Перед Зарой висела в звёздной пустоте космоса совершенно тёмная планета.
– Уличного освещения больше нет, – пояснил Червь. – Компьютеры в нём не нуждаются, а ракозавры больше не выходят на улицы. То, что осталось от их индивидуальных сознаний, погружено в вечное блаженство в виртуальных мирах. Итак, планета стала единым разумным супермноготелом, но на этом история не кончается. В поисках ресурсов супермноготел колонизует другие небесные тела.
В чёрном небе над серым лунным ландшафтом сияла бирюзово-медная планета в белом узоре облаков. Посреди кратера круглился каменный купол.
Тороидальная орбитальная станция висела над ультрамариновой синевой планеты-океана.
Лапута, ощетиненная решётчатыми фермами, плыла над облаками газового гиганта. Иссиня-чёрное небо опоясывала грандиозная полупрозрачная арка колец.
– Обмен информацией между планетами ограничен по скорости. Поэтому супермноготелы разных планет на какое-то время вновь обретают индивидуальность. Но конкуренция между ними опять ведёт к интеграции. На пятом этапе возникает единый супер-супер-многотел всей планетной системы, и также обретает разумность. Показать его уже невозможно, разве что схематически.
Перед Зарой возникла карта чужой планетной системы. По разноцветным окружностям орбит ползли точки планет и астероидов, и каждая соединялась со всеми остальными пунктирными линиями коммуникаций.
– Обмен информацией внутри супер-супер-многотела идёт со скоростью света. От планеты к планете сигнал идёт минуты, а то и часы. Поэтому время для такого существа течёт замедленно. Пока для вас – или для ракозавра – проходит час, для межпланетного супермозга – субъективно всего секунда…
– И как я понимаю, – после долгого перерыва подала голос Зара, – это ещё не последний этап.
– Совершенно верно. Эволюция не останавливается. Перенесёмся примерно на миллиард лет вперёд.
Зара увидела перед собой умирающую звезду. Хаотически раздутая, бесформенная, изрытая провалами пятен, она извергала протуберанцы, плазменные струи и клубы углеродной пыли, сквозь которые просвечивала малиновой краснотой. За испаряющимися планетами тянулись кометообразные хвосты. Но самые дальние окраины системы красного гиганта ещё не слишком нагрелись, и было видно, как на фоне звезды чёрными силуэтами проплывают тонкие кольца обитаемых станций, плоскости солнечных панелей и радиаторов.
– По мере старения звезды межпланетный многотел отодвигается от неё всё дальше. Наконец он покидает красный гигант, используя давление его излучения и солнечного ветра, и колонизует соседние миры. По его субъективным часам межзвёздный перелёт длится не так уж долго – месяцы, а не века. И всё та же история повторяется на новом этапе. Межпланетные многотелы разных планетных систем интегрируются в межзвёздных многотелов, а те – в единый галактический суперорганизм. То, что я ранее назвал Галанетом.
Перед глазами Зары вырос величественный световой вихрь Галактики.
– Это ракозавры создали его? – спросила Зара. – В смысле, оказались родоначальниками?
– Нет, другие, гораздо более древние существа. Мы называем их Сокрытыми, и о них почти ничего неизвестно. Что касается Галанета, то он сам по себе, как целое, ещё не разумен. Ещё не успел доразвиться до этой стадии. Он ещё скорее семья, чем организм, и его клетки – межзвёздные многотелы – всё ещё обладают индивидуальностью и разумом. Один из них – так называемые Чистильщики. По-вашему – аквилиане. Часть иммунной системы Галанета. Именно они нанесли Удар по Земле, а сейчас распространяют Розу с целью поставить человечество под полный ментальный контроль. Включить в себя, в свой суперорганизм, на правах подчинённых однотелов, служебных микробов.
Странный чёрный цветок колебался под ветром на бровке оврага посреди выжженной солнцем степи.
До Зары вдруг дошло.
– Ага, так это они – ракозавры?
– Чистильщики – межзвёздный многотел, состоящий из межпланетных многотелов, состоящих из планетарных многотелов, состоящих из многотелов-городов, клетками которых действительно являются бывшие ракозавры… хотя, насколько я знаю, эту телесную форму они давно утратили.
– Ну а вы?
– Ну а я – клетка другого суперорганизма. Мы тоже часть Галанета. Но мы не стремимся к уничтожению инородных клеток, таких как земная цивилизация.
– К чему же стремитесь вы?
– Мирно обосноваться в Солсистеме и поделить её с человечеством. Оставить вам внутреннюю часть, а самим занять недра Европы и прочих ледяных лун, которые вам ведь всё равно не нужны, не так ли?
Тёмный, еле освещённый звёздным светом планетоид медленно плыл в пространстве.
– Здесь пребывает наш колонист, молодой многотел, летящий из звёздной ассоциации TW Гидры. Его прибытие ожидается примерно через сто тысяч лет, и он не сможет высадиться без помощи вас, людей.
– Сто тысяч лет? – переспросила Зара. – Вы хотите сказать, что человечество столько протянет?
– В наших интересах, чтобы человечество протянуло и не было поглощено Чистильщиками. Теперь понимаете, почему мы с вами должны дружить? Да, конечно, люди неспособны строить столь долгосрочные планы. Но для межпланетных суперорганизмов время течет медленнее, и для них сто килолет – небольшой срок. Поэтому для успешного сотрудничества человечество должно объединиться в межпланетный суперорганизм.
– Стать клетками многотела.
– Вас это пугает? Но ваша эволюция и так идёт к этому. Наше вмешательство только ускорит процесс. Технически всё уже готово, у вас есть Солнет и импланты в мозгах. Осталось лишь загрузить в них кое-какие программы, и дело сделано. Вы боитесь потери свободы, я понимаю. Но альтернатива…
Послышался отдалённый взрыв, и Зара вздрогнула. Почему-то она сразу поняла, что этот звук происходит из реального мира. Потом ещё один, ещё… целая серия.
– Что это?
– А, это полковник Прасад обезвредил систему обороны Рианнон, – пояснил Червь небрежно. – Астероид всё же решено уничтожить, а вас сейчас придут освобождать.
Виртуальный космос пропал. Зара снова была в реале, на кровати в камере… и чувствовала себя заметно лучше. Почти нормально, как ни удивительно.
– Это вы приказали Прасаду?
– Конечно, нет. Кто я такой? У меня нет точной информации, но такой приказ может исходить только от овер-коммандера.
Зара села на кровать и сжала ладонями виски. Она уже ничего не понимала, мозг был перегружен информацией.
