— Почему бы и нет?
— А еще короче — царь!
— Ну, здесь это уже было, — рассудительно проговорил Мартын, — и притом не раз. Сейчас, полагаю, не время и не место. Король — еще куда ни шло. Простенько и со вкусом. Не сразу привыкнут, конечно. Постепенно, день за днем… Ну, это уже мои хлопоты.
— Погоди, — рассмеялся Виктор. — Ты говоришь серьезно?
— Еще как! — ответил Мартын, вздевая руки. — Ну, а пока я вас покину, надо продумать церемонию присяги. Потом коронация и все остальное.
И ушел. В прихожей послышались голоса, шум. В дверь осторожно постучали. Виктор сделал знак стражу, и тот откинул засов. Снова возник Мартын.
— Извини, — озабоченно сказал он. — Тут одно дельце надо срочно решить.
Ксения вздохнула, поцеловала Виктора в лоб и ушла во внутренние покои. Виктор остался сидеть в кресле.
Ввели седого изможденного человека.
— У Николая его нашли, в тайных комнатах, — пояснил Мартын. Отпустить, наверно, следует?
Вот еще одна забота, подумал Виктор. С Николаем хлопот достанет. Он вспомнил вытянувшееся лицо Николая, покрасневшие веки и скорбно опущенные губы, когда тот выслушивал указ о новом Правителе. Потом исчез, растворился в толпе советников и воинских людей. Надо выяснить, сколько было узников, да где они, да за что в заточении пребывают. Но разве ему этим заниматься?
— Я вижу, у вас тут смена власти произошла, — заговорил узник, и Виктор, вздрогнув, уставился на него — голос был знакомым. — Этого следовало ожидать. Аллах любит терпеливых!
На миг Виктору показалось, что они снова под Казанью стоят в осаде. Это был тот самый пленный, что вел с Сарматом дерзкие речи, а потом исчез, чтобы возникнуть сейчас перед ним.
— Пусть идет своей дорогой, — негромко проговорил Мартын, наклоняясь к Виктору. — Что ему здесь делать!
Пленник услышал его слова и еле заметно улыбнулся.
— Спешишь избавиться от меня? — спросил он. — Ну, а мой братец, он что — сам отстранился или…
Мартын отвел глаза в сторону. Пожевав губами, пленник вздохнул и обратился к Виктору:
— Так это ты — новый Правитель? — И, не дождавшись ответа, покачал головой. — Да, ибо взгляд твой подобен камню. Но есть камни, из которых брызжет родниковая вода, а есть и такие, что рассыпаются смиренно перед…
— Если тебя кто-то обидел — скажи, — перебил его Виктор, — а если нет — иди с миром.
Из внутренних комнат вышла Ксения в сопровождении служанки. Она была в простом домашнем платье, но и в нем ступала величественно. Подошла к Виктору и положила руку на его плечо.
— Что ж, — сказал пленник. — Я вижу, мой братец так и не выяснил, кто ты ему — сын или племянник. Впрочем, и я не знаю. Может, наоборот, ты мой сын, а ему племянник. А может, и нет, кто теперь вспомнит, какими были его дети, да еще те, коих считали умершими… Не знаю, не знаю. — Он покачал головой и медленно пошел к выходу.
Мартын судорожно взмахнул рукой, словно что-то отбрасывал от себя, и стражник выпустил пленника, а затем, когда Мартын повторил жест, вышел сам и осторожно прикрыл дверь. Тяжело дыша, Мартын встал перед Виктором. Руки упер в бока, а ноги широко расставил. Глаза его налились кровью, он беспрестанно облизывал пересохшие губы.
— Ты понял, — хрипло начал он, — ты понял, что он сказал?
Виктор спокойно кивнул. Если пленник не солгал, то это значило… Ничего не значило! Мало ли для какой надобности брату бывшего Правителя захотелось внести смятение в душу Правителя нынешнего. Виктор был уверен, что Сармат не приходился ему родителем, да и этот старик не мог быть его отцом. Рано или поздно он вспомнил бы кого-то из них. Много позже он проснется среди ночи, и тут словно сама собой придет догадка, ему станет страшно от невнятной мысли, что старик был прав, он долго будет ворочаться, пытаясь понять, что же это означает и кто, в конце концов, его отец — Сармат или его брат, имени которого он так и не узнал. И заснет, забудется в мрачном, тягостном сне, преисполненном досады и скуки.
Сейчас все это его не волновало. Но Мартын вел себя странно.
— Даже если он сказал правду, — мягко ответил Виктор, — то пусть это тебя не беспокоит. Я пройду свой путь до конца, и мой долг Правителя…
— А мой долг, — вскричал Мартын так, что Виктор невольно вздрогнул, а мой долг — не позволить свершиться Великому Зачатию!
Последние слова он произнес шепотом, подняв большой палец к потолку.
— Вот как? — сухо сказал Виктор, и тут же почувствовал, как ладонь Ксении, лежащая у него на плече, стала тяжелой. — И как ты это собираешься сделать?
— Ты ничего не понял! — свирепо прошипел Мартын. — Если она, выброшенный вперед палец чуть не задел Ксению, — если она понесет от твоего семени, то, значит, кровь Сармата соединится с ее кровью!
С этими словами он вдруг ринулся вперед и, обхватив Ксению своей огромной рукой, приставил к ее горлу невесть откуда появившийся кинжал.
— Стоять! — зарычал Мартын, заметив бесшумное движение служанки, крадущейся вдоль стены.
Служанка замерла, однако рука ее медленно поползла вверх по ковру, к висящему арбалету.
Виктор бросил короткий взгляд за спину. Он старался не делать резких движений. Успел заметить спокойный взгляд Ксении и пальцы, большой и указательный, сложенные колечком. В тишине неожиданно зажужжала муха, потом еще одна закружила над головами.
Мартын определенно сошел с ума, подумал Виктор. Надо его отвлечь, заговорить, а потом выбить лезвие.
— Давай обсудим все это, не прибегая к крайним мерам, — мягко сказал Виктор, стараясь, чтобы голос звучал монотонно. — Сначала успокойся, а потом внятно изложи свои опасения. Сегодня был тяжелый день, и все эти старинные предсказания, проклятия — не лучший предмет для разговора.
Он скосил глаза и увидел, что пальцы служанки почти коснулись приклада.
Презрительно молчавшая Ксения вдруг громко рассмеялась.
— Брось арбалет! — приказала она, и служанка, успевшая мгновенно схватить оружие и нацелить его в голову Мартына, послушно бросила арбалет на пол. Сухо щелкнула пружина, и стрела с треском исчезла под диваном.
Мартын вздрогнул, обвел всех безумным взглядом. Еще одна муха появилась над его головой. Рука, сжимавшая кинжал, задрожала, ушла в сторону, но тут же он снова приставил острие к горлу.
— Адский младенец не будет зачат, — мертвым голосом сказал он, — я остановлю это…
Ксения опять рассмеялась.
— Ты ничего не остановишь! Великое Зачатие свершилось давно. Если интересуют подробности — в Саратове. До нашего ребенка тебе никогда не добраться. Он в верных руках и в тайном месте. Даже я не знаю, где он сейчас. И если ему воистину начертано стать последним человеком, то так и будет. А сейчас можешь убить меня.
