушки, уже начавшей было вынимать свой клинок.
Ее переносица хрустнула, девушка, взвыв, схватилась руками за лицо.
Эрикона направилась к девушке. Сзади она услышала торопливые шаги: кто-то из ночных воинов собирался атаковать ее в спину. Она игнорировала нападавшего, пока не засвистел его меч. Тут Эрикона присела, одновременно развернувшись на 180 градусов, и распарывая мечом живот третьего противника.
Ни меч, ни Эрикона на этом не остановились: еще толчок, и оборот в продолжение предыдущего, и живот девушки также пересекла глубокая, кровавая полоса.
Эрикона отпрыгнула назад. Мужчина и женщина, шатаясь, стояли лицом к лицу, их глаза были широко раскрыты от изумления и ужаса, из распоротых животов обоих обильно вываливались внутренности и кровь.
Мужчина рухнул первым, девушка тут же упала на него сверху. Их тела тряслись в предсмертных конвульсиях.
Все прочие на поляне были неподвижны и молчаливы.
— Эй, Эшмун, — нарушил наконец паузу один из бойцов, обратившись к парню в центре, видимо, командиру группы, — что-то явно пошло не так.
— Все ко мне! — Тут же отозвался Эшмун.
Повторение не понадобилось: все тут же сбились в кучу, ощетинившуюся мечами. И эта темная куча, выпустив сверкающие клинки, стала медленно надвигаться на Эрикону.
Но поведение их противницы по прежнему оставалось за пределами логики. Медленно, усмехнувшись, женщина-альвурх отшвырнула свой меч в сторону. Она соединила ладони, закрыла глаза. Что-то странное стало происходить с ее телом, с ее лицом — мелкие, несвойственные человеку толчки сотрясали Эрикону изнутри.
Потом во тьме вдруг, словно молния вспыхнул ее взгляд, и уцелевшие бойцы попятились назад, изо всех сил стараясь удержать мечи в бешено трясущихся руках. А им навстречу шла безоружная женщина, по-прежнему улыбаясь и не спеша. Вот только с головы до ног она была забрызгана кровью. И почему-то у нее оказались красные, ярко светящиеся глаза…
Когда на очередной тренировке Ровена продемонстрировала движения Ласкового Урагана, это произвело впечатление на всех, даже на гроссмейстера.
Впрочем, он тут же уточнил:
— Не думайте, что успехи в произвольной программе, избавляют вас от общей физической подготовки.
И двум фехтовальщицам пришлось изрядно попотеть, в то время как Феличия по-прежнему лишь наблюдала, или беседовала с Дривом об общемировых проблемах…
Вечером Ласковый Ураган пригласила подруг отметить успехи «на Крыше». По такому случаю сюда были принесены легкие закуски и кувшинчик с элем.
Ровена первая почувствовала сонливость, и отправилась спать. Феличия и Изабелла медленно допивали эль, и отыскивали в бездне над головами знакомые созвездия.
В центре небесной чаши величественно воцарилась Аракуда, королева магов. Но из звездного тумана Стожаров к ней коварно подбирались Тур-Убица и Железный Вепрь. А на краю небосклона увлеченно преследовали кого-то Большая Волчица и Птица Возмездия Эрийон.
— Вроде все так хорошо складывается, — неожиданно даже для самой себя сказала Изабелла, — а мне почему-то неспокойно…
— Отчего же?
— Да вроде как из-за мелочей. Хотя мелочи ли это? У меня на тренировке сегодня случилось какое-то раздвоение. С одной стороны, я, вроде как радовалась за Ровену. Но где-то в глубине была и досада — она уже нашла свою Связку Силы, а я все еще нет. Я ведь завистливых людей терпеть не могу. Но неужели и сама могу оказаться такой?!
— Я за тобой этого не замечала. — Заверила ее Феличия.
— Но раньше-то и поводов серьезных не было. В «Орхиене», я никогда не отставала в учебе. А там ведь, по существу, достаточно быть старательной посредственностью. К Ровене я привыкла относиться покровительственно, почти, как к более младшей. Но когда дошло до действительно не простой задачи — она меня обошла.
— Послушай, Волчонок, — Феличия шутя, но достаточно крепко потрепала густые черные волосы своей подруги, — ты уж слишком к себе строга. И Ровенку ты, на самом деле, любишь, и никакая ты не посредственность. Я ведь вас очень хорошо чувствую. Просто у Ровенки Сила на поверхности, вот она и проявилась так быстро. А твоя — может и помощнее, но спрятана глубоко. Зато, когда ты ее найдешь — тот еще фейерверк будет!
— Значит, беспокойство мое — пустое?
