— Но вовремя передумали и избрали своими владыками. Да еще установили ваше родство с богами, — насмешливо заметил я.
— Да! — истерически выкрикнул Маноло. — Мы обманули их! А что еще можно было сделать? Вы видели Жертвенный храм? Они на все готовы, лишь бы не выпустить власть из своих рук. Они уничтожили бы нас не задумываясь, принесли в жертву своим отвратительным богам! А мы хотели жить! Пришлось лгать, изворачиваться. Что же нам, в пахари следовало податься? Горшечниками стать? Так не умею я горшки лепить!
— Править страной, конечно, проще, — опять не удержался я. Маноло прижал руки к груди;
— Да не правили мы! Все делали, прикрываясь нашим именем, жрецы. А мы… Я, например, так и не разобрался, по каким законам живут эти скоты. Они сами сделали из нас живых богов. Зачем? Откуда я знаю. Значит, так им выгодно.
— А вам? — Меня буквально тошнило от этого бессовестного лгуна.
— Нам?.. — Маноло поперхнулся было собственным враньем, но тут же нашелся: — Много ли нам нужно? Чтоб было где поспать, покушать… А все эти празднества, так их жрецы требовали…
— Зачем? — спросил Юрий. Айкен передернул плечами. Маноло наивно улыбнулся:
— Не знаю… Наверное, они считали, что это необходимо. Народ ведь нужно держать в руках.
— Вам?
— Зачем — нам? Ну зачем нам это? Им… Все им…
— Жрецам?
— Ну да…
Толстяк прекрасно понимал, что мы ему не верим, но упорно продолжал лгать, неизвестно на что надеясь. Пол упорно молчал.
— В чем вы еще помогали жрецам? — спросил Старадымов. Маноло скорбно вздохнул:
— Вы не верите нам… Поймите же, фактически мы были заложниками жрецов и должны были выполнять все, что они требовали.
Я почувствовал, что в горле у меня стало сухо от ярости:
— Стрелять… стрелять по восставшим… вас тоже заставили жрецы?
Маноло не ответил. Втянув голову в плечи, он остро и зло поблескивал на меня глазами. Пол смотрел в сторону.
Вопросы и ответы записываются аппаратурой бота. Об этом я позаботился. Хотя ценность беседы весьма сомнительна. Не верю я этим… Назвать их людьми язык не поворачивается. Жирный и трясущийся Маноло отвечал подобострастно, прихихикивая, лебезя, путаясь в позабытом интерлинге. Хмурый Айкен упорно молчит и все время поглядывает в мою сторону. Пусть смотрит. Если понадобится, я ему задам трепку. Но не думаю, что до этого дойдет. Он явно относится к категории людей, которые сильны над слабыми, а перед сильными — слабы. Поэтому на открытый бунт не осмелится, не станет рисковать здоровьем. А Маноло все врет и врет… Как же заставить их говорить правду? Не доводилось мне допрашивать. Да и у Линекера такого опыта нет…
Послышались шаги, и я увидел торопливо спускающегося по склону Герова.
— Юра! Джерри! — выдыхает он, но покосившись на пленников, делает неопределенный жест. — У меня важное сообщение.
Оставлять Линекера с этими типами мне не хочется. Мало ли… Он же привык иметь дело с дикими зверями, а те во много крат порядочнее этих…
Богомил и Джерри уходят. Пленники провожают их взглядами, потом смотрят на меня.
— Вы нас убьете? — мрачно интересуется Айкен. Маноло, сжав толстые, увенчанные длинными изогнутыми ногтями пальцы, тревожно ждет моего ответа.
— Нет, — говорю я. — Хотя стоило бы.
Айкен облегченно вздыхает, поводит не потерявшим силы плечом:
— Я бы убил… И тебя, и тех…
— Почему? — не могу удержаться я от вопроса.
Айкен морщит лоб, видно, как от непривычной мозговой деятельности лицо его покрывает румянец напряжения:
— Врага нужно убивать, а то он убьет тебя…
— Но это логика преступника. Айкен пожимает плечами.
— Шутит он, — пытается спасти положение Маноло.
— Я так и понял, — говорю я.
Пленники затихают. Я тоже молчу, обдумывая услышанное от них. Рассказали бы мне раньше подобную историю, не поверил бы. Честное слово… Не могу представить себе этих двоих в нашем обществе. Дойти до такой степени деградации! И это люди…
Линекер появился внезапно и, даже не сообщив мне, о чем они там с Богомилом секретничали, направился к Маноло.
— Это правда, что выступивших против вашей власти казнят?
— Да-да… — запинаясь, отвечал Маноло.
— Их сбрасывают в Священный колодец, — уточняет Айкен.
— Это вы придумали?! — гневно выступает из-за спины Джерри Геров.
— Нет, — отрицательно качает головой Маноло.
— У них так давным-давно заведено, — подтверждает Айкен. Геров морщится, но спрашивает:
— Казнят в определенное время или как вздумается? Маноло гордо выпячивает жирную грудь:
— Порядок нужен во всем. Казнят с заходом солнца. Это красивое зрелище. Навевающее легкую грусть. После казни я люблю слушать пение. Голоса у девушек нежные, фигурки тоненькие…
Я смотрю на него, как на ненормального.
— Хватит! — рычит Линекер.
Маноло вздрагивает, придвигается к своему приятелю, но Айкен словно не замечает его движения. Геров поворачивается ко мне:
— Юра, надо спасать Тихого Ручья!
— Кого? — непонимающе переспросил я.
— Бунтовщика Яарвена, — услужливо пояснил Маноло. — Он уже третий раз поднимает рабов. Такой упорный…
Теперь я вспоминаю, что слышал это имя там, во дворце.
— Ясно, — обрываю разглагольствования толстяка. — Что будем делать с пленниками?
Маноло смолкает на полуслове. Геров, кажется, не задумывался над этим вопросом, потому что, слегка опешив, переводит взгляд с задержанных «Детей Бога» на меня и обратно. Линекер тоже не торопится с высказываниями. Тогда говорю я:
— Пока вы совещались, выяснилось, что нас при подобных обстоятельствах наверняка лишили бы жизни.
Геров растерянно теребит бородку:
— Как это?
— Просто, — деловито говорит Айкен. — Можно голову отрубить, можно удавить петелькой, а еще можно надвое разорвать… или залить в глотку расплавленный орихалк…
— Тебе бы залить! — неожиданно вскидывается наш добродушный учитель. — Мерзавец!
Чтобы уберечь Нервы Богомила от новых потрясений, которые могут отрицательно сказаться на его дальнейшей профессиональной деятельности, отвожу Герова в сторону. Он послушно уходит, хотя остаться ему хочется.
Присмиревший Айкен понуро сидит рядом с Маноло. Тот уже сотрясается не только телом, но, кажется, и внутренностями, потому что от него начинает мерзко пахнуть.
Линекер вгляделся в голубые просторы океана, среди которых показался небольшой островок, поросший пальмами, и повернулся к Юрию:
