— Это следы огнеметов. — Уайльд вздрогнул. — Сущий кошмар.
Похожие на металл стены кончились, дальше на протяжении пятидесяти футов туннель был вырублен в скале и укреплен деревянными балками. Упирался он в груду камней; Синн разобрал часть завала, открыв потайную дверцу. Оттуда тянуло долгожданным ветерком — отряд уже начал задыхаться во влажной, стоялой жаре. Потом были ржавая лестница и длинный коридор с пластиковыми стенами; часть секций коридора отсутствовала, и эти участки копались вручную. Как пояснил Уайльд, воздух поступал через насос с поверхности, труба выходила в дупло трухлявого дерева. Движущихся частей в насосе не было, а энергией его снабжал генератор на ручейке, проведенном через естественную пещеру невдалеке. Тока он давал немного, но для вентиляции хватало.
Локс объявил привал. Все попадали на пол, кроме Бедейтунга и вожака, которые отправились обратно. Синн приложил к потолку большой диск, соединенный проводом с черной коробочкой, висевшей у него на поясе. Надев наушники, он некоторое время прислушивался, потом заявил:
— Наверху чисто.
Дункан глотнул из фляги. Не успел он уложить флягу в мешок, как земля дрогнула, из дальнего конца туннеля донесся грохот и ветерок принес облако пыли. Потом вернулись Локс и Бедейтунг; грязное лицо вожака сияло белозубой улыбкой.
— Шахта запечатана, — объявил он. — Погони не будет.
— Ага, и мы не сможем вернуться, если впереди нас ждут органики, — пробормотал Уайльд.
— Могли и не лезть в это дерьмо, — буркнул Круассан, сидевший так близко, что Дункан мог его учуять.
— Скули, скули, щенок, — вспылил Уайльд. — Господи, как же я устал от твоего нытья!
— Заткнись, ты… ты, педераст! — огрызнулся Круассан.
— Я так и знал, что ты гомофоб! — крикнул Уайльд.
— Тихо, вы, оба! — приказал Локс.
— Вот-вот, — пророкотал падре. — Грядет время мордобоя, да простит меня Господь за такие слова. У нас хватает проблем без ваших детских склок. Заткнитесь, или вас заткнут.
Уайльд встал и демонстративно пересел подальше от Круассана. Дункан последовал за ним.
— Что за люди эти Донг и Круассан? — спросил он.
— Ты хочешь знать, как они сюда попали? Что у них за душой? — Уайльд хихикнул. — Не политические принципы. Они мелкие воришки, ну, может быть, не такие и мелкие. Оба родом из среды; он был продюсером игровых телешоу, а она его секретаршей. Потом у него родилась эта идиотская идея — он вообще не больно-то умен — подстраивать выигрыш за взятку. Донг вела шоу вместе с ним, так что он уговорил ее сотрудничать. Какое-то время все шло нормально. Победители делились с этой парочкой или, если приз давался кредитами, перечисляли половину на их счет.
Потом произошло неизбежное. Начальник Круассана поймал его за руку; затем поговорил с ним с глазу на глаз и намекнул, что не выдаст его, если тот с ним поделится. Тоже не слишком умно. Круассан психанул, напал на него и ударил по голове так, что тот потерял сознание. Поймали его с Майкой Донг, когда они тащили тело на крышу. Наверное, хотели сбросить его оттуда и выдать все за несчастный случай. Опять-таки глупость. Органики проверили бы туманом правды всех подозреваемых, если не всех, кто вообще участвовал в шоу.
Поймала их управляющая зданием: остановила и пошла вниз, чтобы донести на них. Круассан и Донг ударили по голове и ее, тем самым усугубив свою вину. К тому моменту даже им стало понятно, что они зарвались. И вместо того чтобы смириться с судьбой — суд, реабилитация, может быть, свобода через пару лет, — они бежали. Мы их нашли в лесу — заблудившихся, голодных, готовых сдаться органикам.
— А почему вы их приняли?
— Мы принимаем всех беглецов. Это наше непреложное правило. Будь иначе, и меня бы не приняли. Я ведь тоже не политический.
— Но эти двое — потенциальные убийцы. Их ведь остановило только то, что их перехватили по дороге.
Уайльд пожал плечами:
— Все мы потенциальные убийцы. Я сам собирался убить их обоих. Но, конечно…
— Хотеть убить — не значит исполнить намерение.
— Конечно. Но эти двое попали в особенную, уникальную ситуацию. Больше такое не повторится. И, может быть, они усвоили урок. Если телевизионщики вообще способны обучаться.
Локс приказал собираться. Синн сообщил, что наземных шумов нет. Его детектор был достаточно чувствителен, чтобы улавливать обычные лесные звуки — птичьи голоса, людские шаги. Бурения не было.
Пока отряд пробирался извилистыми, подчас опасными переходами, Дункан задал Уайльду вопрос, который его давно беспокоил:
— Каждая группа, даже изгои, должна организовываться по каким-то правилам и законам. Что вы делаете с теми, кто так бурно выступает против правил, что уговорить его не удается? Или с теми, кто убил кого-то из своих? Какое у вас наказание для преступников?
— А, — фыркнул Уайльд, — то же, против чего так бурно протестуем, когда этим занимается правительство. Окаменяем.
— Ясно, — пробормотал Дункан и надолго замолк. Интересно, как эта банда получила доступ к большому каменатору?
Преодолев подземный лабиринт — где ползком, на четвереньках, где бредя по пояс в ледяной быстрой реке, — отряд вступил в еще одну систему туннелей. Некоторые секции разошлись по стыкам — два великих землетрясения древности разорвали трубы, но эта, а может, одна из предыдущих групп изгоев раскопала завалы и укрепила слабые места. Спустя три часа, выйдя из узкого перехода, отряд оказался в еще одной естественной пещере, изобилующей сталактитами и сталагмитами. Там они остановились на ночь — поели, не разогревая пищу, напились из ручейка, петлявшего по залу наподобие Стикса, и залезли в спальные мешки, чтобы заснуть быстро и крепко, несмотря на бугристый, холодный и жесткий пол.
Вахта Дункана была последней, и ему не пришлось вновь забираться в мешок после дежурства. А через полчаса после того, как отряд вышел в путь, люди уже брели по коридору очередной системы пещер по щиколотку в воде. Уайльд объяснил, что ручей был намеренно отведен из естественной пещеры в этот коридор.
— Вода смоет наш след, а с ним — и запах.
— Но ганки сообразят, что мы для этого и пошли по воде, и последуют нашему примеру, — возразил Дункан.
— Да, но в какую сторону они пойдут? Вода течет через все боковые выходы этого коридора. Кроме того…
Уайльд не закончил, наверное, потому, что знал — Дункан сам скоро увидит, в чем тут дело. Не доходя до конца коридора, Синн свернул, остальные последовали за ним. Дункан стоял и ждал вместе со всеми, пока его ноги синели и немели в ледяной воде. Синн и Бедейтунг сняли часть стены, обнажив темную нишу; задняя стенка ее откидывалась, открывая вход в другую пещеру. За лесом сталактитов и сталагмитов текла мелкая речушка шириной футов пятьдесят, с темной водой. Отряд двинулся против течения; ноги шлепали по ледяной воде, капли стекали с потолка. Зубы Дункана начали постукивать.
