Должно быть, у нее нервный срыв.
Вот, значит, в чем все дело. Она переутомилась, у нее нервный срыв и галлюцинации. Она вообразила себе целую историю. Чужая раса, оказавшись на задворках Солнечной системы, утратила свою память и возмещает этот вакуум нашим культурным хламом. Ха! Это ей звоночек: побыстрее к врачу, желательно, к врачу подороже.
Ей было очень, очень худо. Она посчитала, сколько чашек кофе выпила за последние часы, и обратила внимание на то, как тяжело и часто дышит.
Главный шаг к решению проблемы, сказала она себе, – это обратить внимание на сам факт существования проблемы. Она постаралась успокоить дыхание. Она вовремя взяла себя в руки. Она успокаивалась, успокаивалась, успокаивалась… она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Выждав немного времени, чтобы дыхание вернулось к норме, она открыла их снова.
Так откуда у нее эта пленка?
Запись все еще не кончилась.
Все в порядке. Это подделка.
Она сама ее подделала, вот и все.
Подделать ее могла только она сама: ведь это ее голос, задающий вопросы, слышался за кадром.
Время от времени в конце очередного кадра камера уходила вниз, и она видела свои собственные ноги в хорошо знакомых туфлях. Она подделала запись, но не помнит ни того, как подделывала, ни зачем это сделала.
Она бросила взгляд на мерцающее, испещренное хлопьями помех изображение на экране, и ее дыхание вновь начало учащаться.
Она все еще галлюционирует.
Она тряхнула головой, пытаясь отогнать бред. Она не помнила, как подделывала эту до очевидности поддельную запись. С другой стороны, она помнила все, что происходило в этой поддельной записи. Словно околдованная, она продолжала смотреть на экран.
Особа, которая в ее больном воображении называла себя Шефом, задавала ей вопросы об астрологии, и она отвечала – спокойно и гладко. Только она сама могла уловить в собственном голосе панические нотки.
Шеф нажал кнопку, и бархатная портьера на стене скользнула в сторону, открыв батарею телемониторов.
Каждый из мониторов показывал калейдоскоп различных образов: несколько секунд телевикторины, несколько секунд полицейского боевика, несколько секунд изображения с телекамеры охраны большого супермаркета, несколько секунд из любительской видеоленты, несколько секунд порно, несколько секунд выпуска новостей, несколько секунд комедии… Ясно было, что Шеф чрезвычайно гордится всем этим: он размахивал руками, будто дирижировал, одновременно продолжая нести ахинею.
Еще взмах руки – и изображение со всех экранов исчезло, и они превратились в огромный компьютерный дисплей, на котором возникла схема орбит всех планет Солнечной системы на фоне звезд и созвездий. Изображение было неподвижным.
– У нас много знаний, – говорил Шеф. – Познаний в компьютерах, космической тригонометрии, трехмерных навигационных исчислениях. Много знаний. Много, много знаний. Только мы их потеряли. Это очень жалко. Нам нужны знания, которые мы потеряли. Они сейчас где-то в космосе. Вместе с нашими именами и воспоминаниями о родине и любимых. Пожалуйста, – он сделал жест в сторону компьютерной клавиатуры, – помогите нам своими знаниями.
Разумеется, следующее, что сделала Трисия, – это быстро установила видеокамеру на штатив, после чего сама вошла в кадр и уселась перед гигантским дисплеем. Несколько секунд она осваивалась с интерфейсом, после чего принялась профессионально и убедительно изображать, будто понимает, что делает.
В общем-то это было не так уж трудно. В конце концов она, как-никак, имела математическое и астрономическое образование, равно как и умение держаться перед камерой, а то, что забыла за эти годы, она с лихвой возмещала мастерским блефом.
Компьютер, с которым она работала, наглядно доказывал, что грибулонцы рождены куда более развитой цивилизацией, чем это можно было бы предположить, глядя на их нынешнее состояние. С его помощью ей удалось за каких-нибудь полчаса соорудить довольно пристойную действующую модель Солнечной системы.
Вряд ли она отличалась особой точностью, но выглядела неплохо. Планеты вращались по более или менее похожим на правду орбитам, и ход этих космических часов можно было наблюдать с любой точки системы – приблизительно, конечно. Можно было наблюдать небосвод с Земли, можно – с Марса и так далее. Можно было наблюдать и с поверхности планеты Руперт. Подобная работа произвела впечатление даже на саму Трисию, хотя еще большее впечатление произвел на нее компьютер, с которым она работала. Такая же работа с земными компьютерами заняла бы никак не меньше года.
Когда она закончила, Шеф стал за ее спиной и долго смотрел. Он был очень доволен результатами ее работы.
– Хорошо, – сказал он. – А теперь, пожалуйста, не покажете ли вы, как использовать созданную вами модель, чтобы перевести для меня содержание вот этого.
И выложил на стол перед ней книгу.
Это была книга Гейл Эндрюс «Вы и ваши планеты».
Трисия нажала на кнопку «стоп».
Вот теперь-то ей сделалось совсем худо. Ощущение галлюцинации прошло, но в голове от этого яснее не стало.
Она отодвинула кресло от пульта и задумалась, что же ей делать дальше. Много лет назад она бросила астрофизику, так как знала точно, что ее поднимут на смех, если она расскажет кому-нибудь одну простую вещь. Она сделала единственное, что могла сделать в такой ситуации, – ушла.
Теперь она работает на телевидении, и все повторяется снова.
У нее есть видеозапись, подлинная видеозапись самого невероятного события в истории: всеми забытый форпост чужой цивилизации, затерявшийся на дальней планете нашей планетной системы.
Она знает всю эту историю.
Она там была.
Она это видела. Бог свидетель, у нее есть видеозапись.
И если она покажет ее кому-нибудь, ее поднимут на смех.
Как может она доказать все это? Не стоило даже и пытаться. С какого угла ни посмотри на эту историю, она представляется полнейшим бредом. Ее бедная голова совсем распухла.
В сумке, кажется, осталось несколько таблеток аспирина. Она вышла из маленькой аппаратной к раковине в коридоре, приняла таблетку аспирина и запила водой.
В студии царила мертвая тишина. Обыкновенно здесь толпилась тьма народу. Теперь – никого. Трисия заглянула в соседнюю аппаратную – тоже пусто.
Похоже, она слегка перестаралась, отваживая от своей работы конкурентов. «НЕ БЕСПОКОИТЬ! – гласила ее табличка. – ДАЖЕ НЕ СУЙТЕСЬ! ПЛЕВАТЬ, ЧТО У ВАС ЗА ДЕЛО. Я ЗАНЯТА!»
Вернувшись в аппаратную, она заметила на панели служебного телефона горящую лампочку. Интересно, как давно она горит?
– Алло? – сказала Трисия оператору.
