Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)

Несколько раз я пытался оценить препятствие в разных точках, но даже мои земные мускулы не смогли бы преодолеть этот отлично сконструированный крепостной вал. До высоты около тридцати футов стена слегка наклонялась наружу, еще столько же – шла вертикально и после этого снова имела небольшой наклон, на последних пятнадцати футах до верха.

И какой же она была гладкой! Даже отполированное стекло не могло быть таким. Наконец я был вынужден признать, что на Барсуме есть укрепление, которое мне не по зубам.

Обескураженный, я вернулся в лес рядом с широким трактом, подходившим к городу с востока, и улегся спать, прижавшись к теплому боку Вулы.

Уже наступил день, когда меня разбудил какой-то тихий звук.

Я открыл глаза, и Вула тоже забеспокоился, присел на задние лапы, всматриваясь в кустарник вдоль дороги, и каждый волосок его гривы встал дыбом.

Поначалу я ничего не мог рассмотреть, но вскоре заметил, как среди алых, пурпурных и желтых растений мелькнуло нечто зеленое, гладкое и блестящее.

Жестом велев Вуле замереть на месте, я осторожно пополз вперед, чтобы выяснить, что это такое. Выглянув из-за ствола огромного дерева, я увидел длинный ряд грозных зеленых воинов, пришедших со дна мертвого моря, – они прятались в зарослях вдоль дороги.

Молчаливый отряд, несший смерть и разрушение, залег в некотором отдалении от города. Объяснение тут могло быть лишь одно. Зеленые воины ждали выхода какого-нибудь воинского подразделения из ближайших ворот и собирались броситься на него из засады.

Я ничем не был обязан джеддаку Каола, но он принадлежал к той же благородной расе краснокожих марсиан, что и моя принцесса, и я просто не мог спокойно сидеть в кустах и наблюдать за тем, как его солдат перережут жестокие и безжалостные демоны из пустынных областей Барсума.

Я осторожно вернулся туда, где оставил Вулу, и, предупредив его о том, что шуметь нельзя, велел следовать за мной. Я отошел как можно дальше от засады, чтобы не оказаться случайно в лапах зеленых воинов, и наконец приблизился к огромной стене.

В сотне ярдов справа от меня находились ворота. Из них, судя по всему, и должен был выйти отряд. Однако туда мне пришлось бы идти в обход, чтобы не попасться на глаза зеленым барсумианам, и я, боясь, что мои намерения предупредить жителей Каола расстроятся, решил побежать влево – там, примерно в миле отсюда, был другой вход в город.

Я знал, что несу весть, которая может стать самым надежным пропуском в Каол. Должен признать, что стремился предостеречь жителей скорее из желания попасть за ворота, чем из любви к кровопролитию. Мне не хотелось вступать в схватку с зелеными воинами. Да, я получал удовольствие от битвы, однако не всегда потворствовал своим наклонностям, тем более что сейчас меня ждали куда более важные дела.

Если бы мне удалось проникнуть внутрь городской стены, то я, пожалуй, сумел бы в общей суматохе и волнении, которые наверняка последуют за моим сообщением о подходе немалых сил зеленых марсиан, пробраться и во дворец джеддака, где, как я был уверен, расположились Матаи Шанг и его команда.

Но едва я успел сделать сотню шагов в направлении дальних ворот, как услышал за стеной топот ног, звон металла и ворчание фоатов. Мне стало ясно, что солдаты Каола уже движутся к выходу.

Терять время было нельзя. Еще чуть-чуть – и ворота распахнутся, а затем авангард выйдет прямо на тракт, навстречу неминуемой смерти.

Снова развернувшись к судьбоносным воротам, я помчался по расчищенной полосе, делая прыжки, которые и прославили меня на Барсуме с первого дня моего появления здесь. Тридцать, пятьдесят, сто футов зараз – это было ерундой для мышц атлетичного землянина на Марсе.

Когда я несся мимо замерших в зарослях зеленых головорезов, они, конечно, увидели меня, и в то же самое мгновение, сообразив, что их обнаружили, ближайшие ко мне барсумиане вскочили и попытались отрезать мне дорогу к воротам.

А могучие створки распахивались, уже виднелась голова длинной колонны каольцев. С десяток зеленых воинов успели встать у меня на пути, но они представления не имели, кому решили помешать.

Я не сбавил скорости ни на йоту, налетев на них, и, когда они стали падать под ударами моего меча, меня охватила радость битвы. Такого чувства я не испытывал с тех пор, как сражался рядом с Тарсом Таркасом, джеддаком Тарка, самым могучим из всех зеленых воинов на Марсе. Мы стояли плечом к плечу весь долгий жаркий марсианский день и крушили наших врагов, пока горы трупов вокруг нас не поднялись выше головы.

А когда несколько молодчиков слишком уж насели на меня, я просто перепрыгнул через них и, используя ту тактику, которую применял в бою с чудовищными травяными людьми из долины Дор, срубил им головы на лету.

Красные солдаты из города уже спешили к нам, а из лесных зарослей хлынули зеленые воины. На секунду я очутился в гуще схватки, самой яростной и кровавой из тех, что происходили на моем веку.

Жители Каола были отличными воинами, но и зеленые бойцы из приэкваториальных зон отличались не меньшей свирепостью, чем их жестокие родичи из более холодных краев. Было немало таких моментов, когда любая из сторон могла отступить без позора и таким образом завершить сражение, но и те и другие с безумным самозабвением бросались друг на друга, и вскоре я пришел к выводу, что все это закончится полным истреблением одной из армий.

Вокруг бушевала битва, и я с восторгом окунулся в нее, а о том, что мое искусство было замечено жителями Каола, говорили одобрительные крики, время от времени раздававшиеся рядом со мной.

Если иногда может показаться, что я кичусь своей воинской доблестью, то следует напомнить: война есть мое призвание и моя профессия. Если вы занимаетесь воспитанием лошадей, или живописью, или чем-либо еще и умеете делать это лучше других, то вы будете просто дураком, если не станете гордиться своим талантом. И потому я был весьма горд тем, что на двух планетах едва ли рождался лучший воин, чем Джон Картер, принц Гелиума.

А в тот день я превзошел самого себя, чтобы произвести впечатление на жителей Каола, потому что мне хотелось найти дорогу к их сердцам… и в их город. И оба моих желания не остались неисполненными.

Мы сражались весь день, пока тракт не стал красным от крови. Кругом валялись мертвые тела. Эпицентр битвы то перемещался дальше от ворот, то придвигался к ним, но ни разу столице не грозила реальная опасность.

В моменты кратких передышек я успевал переброситься словечком с красными воинами, рядом с которыми бился, а один раз сам джеддак Кулан Тит опустил руку на мое плечо и спросил, как меня зовут.