Фо Лар ничего не сказал о своем умении, так как уже зарекомендовал себя большим хвастуном, и я решил, что он совсем не владеет мечом. Это было досадно: ведь он был сильнее самого крепкого из узников, к тому же был высок. Немного мастерства, и он стал бы весьма опасным противником. Хан Ду никогда не хвастал, однако сказал, что в его краю мужчины много времени уделяют игре с мечом, поэтому я надеялся на него.
Наконец земляк Хан Ду доставил нам пару дубинок почти таких размеров, как длинный меч, и я на практике стал выяснять, как фехтуют мои соседи по камере. Большинство оказалось хорошими фехтовальщиками, несколько – превосходными, а Хан Ду – великолепным. Фо Лар же, к всеобщему изумлению, был самим совершенством. Прежде чем мне удалось коснуться его, он доставил мне один из самых напряженнейших поединков в моей жизни. Чтобы обезоружить его, мне понадобился целый час. Это был один из величайших фехтовальщиков, с кем довелось мне встречаться.
С той ссоры, когда я появился в камере, Фо Лар держался больше особняком. Говорил редко, и я думал, что он замышляет и вынашивает планы мести. Я должен был немедленно выяснить его настроение, нельзя было допустить даже равнодушия, а тем более вероломства.
После поединка я отвел Фо Лара в сторонку и честно раскрыл свои карты.
– Мой план, – сказал я, – требует как можно больше хороших фехтовальщиков. Ты один из лучших, с кем я когда-либо встречался, но, может, ты считаешь, что у тебя есть причины ненавидеть меня, и поэтому не захочешь помочь. Я не могу привлекать тех, кто не будет подчиняться беспрекословно и не пойдет со мной до самого конца. Что ты скажешь на это?
– Куда бы ты ни повел, я с тобой! – отвечал Фо Лар. – Вот моя рука, если ты примешь ее в знак дружбы.
– С радостью!
Мы пожали друг другу руки, и он сказал:
– Если бы в свое время я встретил такого, как ты, в тот раз я не был бы таким дураком. Можешь рассчитывать на меня до последней капли крови, и прежде чем мы с тобой погибнем, мы покажем моргорам такое, чего они век не забудут. Они мнят себя великими воинами, но когда они повстречаются с тобой в бою, они растеряют свою уверенность. Я просто не дождусь этой минуты!
Слова Фо Лара тронули меня. Я чувствовал его искренность, но не мог избавиться от первого впечатления, что в душе он отчаянный трус. Но перед лицом смерти, возможно, он станет биться так, как сражается загнанная в угол крыса. А раз так, он, если не потеряет головы, нагонит страху на моргоров.
Нас в камере было двадцать. Больше время не тянулось, в упражнениях с дубинками оно летело. Фо Лар, Хан Ду и я в роли инструкторов обучали остальных всем известным нам приемам, пока наша двадцатка не превратилась в отличных фехтовальщиков. Некоторые стали выдающимися.
Мы обсудили не один план. Было известно, если все пойдет как обычно, против нас выпустят сорок моргорских юнцов, горящих желанием попасть в касту воинов. Мы решили сражаться парами: каждый из десяти лучших объединится с менее искусным бойцом. Первые десять начнут атаку, вторые пойдут за нами. Таким образом мы надеялись, перебив большую часть моргоров в первые минуты, свести их преимущество почти на нет. Возможно, мы преувеличиваем силы нашей десятки – время покажет.
Среди узников царила некоторая нервозность, думаю, потому, что было неизвестно, когда же мы встречаемся с грозным противником. Каждый понимал, что большинство погибнет. Надежда, что уцелевший получит свободу, питалась одними слухами, но никто из нас не верил моргорам. От каждого шума в коридоре в камере все стихало, все глаза устремлялись на дверь.
Наконец кончились наши тревоги: явился целый отряд, чтобы отвести нас на поле, где предстояло нам сражаться. Я окинул взглядом лица узников. Многие улыбались, слышались вздохи облегчения, и я почувствовал себя бодрее.
Нас привели на прямоугольное поле с рядами сидений по сторонам. Трибуны переполнены. Тысячи глазниц оскаленных черепов уставились на нас. Так, должно быть, выглядят болельщики в аду. Ни слова, ни оркестра, ни единого флага – ничего яркого. Нам выдали мечи и заставили сгрудиться, как стадо, на краю поля.
Какой-то чиновник стал объяснять нам, что мы должны делать.
– Когда в дальнем конце появятся молодце воины, вы пойдете навстречу и вступите с ними в бой. Все.
– Что будет с теми из нас, кто уцелеет? – спросил я.
– Не уцелеет ни один! – отрезал он.
– Мы считаем, что те, кто останется в живых, получат свободу, – продолжал я.
– Никто не уцелеет, – повторил он.
– Может, поспорим?
– Разве что не твое нахальство. – Моргор начинал злиться.
– Все-таки предположим, что один из нас остался в живых, – настаивал я.
– В таком случае он, как прежде, останется рабом, только никому из вас еще не удавалось выдержать эти испытания. Однако воины уже на поле! – воскликнул он. – Идите за своей смертью, жалкие черви!
– Жалкие черви, по местам! – скомандовал я.
Узники рассмеялись и заняли намеченные позиции. Передняя линия – первые десять, за каждым его партнер. Я – почти в центре. Хан Ду и Фо Лар – на флангах. Мы двинулись вперед, как не раз шагали по камере – в ногу, вторая шеренга задавала темп, непрерывно распевая: «Смерть моргорам!» Мы соблюдали интервал и дистанцию чуть больше, чем длина вытянутой с мечом руки.
Судя по всему, моргорам на выпускных испытаниях не случалось видеть ничего подобного. В глухом шуме, который поднялся на трибунах, можно было различить возгласы удивления, а наступавшие на нас юнцы явно растерялись. Их построили попарно в длинную линию, которая протянулась почти поперек всего поля, и вот линия стала вдруг очень неровной. Когда мы оказались в двадцати пяти футах от нее, я скомандовал: «Вперед!»
Мы вдесятером ударили моргорам в центр, они растянули фронт и не смогли воспользоваться своим численным превосходством. С первых же секунд они столкнулись с таким фехтованием, какое, могу заверить, прежде не встречал ни один моргор. Когда, пятеро со своими партнерами развернулись направо, а остальные – налево, на поле лежало десять убитых и смертельно раненых моргоров.
В первой стычке мы никого не потеряли, и теперь на каждый наш десяток приходилось пятнадцать моргоров. Не так-то и много. Атака на два фронта давала нам огромное преимущество: прежде чем моргоры с дальних флангов смогли вступить в бой, мы нанесли им тяжелый урон, потому что мы сражались за каждый шаг, и в бой вступили наши ведомые.
Моргоры бились с решимостью фанатиков. Многие из них фехтовали великолепно, но ни один не мог соперничать с бойцами нашей первой десятки. Мельком я увидел Фо Лара. Он был бесподобен. Убежден – ни один фехтовальщик из тех, с кем мне доводилось сразиться на всех трех планетах, не смог бы задеть мечом ни меня, ни Хан Ду, ни Фо Лара, а здесь были еще семеро, почти не уступавших нам.
