Ознакомительная версия.
– Ага, братишка. Я вижу, в тебе дух Сити. На вот, возьми, – он протягивает мне пару монет. – Купи себе выпить.
Меня зовут Братишка Писатель. Мое место – у входа в метро, на картонках. Хорошее место. Всегда много людей. Они дают мне монеты и пакеты с объедками. Взамен я рассказываю им историю про то, как я был писателем в Сити и как выиграл конкурс. Я говорю:
– Ты знаешь, братишка, я был таким дураком, что собирался накопить денег на обратный билет и улететь из Великого Города. Но потом я все-таки поумнел и смекнул: ведь все хотят попасть в Сити, но не все попадают. И раз уж мне повезло попасть в Сити, братишка, значит, я здесь останусь и буду здесь счастлив.
Еще я рассказываю, что когда-то у меня была женщина, красивая женщина, я позабыл ее имя:
– Она ушла, представляешь, братишка, а я ходил и искал ее, как последний дурак. Потом я смекнул: зачем мне та женщина, если хромая девка в Красном Квартале дает мне совершенно бесплатно?
Я подставляю руку, ладонью вверх, и получаю монету. Я говорю:
– Братишка, давай-ка еще одну. Дух Сити во мне.
Нас заинтересовала ваша заявка. Хотелось бы срочно встретиться и все обсудить.
– Очень рад. А вы, простите, еще раз?..
– Креативный продюсер.
Он звонил из метро, или, может, из какого-то подвального помещения – слышно было ужасно. Я изо всех сил прижимал телефон к уху – надеялся, что он повторит название кинокомпании или хотя бы свое имя, но он замолчал. В трубке что-то неуклюже ворочалось, жужжа и потрескивая, будто там перегорал большой электрический жук. Дрыгал лапами, опрокинувшись на спину… Название было какое-то мутное, из нескольких слов, кажется, что-то звездно-английское… стар-трек?.. стар-даст-пикчерз?.. стар-медиа-груп?.. Плохая связь. А его имя я, по-моему, даже расслышал, но тут же забыл. Когда я нервничаю, со мной такое бывает, не удается сосредоточиться. Уху стало влажно и горячо, будто я прижимал его к пароварке. Я сделал глубокий вдох, отлепил мобильник от ушной раковины и сказал:
– Хорошо, спасибо за ваш интерес. Готов встречаться и обсуждать. Сегодня и завтра у меня, к сожалению, все расписано, – я заставил себя сделать паузу, чтобы это прозвучало весомо.
Тут все просто, эту ролевую игру я уже освоил – тут важен статус. И важно, кто кому больше нужен. То есть, продюсер звонит мне, талантливому сценаристу – он мне, а не я ему, – со своим предложением. Талантливый сценарист дает понять, что готов к сотрудничеству, но не может же он нестись по первому свисту? Сценарист – человек занятой, человек востребованный. У него плотный график. У него переговоры, проекты…
В трубке медленно жарился жук. Креативный продюсер молчал. Предполагалось, что, пока я держу паузу, он предложит встретиться послезавтра, или, там, в выходные, или просто спросит, какой мне подходит день… Он не спрашивал. Пауза затянулась.
Чтобы мое молчание звучало более правдоподобно, я принялся громко листать блокнот, зажав мобильник между плечом и ухом.
– …А вот в пятницу есть окошко, – проблеял я. Он молчал. – Да и, в сущности, практически весь день… то есть все достаточно гибко, так что в пятницу я мог бы подстроиться…
– В пятницу не хочу, – сказал он. Электрический жук на том конце провода наконец сдох, и его «не хочу» прозвучало отчетливо и брезгливо в образовавшейся тишине.
– Ну тогда, может быть, в выходные? – я даже зажмурился, до того просительно прозвучало. Телефон, горячий и влажный, опять прилип к уху. – Или, знаете, я вот сейчас тут смотрю и вижу, что завтра вечером… э-э-э… вечерком у меня тоже есть время…
– Я вас услышал, – сказал креативный продюсер и снова умолк.
– То есть как бы завтра вечером вам подойдет? После пяти я как раз буду в центре, так что без проблем…
– Час ночи, – сказал креативный продюсер.
– Простите?
– Сегодня в час ночи подъезжайте ко мне домой. Адрес пришлю эсэмэской.
* * *
– Это к чаю, – я протянул ему ягодный торт из «Азбуки вкуса». Я долго думал, что лучше купить – бутылку виски или что-нибудь сладкое. В конце концов остановился на сладком – а то ведь, мало ли, некоторые люди не пьют. Кроме того, продюсер мог расценить бутылку как неуместное панибратство. А к чаю – это к чаю, всегда актуально.
Он развернул пакет, оглядел прозрачную пластиковую коробку, и на лице его проступила такая скука, словно внутри был не торт, а пачка моих школьных сочинений, написанных много лет назад на отлично. Я пожалел, что не принес виски.
– Сергей, – я бодро протянул пятерню, надеясь, что он тоже представится. Он молча коснулся моей влажной ладони и тут же отдернул руку. С таким выражением, словно вляпался в мой ягодный торт.
С моих ботинок текла кофейная грязь на его светлый паркет. Я суетливо снял их, поставил на половик и тут же наступил носком в бурую лужицу.
– Тапок для вас нет, – сказал креативный продюсер.
– Ничего, я так…
– Пол с подогревом.
Его голос звучал густо и низко – ниже, чем по телефону, – и как-то не сочетался с сутулым коротким телом. Он выглядел то ли больным, то ли просто похмельным: опухшие веки, пористая серая кожа, мутные пуговички глаз. Лицо без возраста – от тридцати пяти до пятидесяти, короткий черный ежик волос, на макушке проплешина.
– На кухню, – пробасил он, глядя куда-то мне под ноги. Я машинально опустил голову посмотреть, нет ли там, скажем, какой-нибудь маленькой незаметной собачки, к которой он обращался. Он развернулся и, тихо шаркая мохнатыми тапками, побрел по длинному коридору. Собачки не было. Он обращался ко мне.
Квартира оказалась огромной – пока мы шли, я насчитал двенадцать дверей, некоторые были приоткрыты; мелькнули темные, скучно обставленные комнаты, похожие на гостиничные номера класса люкс.
Помещение, которое он считал кухней, было размером с бальную залу. Одна из стен представляла собой сплошное окно – с видом на Фрунзенскую набережную. У окна за захламленным круглым столом, ткнувшись лбом в прозрачную столешницу, спал человек. За окном гнойно-желтые груды льда лоснились под фонарями в черной маслянистой воде. Огрызок луны, висевший напротив окна, был в точности такого же цвета, как лед. Хотелось снять его и кинуть на место, в реку.
– Хороший вид, – шепотом сказал я.
Креативный продюсер посмотрел на Москву-реку так, словно она мелькала за окном автобуса, в котором его укачивало, и поставил на стол мой ягодный торт, нарочно хрустнув коробкой. Человек проснулся и отнял голову от стола. У него были сияющие пшеничные кудри и огромное брюхо.
– Это Жора, – сказал креативный продюсер. – Директор проекта. Это Сергей.
Жора скорчился, изображая улыбку. Я хотел спросить: «Какого проекта?», но промолчал, не желая тревожить гнездившийся под сердцем зародыш надежды – вдруг речь о моем проекте?
Ознакомительная версия.
