- Прикончи меня, Спархок, - выдохнул он.
Спархок ногой перевернул его на спину. Затем поднял свой меч, но, передумав, опустился на колени перед умирающим.
- Это излишне, - тихо проговорил он, поднимая забрало Мартэла.
- Не понимаю, как это тебе удалось? - спросил Мартэл.
- Это все твои новые доспехи. Они слишком тяжелые. Ты устал и начал отставать от меня.
- В этом есть доля провидения, - сказал Мартэл, стараясь дышать не глубоко, чтобы кровь, быстро наполнявшая легкие, не душила его. - Погиб из-за собственного тщеславия.
- Возможно, это убивает нас всех - в конце концов.
- Хотя бой был славный.
- Да, славный.
Спархок ниже нагнул голову, прислушиваясь к слабеющему дыханию Мартэла.
- Ты знаешь, Лакус умер, - тихо проговорил он, - и Олвен.
- Лакус и Олвен? Я ничего не знал, - Мартэл помолчал, а потом добавил. - Я тоже повинен в этом?
- Нет, там было другое.
- Это немного утешает. Не мог бы ты подозвать ко мне Сефрению, Спархок? Мне бы хотелось попрощаться с ней.
Спархок поднял руку и жестом попросил наставницу, обучавшую когда-то их обоих, подойти к ним.
- Да, дорогой? - проговорила Сефрения умирающему.
- Ты всегда говорила, что я плохо кончу, матушка, - еле слышным шепотом произнес Мартэл. - Но ты ошиблась. Это совсем не так уж плохо. Я не пожелал бы себе лучших предсмертных мгновений. Я умираю на руках тех двоих людей, которых только и любил по-настоящему в этой жизни. Благословишь ли меня, матушка?
Сефрения прикоснулась ладонями рук к его лицу и мягко произнесла несколько слов по-стирикски. Слезы заволокли ей глаза. Она медленно наклонила голову и поцеловала своего непутевого ученика в мертвенно-бледный лоб.
Когда она вновь подняла голову, Мартэл был уже мертв.
30
Спархок поднялся на ноги и помог встать Сефрении.
- Ты в порядке, дорогой? - прошептала она.
- Да, матушка. - Спархок вперил свой каменный взгляд на Отта.
- Мои поздравления, сэр рыцарь, - и издевкой проговорил Отт, его потная лысина поблескивала в свете костров. - И я даже благодарю тебя. Давно я обдумывал, как поступить с Мартэлом. Думается мне, что в последнее время он пытался превзойти себя самого, да и надобность в нем моя отпала, как только ты и твои спутники принесли ко мне Беллиом. Хорошо, что ты помог мне от него избавиться.
- Считай это моим прощальным подарком, Отт.
- Да? Ты что же уже покидаешь нас?
- Нет, не я, а ты.
Отт рассмеялся, и смех его был отвратителен.
- Он напуган, Спархок, - шепнула ему Сефрения. - Он не уверен, что ты не сможешь прорваться сквозь созданный им волшебный барьер.
- А что я смогу?
- Я тоже не знаю. Но сейчас Отт как никогда уязвим, потому что его Бог, Азеш, всецело поглощен творимой оргией.
- Тогда самое время начать. - Спархок вобрал в грудь побольше воздуха и решительно зашагал в сторону раздувшегося императора Земоха.
Отт откинулся назад и подал быстрый знак стоявшим вокруг него полуобнаженным носильщикам. Те быстро подхватили носилки, на которых в омерзительной позе развалился их жирный повелитель, и заспешили к террасам, ведущим вниз, на черный ониксовый пол, где обнаженные земохцы, выворачивая в нелепых позах руки и ноги и с бессмысленными от изнеможения лицами, продолжали свой непристойный ритуал. Энниас, Арисса и Личеас следовали за Оттом с глазами полными страха, стараясь держаться как можно ближе к его носилкам, чтобы оставаться в пределах защитного барьера, возведенного императором Земоха. Когда носилки опустили на черный ониксовый пол, Отт громко прикрикнул на жрецов в зеленых балахонах, и те бросились вперед с выражением безумной преданности, застывшим на их лицах, и на бегу доставали из-под одежды свое оружие.
Неожиданно до Спархока донеслись крики отчаяния и досады, раздавшиеся позади них. Это были солдаты, вызванные Оттом, что наткнулись теперь на преграду, возведенную чарами Сефрении.
- Выдержит? - спросил он ее.
- Думаю да, если только кто-то из этих солдат не окажется сильнее меня.
- Ну, это вряд ли. Тогда остаются только эти жрецы. - Он посмотрел на своих друзей. - Что ж, - сказал он им, - давайте встанем вокруг Сефрении и расчистим себе дорогу.
Жрецы Азеша были без доспехов, а то, как они держали оружие, ясно говорило о том, что они в этом мало чего смыслят. По большей части они были стириками, и внезапное появление враждебно настроенных рыцарей Храма в святая святых их веры испугало жрецов и повергло в смятение. И Спархоку пришли на ум слова Сефрении, которая говорила ему однажды, что стирики слишком медленно соображают, когда чем-то неожиданно встревожены или удивлены. Все неожиданное ставит их в тупик. Внезапно, когда он и его друзья только начали подниматься по ступенчатой террасе, Спархок почувствовал легкое покалывание в спине, возможно, несколько жрецов все же очухались и вместе пытались творить заклинание. Рыцарь издал эленийский боевой клич и ему вторили его друзья ревом, жаждущим крови и насилия. Покалывание исчезло.
- Побольше шума! - крикнул он своим спутникам. - Тогда они теряются и не могут использовать магию.
Рыцари Храма стремительно продвигались вперед по черным террасам, издавая воинственные кличи и размахивая своим оружием. Жрецы в ужасе отшатнулись, и тут-то к ним подоспели рыцари Храма.
Берит следовал прямо за Спархоком, с горящими воодушевлением глазами и с Локамбером наготове.
- Побереги свои силы, Спархок, - угрюмо проговорил он, стараясь придать своему голосу побольше мужественности. И тут же он вышел вперед, загородив собой озадаченного Спархока, и шагнул прямо на жрецов, размахивая Локамбером, как косой.
Спархок дернулся было вернуть Берита, Сефрения удержала рыцаря, положив свою руку ему на запястье.
- Не надо, Спархок, - сказала она. - Для него это важно, а опасность ему особенно не угрожает.
Отт добрался до переливающегося в свете костров алтаря, установленного перед идолом, и с открытым от ужаса ртом наблюдал за кипевшей резней. Затем он выпрямился и проревел:
- Ну что же ты, Спархок! Мой Бог уже заждался тебя!
- Так ли уж это, Отт? - откликнулся Спархок. - Азешу нужен Беллиом, и вряд ли он хочет, чтобы я преподнес ему этот драгоценный камушек, ибо ему самому не ведомо, что я собираюсь сотворить с этим самоцветом.
- Прекрасно, Спархок, - прошептала Сефрения. - Используй свое преимущество. Азеш ощутит неуверенность Отта, и тогда неуверенность и сомнения одолеют и его.
По всему Храму эхом разносились шум ударов, крики и стоны жрецов, попавших под тяжелую руку рыцарей. И так они прокладывали себе путь через плотно сомкнутые ряды укутанных в зеленое людей, пока не достигли подножия первой под алтарем террасы.
