Она обещала прийти этим вечером.
Алей улыбнулся, и мысли его потекли в ином направлении.
Осень говорила, что, находясь возле Старицы, можно найти ответ на любой вопрос. Ворон Вежин сказал, что никому еще не удалось разобраться в устройстве самой Старицы, найти все функции ее интерфейса. Почему? Известно, что из Старицы нельзя выйти в Реку – доступ заблокирован. Но закрыта ли возможность найти пароль? «Что сказал Броненосец? – припоминал Алей. – Что это может у кого-то получиться… значит, это не запрещено».
Потом его осенило.
Он вспомнил, что – теоретически – к Старице может попасть любой человек. «Стало быть, – подумал Алей, чувствуя, как проносится от уха к уху жгучая искра, знак верной догадки, – стало быть, админы Старицы не блокировали доступ: они доступ открывали. Это демо-версия, она дает крайне ограниченные возможности. Если попасть к Старице естественным путем… но как попасть к Старице естественным путем?!»
Этот вопрос уж точно задавал себе не только он. Алей предполагал, что немало умов и немало лет было посвящено решению проблемы, и наверняка перебраны уже все очевидные варианты. Еще никто не ступал на берег Старицы без использования дареной уловки… Осень сравнивала кодовую цепочку с цепочкой взлома Предела. Откровенно говоря, Алей не считал, что сравнение справедливо. Пусть до Пределов способен добраться далеко не каждый, пусть лайфхакеров считаные единицы, но рядом с тайнами Старицы эти задачи кажутся мелкими, слишком простыми…
Самым поразительным во всем этом оказывалась структура параллелей, которая на деле не имела ничего общего с теорией Эверетта-Дойча. Алей пришел к выводу, что Ворон Вежин поминал физиков исключительно солидности ради и еще затем, чтобы подготовить почву. Слушая Ворона, Алей предположил, что раз Ялику десять лет, то и точки расхождения контактных вселенных не могут быть старше.
Но отчества вместо матичек! Невозможно было представить, насколько давно разошлись параллели, – и в то же время там, в этом неимоверно далеком мире, некоторые районы Листвы носили привычные имена. Теплый Стан, Воробьевы горы, Охотный Ряд… сама Листва называлась иначе, но все это в любом случае представлялось крайне нелогичным.
…Алей положил на стол последний лист из оставленной Вороном распечатки. Ни одной ловушки при простом чтении он не нашел. Фильтр дал ложную тревогу? Это вполне вероятно. Все просто…
Что-то не позволяло счесть задачу решенной.
Алей в задумчивости сложил ладони у губ.
Перечитывать списки еще раз было нерационально: на сегодня имелись и другие задачи, а времени оставалось все меньше.
Значит, предельный поиск.
Ловушка. Опасность.
Опасный контент в Интернете. Зловредные файлы.
Вирус.
Вирусный маркетинг. Вирус как микроорганизм. Риск заражения.
Товарно-денежные отношения. Вирусная инфекция.
* * *
Поток расщепился. Алей крепко зажмурился: удерживать одновременно два русла ассоциативного потока было тяжело.
* * *
Игра на бирже. Женщина – опасная игрушка.
Курс валют. Кожвендиспансер.
Доллар. Шлюхи.
* * *
На этом цепочка внезапно закончилась. Алей изумился: несмотря на абсурдность итога, интуиция уверяла, что это и есть ответ. Валютные проститутки? Чушь какая-то… Первым же запросом в списках честно значилось: «курс доллара» – и ничего криминального в нем не было.
Алей устало перевернул страницу и наткнулся на шлюх: порнозапросы шли сплошным потоком.
Лучшие сиськи
Негры пялят
Проститутки Листвы фото отзывы
Мальчик нежно целует азиатку
Суку выпороли ремнем
Доллар умер
Девочку заставили
Порноролики
И Алей взялся за голову: задумавшись о высоком, он умудрился пропустить классическое рассечение сети.
Вздохнув, он обвел непотребную ловушку маркером, с долей раздражения отложил лист и мгновенно забыл о нем, углубившись в базу задач.
* * *
«Надо отпуск попросить на время экзаменов, – думал Алей, шагая к метро, – а то никаких нервов не хватит. Так, две курсовые сделаны, еще две осталось… в воскресенье одну добью».
Потом он подумал, что фильтр надо перенастроить – он работает почти вхолостую. В распечатке на сорок листов отыскалась одна-единственная несчастная ловушка, а кроме того, Алей готов был поклясться, что файл создан здесь, а не в какой-то другой параллели.
Сама по себе ловушка не представляла опасности, тем более – затерянная в глубинах спамерских файлов, участь которых в любом случае была незавидна: их выкидывали из индекса. Даже оказавшись в осмысленном документе, ловушка не могла натворить особых бед.
Она всего лишь увеличивала риск.
«Язык, – цитировала Осень кого-то из маститых гуманитариев, – инсталлирует в мозг образ мироздания… Мы мыслим стереотипами, устойчивыми образами, заученными фразами. Это нормально. Наш мозг не способен постоянно обсчитывать всю информацию, поступающую с рецепторов. Невозможно каждую секунду воспринимать реальность как совершенно новую. Стереотипы – это конспект мира, разметка, которая помогает в нем ориентироваться. Частотные запросы к поисковым системам – квинтэссенция такого конспективного мышления. Они создают образ абсолютно понятной материальной вселенной. А семантическая ловушка разрушает гладкое, простое течение слов. Помимо сознания она вкрадывается в память как вирус и открывает доступы, которые по умолчанию закрыты».
Чем больше ловушек застревало в памяти юзера, тем выше были его шансы заметить отличие чужого документа от здешнего и вдуматься в эту чуждость – или даже увидеть в знакомом переулке материальный тоннель. Разрушительные последствия для психики в том и другом случае были почти равны друг другу.
Светел Тишин предполагал, что так можно не только калечить, но и лечить – хотя бы исправлять последствия. Только проверять эту гипотезу было слишком опасно, да и некому.
Алей надел наушники и спустился в метро, оставив все мысли на поверхности.
* * *
Против обыкновения, баба Медя не сидела на любимой скамейке; Алей даже удивился, а потом услышал ее громкий голос и приметил, как она вдали за гаражами гуляет с внучкой.
Вечер выдался светлый, безмятежный и будто бы сладкий, как карамель. Меж тихих деревьев плыли солнечные лучи. У дверей подъезда лежала белая кошка и внимательно смотрела прозрачными ледяными глазами. Кошка была незнакомая и очень строгая с виду, Алей не рискнул с нею заигрывать.
За дверями распахнулась темнота, почти непроглядная для привыкших к солнцу глаз. На одном дыхании взбежав на этаж, Алей едва не налетел на брата.
Иней сидел на полу у дверей квартиры, руками и ногами обняв школьный рюкзак. Он не повернул головы – так и смотрел в стену, безразлично и внимательно, как белая кошка.
