Отчаянно пытаясь спасти свою возлюбленную Каму «в чужом и странном мире», Модестус обращается к небу, которое всегда считал панацеей от всех бед, и не находит оттуда ни отклика, ни поддержки.
«Но небо оставалось глухим.
Так, значит, бог отвернулся от него в этот страшный час?! А может, вся прошедшая жизнь действительно была ошибкой?.. А если кровь, пролитая с его помощью, испепеленные тела сожженных, люди, осужденные им на муки, обвиняют его?.. Обвиняют перед лицом бога?! Нет. Ведь он не творил этого от себя. Ведь он был только одним из многих безгранично преданных праведному делу… Это дело не могло быть неправедным, иначе кем был бы тот, кто его обманул? Почему он молчал, когда слуги его творили зло?
Он уже не молился, не просил, не обвинял и грозил тому, кто не хотел выслушать его мольбы…»
Повесть имеет острую атеистическую направленность и несет в себе мощный высокогуманистический нравственный заряд, взрывающий внешнее благолепие и благопристойность чудотворных мифов о равенстве всех перед всевышним.
С повествованием о прозрении инквизитора, о несостоятельности в наши дни «времени тьмы» перекликается рассказ чехословацкого писателя Вацлава Кайдоша «Опыт». В мрачной лаборатории доктора Фауста происходят события, знакомые нам по средневековой легенде. Разве что озаряются они холодным светом космической техники. В споре с будущим «современный» Фауст в отличие от классического, мужественного и сурового гения, предстает перед нами беспомощным, эгоистичным, исчезающим, унесенным самим дьяволом. Такова жестокая расплата за намерение запугать тех, которые считали науку и знания более важными, чем возвещаемая «истина божья». Справедливый, закономерный финал.
Против инквизиторов духа — тиранов и деспотов, угнетающих свой народ и презревших гуманизм в отношениях между людьми, свысока взирающих на другие народы и государства, нацелено острие повести венгерского писателя Эндрю Гейереша «Храни тебя бог, Ланселот!» В ее основе лежит старинная английская легенда о незабвенном и славном рыцаре Круглого стола — авторитетного совета честных, благородных и героических воинов — Ланселоте. Храбрый рыцарь, верный своему долгу и зову сердца, идет освобождать из замка захваченного страшным Драконом волшебника Мерлина, олицетворяющего Истину и Справедливость. Сознательно отвергая соблазны мнимой красивой и беззаботной жизни, Ланселот настойчиво ведет опасную борьбу, предпочитая умереть, но добиться цели. Встретившись, например, с «псами», людьми на четвереньках, святой обязанностью которых в царстве Дракона было не показываться на глаза господам под угрозой казни на месте, он негодует. В жесточайшей схватке сокрушает чешуйчатого урода — Дракона и его слуг, освобождает Мерлина. Цель достигнута. Казалось, путь открыт. Но куда? Ланселот как бы останавливается в нерешительности. Он, видимо, понимает, что теперь его сила и меч должны обеспечить ему власть, в которой он не уверен, но… Вывод автор предлагает сделать читателю.
Новый мир создается не без трудностей, порой временных разочарований, но их величества Истина, Свобода, Справедливость, минуя невзгоды, неизбежно торжествуют. Символический рыцарский меч зорко стоит на страже завоеваний народа. Так классическая легенда под пером умелого мастера приобретает ярко выраженное современное звучание, становится тонким инструментом, прививающим «рыцарство» в лучшем смысле этого слова, врачующим, совершенствующим и приумножающим богатства души.
И разве не красноречивое тому доказательство заключительный момент повести, где отчетливо звучит мысль о предназначении каждого человека, о необходимости посвятить жизнь высокой цели созидания счастья для других прежде, а не для себя. Как тут не вспомнить пророческий призыв «неистового Аввакума», талантливого русского писателя XVII века: «Смело дерзайте, но не на пользу себе!», ставшего нравственным ориентиром в нашей литературе. И тем отраднее сознавать, что его отзвук читатель услышал в современной венгерской повести. Ее автор хочет громко сказать, нет, крикнуть во весь голос: будь рыцарем и имей в виду, что наивность и нерешительность, непоследовательность и неверность осложнят путь к счастью. И в этом призыве нам видится суть изменения взгляда на реальную действительность в сознании человека, благодарное приумножение в его понимании и оценки жизни, нравственности. Такое приумножение можно заметить и в критическом отношении рассказчика к утрате некоторыми его современниками рыцарских качеств — верности своему слову, дружбе, товариществу, идеалам. Грустная, чуть печальная нота имеет в повести заметное звучание. И тем удачнее легендарные, фантастические события преломляются сквозь призму времени, преодолевая барьер, «работают» на сегодняшний день.
Натянутой струной звенит «вечная» проблема взаимоотношений мужчины и женщины. И нам представляется весьма привлекательным реально-фантастический подход к ней известной немецкой писательницы из ГДР Кристины Вольф. Она не считает «рыцарство» чем-то раз и навсегда определенным понятием, а существенно расширяет его, сопоставляя с прогрессом общества, ибо убеждена, что если при социализме человеку больше дано, то с него, естественно, и больше спроса. Причем, К. Вольф нисколько не склонна идеализировать настоящее и будущее, сентиментально вздыхать по прошлому.
В интервью журналу «Вопросы литературы» в 1970 году писательница сказала: «Быть может, самое главное, к чему мы должны стремиться, — это с беспощадной правдивостью рассказать о собственной жизни, возможно, это и будет нашим настоящим вкладом в литературу… Самый мой заветный замысел — самый трудный и сложный — это создать жизнеописание людей моего поколения, рассказать о том, что они пережили и переживают, рассказать о всех противоречиях, глубоких конфликтах и трудностях, которые они преодолели. Подходящей формы для такой работы, которую трудно будет втиснуть в традиционные литературные рамки, я пока не нашла».
Не станем утверждать, что именно поэтому К. Вольф решила обратиться к фантастике. Но то, что этот жанр создает для поиска практически безграничные возможности, совершенно очевидно, неоспоримо доказано великолепной практикой мировой литературы.
Приглядитесь внимательно, и вы поймете, даже ощутите, как удачно, внешне легко, мастерски К. Вольф сочетает фантастику с традиционным приемом своих предшественников. Вымысел тесно переплетается с социалистической, интернациональной реальностью и создает удивительно колоритную гамму внутренних душевных сдвигов у героини и в ее мыслях. Почти волшебная Девушка, находясь в эпицентре жизни новой Германии — на главной улице столицы ГДР Унтер-ден-Линден, совсем не ради сомнительной грусти возвращается к событиям недавнего прошлого — ужасам фашизма, руинам войны и разбитых судеб и надежд, торжеству и благородству, щедрости и гуманности освободителей. Она встречается со своей беззаботной, светлой юностью и отчетливо сознает, что такая жизнь и стала возможной великой жертвенностью других. И теперь, спустя много лет, Девушка понимает несовершенство тех отношений, которые складывались у юной студентки с любимым человеком, излишнюю праздность, порой неопределенность не только личных, но и общественных интересов. Ведь, согласитесь, создание семьи, получение образования, труд — далеко не личное дело. Принятие в себя сознания нового качества возвышает современную героиню над Девушкой из приятного сна, но, напомним, абсолютно реальной в недавнем прошлом.
