— Сэр! — возмутился Джей. — Я протестую...
— Ничуть не удивлен, юноша. Классический тип. Никаких проблем не предвидится. — Доктор Капра потер руки в профессиональном восторге и сунул Джею Мартину пузырек. — По одной таблетке каждые два часа до появления личного тотема.
— Чего-чего?
— Вы статью читали или нет? Вы, думаю, знаете, что примитивные общества разделяли племя на кланы, каждый из которых обладал своим тотемом, духом-покровителем в облике того или иного зверя. Мы, психиатры антропологической школы, выяснили, что дикари неосознанно наткнулись на великую истину. Каждый человек подсознательно является зверем: свиньей, медведем, лисом, сорокой и так далее. Присмотритесь к своим друзьям. Обратите внимание на их телосложение, лица, повадки, характеры. Все они основываются на неких зоологических прототипах.
Эти таблетки — плод нашего сотрудничества с невропатологами и биохимиками. Препарат перестраивает ваше подсознание, проецируя субъективный тотем в объективную реальность. Возможно, так и происходит, но поймать тотем нам до сих пор не довелось. Однако...
— Но, доктор, вы так и не выслушали, в чем моя проблема! Китти говорит...
Капра посмотрел на часы, встал, улыбнулся и вежливо, но настойчиво вытолкал Джея из кабинета.
— Приходите через неделю в это же время. Я смогу уделить вам еще пять минут.
— Но, доктор, Китти говорит, что я слишком много пью!
Капра остановился и нахмурился. Пегая бородка задергалась.
— Я так и знал, что найдется подвох. Пока принимаете таблетки — не пейте спиртного. Можете вывести подсознание из равновесия.
— Но, но!..
— Мистер Мартин, не сейчас.
— Как прошло? — С этими словами Айвен Турсиопс вынырнул из пивных бездн.
— Только что сказал Китти. Ох и показала она коготки; хорошо еще, что не поцарапала. Говорит, чтобы я наплевал на эту ересь и что мне нужна только сила воли. Вот если бы я её достаточно любил...
Айвен поманил официантку.
— Сухое мартини.
Нет, увольте, — запротестовал Джей. — Мне доктор запретил. А Китти пригрозила глаза мне выцарапать, если я хоть глоток выпью. Как сговорились...
Официантка принесла мартини, и Джей отрешенно пригубил.
— Не обращай внимания, парень, — посоветовал Айвен. — Я тут встретился с Бобом Уайтом. Он говорит, что его знакомый психиатр, применяет терапию передозировки. То, что тебе надо. Если твоя проблема в спиртном — не пробуй бросить. Попробуй слишком перепить.
Джей осушил стакан мартини одним глотком. Глаза его заблестели.
— Да? Расскажи-ка еще...
Официантка!!!
На следующий день Джей Мартин проснулся к полудню. Поскольку была суббота и на работу идти не надо было, столь поздний час Джея нимало не волновал. Скорее его пугала сама перспектива просыпаться. Счет он потерял после седьмого мартини. Значит, голова будет, как «Гинденбург»[71] перед взрывом, тошнота достигнет мощи землетрясения, а...
Ничего подобного. Мысли Джея были ясны, как свежевымытый стакан, а нервы крепки, как рука бармена, получающего чаевые.
И только тогда Джей заметил примостившуюся на спинке кровати птицу.
Тукана.
Птица была здоровая — с небольшого грифа и такая же лысая. Под налитыми кровью слезящимися прищуреными глазками висели мешки. Несоразмерный алый клюв был раззявлен, открывая взору вздутый язык в лиловом пушку. Потрепанный черный хохолок вонял стоялым пивом, а дыхание — перегаром.
Если бы не превосходное самочувствие, Джей мог бы поклясться, что видит первые глюки надвигающейся белой горячки.
— Сгинь! — простонал он.
— Никогда! — каркнул тукан.
Джей не сразу сообразил, что птица вовсе не собиралась ему отвечать. Она просто повторила дословно страшную клятву, которую Джей давал всякий раз, просыпаясь с похмелья.
Джей встал и сварил себе кофе. Пока он пил, птица влетела в кухню и взгромоздилась на спинку стула напротив.
— Никогда![72]
Если бы не эта тварь, Джей даже позавтракал бы — а это не удавалось ему уже несколько лет.
Он вышел из дому. Птица вылетела, едва Джей открыл дверь. В дороге она норовила пристроиться у него на плече и каждые шестьдесят секунд в монотонной регулярностью метронома каркала: «Никогда! » Когда Джей сгонял ее, птица летела над его головой, тяжело хлопая крыльями, так что тень ее всегда падала на голову бедняги.
Идти к Китти Джей боялся, поэтому направился в кино. Птица влетела с ним, не взяв билета. Когда Джей сел, тукан устроился на его плече. Женщину на заднем ряду птица вроде бы не беспокоила, и Джей пришел к выводу, что у него действительно галлюцинации. Зрительный, слуховой, осязательный и обонятельный триумф таблеточек доктора Капры. Джею очень хотелось устроить психиатру сеанс физической терапии, но он боялся, что тот спросит, а не пил ли Джей во время приема пилюль. А Джей не просто пил — он проглотил их все в приступе смелости, когда Айвен предположил, что это всего лишь сахар.
Ровно в пять часов птица исчезла. Удивленный, но радостный, Джей тут же вышел из кинотеатра. Только у входа в «Зеленый змий» он вспомнил, что именно в это время всегда отступало его похмелье.
Подняв брови, он зашел в бар. Брови его взметнулись еще выше, когда он увидел поджидающую его на стойке птицу. Мужественно не обращая на нее внимания, Джей заказал мартини.
Он поднес стакан к губам.
— Ик! — Тукан рыгнул ему в лицо.
— Ыыыы!!!
— В чем дело? — спросил бармен. — Подавились, или что?
— Запаха не чувствуете? — просипел Джей.
— Какого запаха?
— Н-никакого.
Птица вцепилась в стакан. Коготь опустился в коктейль, как грязный палец официанта. Лиловые в сумерках глазки укоряюще воззрились на Джея.
— Хик! — заявил тукан.
— Хэк! — передразнил Джей.
— Хок! — протрубил тукан.
— Хрен! — простонал Джей,
Мартини он оставил нетронутым. Как можно спорить с птицей, которая склоняет латинские местоимения[73]?
Китти была так рада увидеть Джея трезвым и без признаков похмелья, что едва не замурлыкала. Глаза, только что подозрительно щурившиеся, распахнулись, открыв золотисто — зеленые глубины.
— О, Джей, ты действительно завязал! Ты меня любишь!
Поцелуй ее был более чем горяч, но Джей получил меньше удовольствия, чем мог бы. Китти это тоже заметила. Она напряглась, впившись коготками в его руку.
— В чем дело? Ты не счастлив? Ты жалеешь о том, что для меня сделал?
— Принеси мне выпить.
