С шутками и смехом все вышли на Бишопс-гейт и направились к таверне «Черный петух». Там уже собрались недавние зрители, успевшие изрядно разогреться. Актеров встретили громкими приветствиями, и Нед Аллен, как исполнитель главной роли, снял шляпу и низко поклонился. Розамунда заметила, что брата знают даже здесь: Томаса то и дело окликали по имени, и он с каждым перебрасывался шутливым словом. Внезапно из темного угла появился невысокий человек. Одет он был крайне бедно и неряшливо - камзол засален, панталоны потерты, - однако смотрел на мир ясными умными глазами и приветствовал Уолсингема, как дорогого друга, с которым его надолго развела судьба.
- А, Том… Том Кид, драматург, - узнал Томас и радушно обнял скромного человека. - Своими мощными стихами ты доставил всем нам истинное наслаждение. Поостерегись, однако: появился потенциальный соперник, причем серьезный, - Кит Марло из Кембриджа. Как раз заканчивает пьесу.
Том Кид настороженно взглянул на Кристофера.
- Жизнь автора тяжела, а платят за труд гроши. Но позвольте познакомиться с вашим творчеством.
Кит небрежно сунул руку за пазуху и вытащил стопку мелко исписанных листков.
- Пожалуйста, читайте.
В маленькой, до отказа набитой комнатке было жарко, а главное, до Розамунды никому не было дела. Никого не интересовало, кто она такая и зачем сюда пришла.
- Ах, друзья, я так и знал, что найду вас здесь. Нед, Томас, Кид, до чего же чудесный вечер! Великолепный спектакль!
Восторженные похвалы рассыпал только что вошедший элегантно одетый джентльмен с жабо из дорогих кружев и такими же манжетами. Эфес его шпаги сиял драгоценными камнями, а на перчатках мерцал жемчуг.
Розамунда инстинктивно отступила в тень. Незнакомец вполне мог оказаться одним из тех людей, которым вовсе ни к чему было видеть ее здесь, в таверне, да еще и среди актеров. Брат поднялся, чтобы обнять ценителя искусства, а потом обратился к Кристоферу:
- Кит, тебе непременно следует познакомиться с Умным Томом. Да, еще один Том, но нам все-таки удается друг друга различать. - Довольный шуткой, он рассмеялся. - Том Уотсон, это Кристофер Марло, драматург, переводчик непристойных виршей Овидия и поэт. Кит, перед тобой Умный Том - выдающийся поэт, мастер элегантных пасторалей и блестящий переводчик с латыни. А еще, в минуту гнева, истинный сумасшедший.
Томас Уотсон снял украшенную пером шляпу и учтиво поклонился. Кит ответил тем же, любезно заметив:
- Большая честь, сэр, особенно если передо мной тот, кто написал «Страстный век любви».
- Тот самый, - с улыбкой подтвердил откровенно польщенный Уотсон. - Значит, мои стихи вам знакомы?
- Еще как! - воскликнул Кит. - Томас, прикажи подать побольше вина. Мастера Уотсона наверняка мучит жажда.
Кит дружески взял поэта под руку, подвел к дальнему концу стола и усадил на скамью.
Розамунда думала, что бесцеремонное распоряжение брата не порадует, однако Томас как ни в чем не бывало велел хозяину поспешить с пирогом, а к нему принести пару фляг бургундского. Наконец явилось долгожданное блюдо, от которого шел аппетитный душистый пар, и проголодавшееся общество радостно двинулось к столу.
- О, какой мастерский рисунок! - Нед Аллен поднял лист бумаги и поднес поближе к свече. - Оказывается, среди нас есть настоящий художник!
Он показал набросок остальным.
- Это ведь я! А это ты, Том Кид, весь забрызганный и вымазанный вчерашним ужином.
Реплику встретили дружным хохотом, а Том Кид принялся смущенно отряхивать отчаянно грязный камзол.
- Так чья же это работа?
Сидевшая рядом с братом Розамунда залилась пунцовым румянцем. Это был ее рисунок. Пока мужчины были заняты болтовней, она сделала торопливый набросок сцены.
Томас занервничал, испуганно оглянулся и наконец заговорил:
- Видите ли, моя младшая сестра наделена некоторыми способностями. Очевидно, она еще не знает, что невежливо рисовать людей без их ведома и согласия.
Он нахмурился.
- Напротив, Томас. Наиболее полного сходства удастся достичь именно тогда, когда объект не подозревает, что за ним наблюдают. - Томас Уотсон улыбнулся Розамунде и внимательно посмотрел на набросок. - А вы действительно обладаете недюжинным мастерством, мистрис Уолсингем. Правдивое изображение сцен из спектаклей пошло бы на пользу артистам и помогло вспомнить прежние роли.
Он повернулся к Бербиджу, который уже жадно уплетал пирог.
- Каково твое мнение, Ричард? Представляешь, скольких споров можно было бы избежать, имея перед глазами зарисовки «Испанской трагедии» и прочего?
- Ты прав, Том. Несомненно, прав. - Бербидж кивнул Розамунде, словно только что заметил ее присутствие. - Придется тебе регулярно приводить в театр сестру, Томас, чтобы она зарисовывала все, что сочтет достойным внимания.
- К сожалению, это невозможно, - ответил Уолсингем, передавая Розамунде тарелку и ложку. - Юная леди призвана ко двору, так что визитов, подобных сегодняшнему, больше не будет.
Приговор мгновенно убил радость от похвал и комплиментов, однако художница скромно промолчала, и вскоре всеобщее внимание целиком и полностью сосредоточилось на еде.
Уил Крейтон, которого никто не пригласил за стол, поставил кружку и повернулся, чтобы уйти, однако Нед Аллен заметил движение и приветливо окликнул:
- К нам, мастер Уил! Томас сегодня угощает. Уверен, что он будет рад видеть вас за столом.
- Только если мастер Крейтон не вздумает затеять очередную глупость, - отозвался Томас, разрезая кинжалом хрустящую корочку пирога. - Бербиджу и без того хватает хлопот.
Уил поклонился Уолсингему и счел нужным ответить:
- Осмелюсь предположить, сэр, что если банда разбойников попытается срезать с вашего пояса кошелек, вы не станете спокойно наблюдать, а предпочтете защищаться.
Томас помолчал, а потом неохотно улыбнулся:
- Вынужден признать, что именно так и поступлю. Кроме того, вы предоставили мастеру Марло долгожданную возможность размяться и помахать кулаками. Так что прошу к столу.
Уил поблагодарил коротким поклоном и перекинул ногу через скамью, намереваясь сесть рядом с Розамундой. Она тут же с готовностью подвинулась, уступая место.
- Спасибо, мистрис Уолсингем, - отозвался Крейтон. - Я не ошибся, вы ведь мистрис Уолсингем?
Он вопросительно и в то же время лукаво поднял бровь.
- Не ошиблись, - ответила Розамунда. - Но если придется встретиться при дворе, буду чрезвычайно признательна, если не вспомните о моем присутствии здесь.
Уил принял от хозяина таверны кружку эля и кусок пирога и торжественно заверил:
