– Что за тревога? – Миша дёрнул за плечо оказавшегося рядом Лариона.
– Наверняка налёт венгров! У их границы наш пост наблюдения лучше всех работает! Нужно скорее всем взлететь, иначе сожгут на земле!
– Венгры? – растерянно повертев в руках странную винтовку, переспросил Смородин. – Сожгут? Ты бы ещё подсказал, как с ней управляться.
Ларион посмотрел на него желчным взглядом, затем, вырвав винтовку из Мишиных рук, нервно постучал по скобе на прикладе.
– Запускаешь в камору из баллона газ, затем подаёшь из короба пулю. С большого расстояния стреляй по их аэростатам, а как сойдёмся, то по гондолам!
Примостившись у свободного окна, Миша выглянул вниз и увидел аэродром, а над едва различимыми мачтами – поднимающиеся следом дирижабли. Их было не больше пяти. Остальные ещё находились на стоянках, прикованные гайдропами. По полю метались толпы маленьких фигур и исчезали под серыми тушами, торопясь их освободить. Высунувшись по плечи, Смородин посмотрел вдоль гондолы вперёд и сквозь мутный диск вращающегося винта увидел чёрные шары, размером пока ещё не больше яблока. Он перехватил взгляд сидевшего у соседнего окна Лариона и, перекрикивая завывания ветра, спросил:
– Они?!
– Они самые! Точно венгры, а не австрийцы! У австрийцев аэростаты вытянутые – спереди на яйцо похожи! Летят нас бомбить! Хорошо, что вовремя заметили.
Венгерские дирижабли летели выше, под нижней кромкой облаков, то исчезая в них, то вываливаясь, быстро увеличивающимися шарами.
– Я нашего командэра как себя знаю! – Почувствовав себя матёрым воином рядом с желторотым новичком, Ларион похлопал Смородина по спине. – Герр командэр любит делать засады! Вот увидишь, мы сейчас спрячемся в облаках, а затем появимся у них сзади! И развернёмся непременно правым бортом. Генерал не терпит, если дырявят офицерские каюты. А они по левому борту. Так что готовься – с нашей стороны будет жарко.
«Августейшая династия» стремительно приближалась к белым облакам, надсадно жужжа винтами. Неровные хлопья, набирая скорость, понеслись навстречу, и через секунду дирижабль окутал туман. Миша привычно отметил нижний край облачности – не меньше двух тысяч! И судя по перегрузке, вдавившей пол в ноги, «Августейшая династия» продолжала набирать высоту.
Теперь, когда снаружи стало не на что смотреть, он поднял с колен пневморужьё и, повертев, попытался разобраться в необычной конструкции. Внутри объёмного до неудобности приклада блестел матовый баллон, похожий на те, что стояли рядом с двигателями. Перед курком крепилась металлическая коробка с прорезями, сквозь которые виднелись свинцовые шары, размером с лесной орех. Смородин нажал на скобу сбоку приклада и услышал, как внутри ружья зашипело, затем громко клацнуло.
– Ты что! – неожиданно ударил его по рукам Ларион. – Убить меня хочешь?!
Он вырвал из рук Миши приклад и, выставив в окно длинный ствол, нажал на курок.
– Почему? – искренне удивился Смородин, успев заметить, что выстрел получился довольно тихим.
– Откуда же ты такой взялся? – казалось, Ларион готов задохнуться от возмущения. – Это же тебе не штуцер! Взводи только перед выстрелом! Давление в каморе нельзя держать долго! Только запустил газ, сразу стреляй! А то кого-нибудь из нас пристрелишь! Нажал скобу, прицелился, жми курок! Понял?
– Понял, – поморщившись, ответил Миша. Через два окна он заметил Стефана, и тот, в отличие от него, управлялся с пневморужьём довольно умело. Похоже, что в новинку оно было только для Смородина. – На какую дистанцию стреляет?
– Если по венгру, то как только различишь его усы! Дальше двухсот шагов уже бесполезно, потому как я уже тебе говорил – это не штуцер. А по аэростатам, так это за сколько хочешь. Нам ведь главное – побольше наделать дырок в их дирижабле, прежде, чем они успеют наделать в нашем.
Пробив облака «Августейшая династия» резко дёрнула корпусом, отчего Смородина придавило к высунувшемуся в окно Лариону. В узкий светлый квадрат он увидел проскользнувшую рядом тень и тотчас догадался о причине такого стремительного манёвра. Едва не зацепив гондолой вражеский дирижабль, они разворачивались к нему правым бортом.
– Залп! – закричал метавшийся по проходу боцман, попеременно выглядывая то в левое, то в правое окно. Он оттолкнул в сторону аэронавта по соседству с Мишей и высунулся по пояс, пытаясь предугадать следующий манёвр венгерского аэростата. Не далее километра над облаками темнел ещё один дирижабль, но его покуда можно было в расчёт не брать. И решив, что надо действовать, пока ближайший враг не успел скрыться, нырнув вниз, боцман резко дунул в висевший на шее свисток, затем выкрикнул:
– Все сюда! Залп! Чего ждёшь, дубина неотёсанная!
Последняя фраза относилась к Смородину. Он промедлил с выстрелом, отжатый в сторону хлынувшими с левого борта аэронавтами и не смог даже увидеть – куда стрелять? Тогда, двинув локтями, Миша высунул ствол пневморужья и, заметив внизу оболочку венгерского дирижабля, спешно нажал на курок. Затем его оттерли следующие аэронавты, установив некую очерёдность в четыре – пять человек на каждое окно. Очень быстро Смородин приспособился к такому темпу, но вскоре, провалившись в облака, вражеский аэростат стремительно исчез, и наступила относительная тишина, нарушаемая лишь скрипом гондолы и завыванием винтов за окнами.
– Ушёл, – безразлично выглянул вниз Ларион.
– Думаешь? – отодвинул его в сторону Миша и тоже посмотрел на облака, туда, куда нырнул венгр. Ему показалось, что палили они по нему довольно долго. Каждый успел сделать по три-четыре выстрела. А промахнуться по такой громадине было невозможно. – Мы же дырок в нём наделали, как в голландском сыре!
– Этого мало! – засмеялся Ларион. – Этого очень мало! Будь у нас хотя бы полчаса, другое дело. А такую потерю водорода он легко восполнит из внутренних баллонов. Но не переживай, наш командэр его так просто не отпустит. Сейчас догоним второй, а затем и к этому вернёмся.
Ларион весьма хорошо знал генерала Юлиуса, а потому очень точно предсказал его последующие действия. «Августейшая династия», взвыв винтами, устремилась ко второму дирижаблю, который был гораздо выше, но, здраво оценив её размеры и боевое превосходство, попытался уйти, отвернув на солнце и снижаясь в спасительные облака.
Смородин сел на пол и неожиданно по-идиотски улыбнулся, растерянно пожав плечами. До него вдруг дошла вся несуразность происходящего вокруг – он летит в дирижабле и, будто высунувшийся из фургона белый поселенец, отстреливается от кружащих вокруг индейцев. Нет, даже не так! Скорее он мушкетёр на бригантине, преследующей пиратов! Нет, и даже это сравнение не отражало всю ту нелепицу, которая творилась вокруг. Застенки подвала, гильотина, балансирование на стене, и вот теперь воздушный бой почему-то с венграми и пальба по ним из странных ружей, стреляющих сжатым воздухом!
