ему не удалось, но крышка под нажимом пальцев шевельнулась.
— Крышка сдвигается, Антил. Смотри!
Он отставил тонкую пластину в сторону. В ящике находилась квадратная плитка из какого-то стекловидного материала и пять шестидюймовой длины цилиндров, напоминавших поршневые авторучки.
Увидев содержимое, Антил взвизгнул от восторга -Карл видел его таким впервые за все время их знакомства — и забормотал что-то по-венериански. Он поднял стеклянную пластину и поднес к глазам. Карл, удивление которого росло, придвинулся поближе. Пластинку покрывали разноцветные крапинки, но вряд ли они послужили причиной для такой невероятной радости.
— Слушай, что это такое?
— Это документ на нашем древнем церемониальном языке. До сих пор нам попадались лишь его разрозненные фрагменты. Это величайшая находка.
— Ты можешь расшифровать текст? — Карл поглядел на пластинку со значительно большим уважением.
— Думаю, смогу. Это мертвый язык, а я знаю чуточку больше дилетанта. Видишь ли, это цветовой язык. Каждое слово составлено из комбинации двух, реже трех цветовых точек. Цвета имеют миллионы оттенков, так что землянину, даже имей ключ к языку, пришлось бы воспользоваться спектроскопом, чтобы прочитать текст.
— Ты что, можешь справиться с этим прямо сейчас?
— Мне так кажется, Карл. Атомитная лампа довольно точно воспроизводит дневной свет, так что с этой стороны не должно быть затруднений. Но как бы то ни было, потребуется определенное время, так что, пожалуй, тебе лучше пойти прогуляться. Опасности заблудиться здесь нет, если, конечно, ты не надумаешь покинуть пределы здания.
Карл ушел, прихватив с собой вторую атомолампу, а Антил склонился над древним манускриптом, медленно и мучительно расшифровывая его.
★ * ★
Минуло два часа, прежде чем землянин вернулся и увидел своего друга с выражением ужаса на лице, чего раньше никогда не случалось. Цветное „сообщение” лежало позабытым у его ног. Громкие шаги землянина не произвели на Антила никакого впечатления. Оцепенев, он застыл в непонятном испуге.
Карл рванулся к нему.
— Антил, Антил, тебе плохо?
Голова венерианина медленно повернулась, словно ей приходилось двигаться в густой жидкости; глаза невидяще уставились на человека. Карл вцепился в худые плечи Антила, немилосердно затряс его.
Антил постепенно приходил в себя. Выскользнув из рук Карла, он поднялся на ноги, вынул из тайника пять цилиндрических предметов и опустил их в сумку. Потом с непонятным отвращением отправил туда же плитку, которую расшифровывал.
Покончив с этим, он поставил крышку ящика на место и, махнув Карлу, вышел из комнаты.
— Нам пора. Мы и без того задержались здесь слишком долго. — В голосе его слышались странные, напряженные нотки, от которых землянину стало не по себе.
Они в молчании проделали весь обратный путь, пока, наконец, не оказались на дождливой поверхности Венеры. Близились сумерки. Карл почувствовал растущий голод. Им следовало поторопиться, если они хотели достичь Афродополиса до прихода ночи. Карл поднял воротник плаща, поглубже надвинул прорезиненную шляпу и тронулся в путь.
Тянулись миля за милей, и город-купол на фоне серого горизонта становился все крупнее. Землянин жевал отсыревшие сэндвичи с ветчиной, истово мечтая поскорее очутиться в сухом уюте Афродополиса. А что хуже всего, обычно дружелюбный венерианин продолжал хранить каменное молчание, удостаивая своего спутника разве что быстрым взглядом.
Карл воспринимал это философски. Он относился к венерианам с гораздо большим уважением, чем подавляющее большинство землян, но даже он испытывал легкое презрение к чрезмерно эмоциональному характеру соплеменников Антила. Это непроницаемое молчание было выражением чувств, которые у Карла проявились бы разве что тяжелым вздохом или нахмуренными бровями. Все это Карл понимал, и настроение Антила его почти не задевало.
И все же выражение отчаянного страха в глазах Антила вызывало некоторое недоумение. Страх был порожден переводом той квадратной пластины. Что за тайну могли вложить в это сообщение высокообразованные прародители венериан?
В конце концов Карл заставил себя спросить, хоть и с некоторой неуверенностью в голосе:
— Что ты вычитал в той пластине, Антил? Думаю, это может быть интересно и мне, учитывая, какое впечатление она на тебя произвела.
Ответом Антила послужил только жест, предлагавший поторопиться, после чего венерианин скользнул в сгущавшуюся тьму чуть ли не с удвоенной скоростью. Карл ощутил недоумение и даже обиду. И за время всего оставшегося пути он уже больше не пытался заговаривать со спутником.
Однако, когда они добрались до Афродополиса, венерианин нарушил молчание. Его морщинистое лицо, осунувшееся и напряженное, обратилось к Карлу с тем выражением, какое бывает после принятия мучительно выстраданного решения.
— Карл, — сказал он, — мы были друзьями, поэтому я хочу дать тебе несколько дружеских советов. На следующей неделе ты отправишься на Землю. Я знаю, твой отец -достаточно крупная величина среди Советников Президента Планеты. Ты и сам, скорее всего, станешь в недалеком будущем крупной фигурой. Если так случится, умоляю тебя, направь все силы на то, чтобы Земля пересмотрела свое отношение к Венере. Я, в свою очередь, будучи наследственным вождем крупнейшего на Венере племени, приложу все усилия, чтобы предотвратить любые попытки насилия.
Землянин нахмурился.
— Похоже, за всем этим что-то кроется. Но я здесь не при чем. Ты хочешь еще что-то сказать?
— Только это. Или же наши отношения улучшаться... или же... вся Венера поднимется на восстание. И тогда у меня не останется выбора, кроме как служить ей душой и телом, а в таком случае Венере недолго оставаться беззащитной.
Эти слова только развесилили землянина.
— Ладно, Антил, твой патриотизм замечателен и недовольство оправданно, но мелодрамы и шовинизм на меня не действуют. Прежде всего я реалист.
— Верь мне, Карл, то, что я сейчас тебе сказал — это в высшей степени реально. — В голосе венерианина прозвучала непреодолимая убежденность. — В случае восстания на Венере я не смогу гарантировать безопасность Земли!
— Безопасность Земли?! — Невероятность услышанного ошеломила Карла.
— Да, — продолжал Антил,
