– Оро… – пробормотал Дик.
– Да, вот так вот… Именно туда, к слову, его отец собирался по делам, когда катер взорвали – потому что как раз Сога занимались поставками биомассы на станцию Сунагиси, когда мы перебрасывали через нее войска.
Что у меня такое на лице, что он так смотрит? – подумал Дик. Постарался расслабить лицо.
– На предложение вернуться и вступить в наследство парень ответил категорическим отказом.
– Наверное, у него там была очень интересная работа, – собственный голос показался Дику каким-то кряканьем.
– Может быть, – подал плечами Ройе. – Не знаю. Знаю, что у него была там красивая жена и славный друг. Ты мог слышать о нём. Райан Маэда.
– Райан Маэда? – все усилия Дика по сохранению бесстрастия пошли прахом. Райан Маэда был другом чиновника из клана Сога? Другом того, кто обирал планету до нитки, обрекая людей на голод?! – Не может быть!
– Отчего вдруг? Повстанцами не рождаются, ими становятся, боя. Было время, когда Маэда считал, что добрым словом можно добиться большего, чем пистолетом. А уж с администраторами из наших он дружил напропалую – иначе как, по-твоему, он сумел протащить на планету столько оружия в обход наших таможенных служб?
– Да, – Дик улыбнулся. – Да, конечно. Я и не подумал, бакамоно…
– Неважно, – Ройе продолжал смотреть раздражающе пристально. – Речь не о Маэде. А об Огате, который не спешил домой и, ужас-то какой, связался с планетницей. Пока весь клан Сога гудел от этого вопиющего безобразия, госпожа Джемма Син возьми да и сообрази третьего ребенка.
– От кого? – изумился Дик.
– От покойного мужа, само собой. В виду сомнительности ее положения ей нужен был законный ребенок, такой, что не подкопаешься. У неё был где-то припасен оплодотворенный эмбрион, который оказался девичьим, и поэтому его инициацию и рождение отложили на потом. Ну вот он и пригодился. Через положенный срок у госпожи Огата родилась дочь Элинор, а сама госпожа Огата продолжала управлять кланом Сога от имени своего отсутствующего сына, который на тот момент уже устал от дел на Сунагиси и потребовал перевода в действующую армию. На Картаго, заметь, так и не появился.
– А его жена с Сунагиси?
– Жену он отправил. Госпожа Огата приняла её, мягко говоря, прохладно. Какое-то время спустя эта девушка родила ребенка, а потом потребовала развода с Северином и покинула дворец.
– Сначала полетела на планету своего мужа, а потом потребовала развода?
– Только на этом условии госпожа Огата обещала ей защиту. Ей помогли сменить имя и позволили… ххммм… открыть своё дело. Госпожа Огата очень великодушна – кто сделал бы большее для двоюродной сестры Райана Маэды? Да еще и в разгар восстания?
– Ребенок? – спросил Дик, костенея от бешенства. Спокойно! – кричал он сам на себя глубоко внутри. Это всё ещё нужно проверять и перепроверять, потому что Ройе что-то нужно от него, как нужно было Исии, и как Исия, он соврет – недорого возьмёт, потому что он вавилонянин. Рано беситься. Спокойно.
– Ребенок остался с бабушкой и ровесницей-тётей. Он сейчас живет во дворце и статус у него довольно туманный. Госпожа Джемма не говорит до сих пор, кто из них унаследует пост главы клана. С одной стороны, юный Анибале родился черт-те от кого, с другой – он парень. Сделав главой клана женщину, можно упустить выгодный брачный союз – сам понимаешь, глава другого клана в приймаки не пойдет. С другой стороны, происхождение Элинор безупречно, и у нее сторонников тоже хватает.
– Но ведь Северин Огата не погиб. Я не видел сообщений о его смерти.
– Сначала думали, что он погиб – но через два года доминион Отрани перекупил его у Синдэна и предложил к обмену. У нас в руках были сестра и племянник наследника Отрани, их и обменяли. Он получил тяжелое ранение в боях при Андраде.
– В голову?
– Да. С ним бывают странные припадки – он вдруг засыпает на ровном месте.
– Но он же не… не потерял разум.
– Кое-кто полагает, что именно потерял. И что стоило бы взять над ним опеку. И его поведение дает некоторые основания так думать. Но дело не только в этом. При Андраде ему досталось не только по голове – его ранили еще и в пах, и последствия, увы, необратимы.
– А кланом что, управляют тем же местом, каким мочатся? – рассердился Дик. Ройе захохотал.
– Боя, в совете клана полно людей, у которых в этом месте ума больше, чем в голове. И эти люди разогреваются до точки кипения за секунду при одной мысли о том, что ими будет управлять кургар.
– Вавилон, – одними губами проговорил Дик, и покачал головой.
– Напряги немного свои собственные мозги! – теперь, кажется, Ройе решил рассердиться. – Если женщина убила мужа и разрушила жизнь сына, чтобы сохранить власть – перед чем она остановится? Если Северин Огата и ведет себя как безумец – это как раз и значит, что он в здравом уме и жизнь ему дорога. Они с женой скрываются где-то. Где – я не знаю. В городе есть человек, который знает. Татуировщик Сэйкити. Я хочу, чтобы ты пошел к нему и уговорил его устроить мне встречу с Северином. Со мной Сэйкити не хочет разговаривать.
– А со мной? Почему вы думаете, что со мной он будет говорить?
– Предчувствие.
– Откуда такое предчувствие?
– Боя, знаешь такую поговорку – «когда в доме похороны, зовут бонзу»? Ты – именно тот человек, который мне нужен. Если ты сумел уговорить Хельгу Риддерстрале и Торвальда Нордстрема опять взяться за руки – у тебя все шансы уговорить Сэйкити вытащить Северина из той норы, в которой он прячется.
И вот прошли уже полторы недели с того разговора – а Ройе так и не сказал Дику, где искать Сэйкити-татуировщика. Дни проходили довольно однообразно и начинались с тренировок во дворе возле онсэна. Это, в общем, было даже хорошо: Дик встретил наконец-то противника, который заставил его как следует вспотеть. Первые несколько боев Ройе сдал, больше присматриваясь к технике юноши, чем заботясь о своей защите – а в шестой или седьмой схватке показал, на что способен – причем способен был на многое, а показал далеко не всё. Он почти размазал Дика по стенке, но, когда у юноши не осталось уже дыхания, свернул флорд и сказал:
– Ты безобразно быстро устаёшь. И мне не нравится, что ты не вылезаешь из бронхитов. Имперцы тебя что, голодом морили?
– Я ел то же, что и все, – разозлился Дик.
– То есть, рыбу и бустер, – Ройе вздохнул. Больше он не сказал ничего, но за завтраком Дик с удивлением обнаружил перед собой отбивную шириной в его растопыренную ладонь и толщиной в палец, нарезанный дольками фрукт размером с голову младенца и стакан красного витаминного напитка. Рацион остальных экологических полицейских составляли куда более скромные порции мяса с гарниром и каким-то салатом из даров моря, но никого, кроме самого Дика, это не смутило.
