Сдерживать дыхание становилось всё трудней. Дэвид старался держаться на расстоянии. Он видел, как болезненно исказилось лицо Гризволда. У Дэвида лёгкие спортсмена. А Гризволд слишком много ел и пил, чтобы быть в хорошей форме. Тут взгляд Дэвида упал на трещину. Она находилась всего в четырёх футах за ним — отвесная, вертикальная, крутая пропасть. Именно к ней Гризволд старался его оттеснить.
Дэвид перестал отступать. Через десять секунд Гризволд нападет. Должен напасть.
И Гризволд напал.
Дэвид увернулся и поймал его на плечо. Развернувшись от толчка, он ударил Гризволда в подбородок, добавив к силе кулака всю инерцию движения противника.
Гризволд слепо зашатался. Одним громким выдохом он выпустил весь воздух и набрал полные лёгкие смеси аргона, неона и двуокиси углерода. Медленно, ужасающе медленно он начал падать. Из последних сил Гризволд попытался подняться, почти встал, но снова начал падать, шагнул вперёд, пытаясь сохранить равновесие…
Дэвид услышал крики. На дрожащих ногах, слепой и глухой ко всему, кроме своей маски, он прошёл к машине. Заставляя своё измученное, жаждущее кислорода тело двигаться медленно и с достоинством, он надел цилиндры, а потом маску. Наконец он сделал гигантский вдох, и кислород полился в его лёгкие, как холодная вода в иссушенный желудок.
Целую минуту он мог только дышать, широкая грудь поднималась и опадала в быстрых и частых движениях. Наконец он открыл глаза.
— Где Гризволд?
Все собрались вокруг него, впереди стоял Верзила, который удивленно посмотрел на него.
— Ты разве не видел?
— Я сбил его с ног. — Дэвид осмотрелся. Гризволда нигде не было видно.
Верзила сделал ныряющий жест рукой.
— В трещине.
— Что? — Дэвид нахмурился под маской. — Дурацкая шутка.
— Вовсе нет.
— Через край, как прыгун в воду.
— Клянусь космосом, он сам виноват.
— Чистая самозащита с твоей стороны, землянин.
Фермеры говорили одновременно.
Дэвид остановил их:
— Подождите, что случилось? Я сбросил его туда?
— Нет, землянин, — звенел Верзила. — Это не ты. Ты его ударил, и этот червь упал. Потом попытался встать. Снова начал падать и тогда, чтобы сохранить равновесие, шагнул вперёд, не видя, что перед ним. Мы пытались удержать его, но было уже поздно — он упал вниз. Если бы он не пытался прижать тебя к краю пропасти, чтобы сбросить, этого бы не случилось.
Дэвид оглядел окружающих. Они смотрели на него.
Наконец один из фермеров протянул жесткую руку:
— Отличное шоу, фермер.
Слова прозвучали спокойно, но это означало признание. Всеобщее напряжение спало.
Верзила торжествующе закричал, подпрыгнул на шесть футов и медленно опустился, выделывая ногами такие па, какие не доступны ни одному танцору на Земле. Остальные ещё более сгрудились вокруг Дэвида. Люди, которые раньше называли его только «землянин» и «ты», теперь хлопали его по спине и говорили, что им может гордиться Марс.
Верзила закричал:
— Парни, продолжим осмотр. Разве нам нужен для этого Гризволд?
Все заревели:
— Нет!
— Ну так как? — Верзила запрыгнул в свой пескоход. — Пошли, фермер, — позвал он Дэвида, и тот занял место в машине, пятнадцать минут назад принадлежавшей Гризволду.
Снова над марсианской пустыней прокатился клич:
— В пески!
Новость быстро распространилась по всем уголкам фермы. Пока Дэвид маневрировал между стеклянными стенами, известие о конце Гризволда стало известно повсеместно. Вернувшись, Дэвид понял, что стал знаменитым.
Обычного ужина в этот день не было. Все поели в пустыне перед возвращением, поэтому через полчаса после возвращения фермеры собрались в умирающем свете марсианского дня перед главной конторой.
Несомненно, к этому времени Хеннес и сам Старик знали о происшествии. Среди собравшихся было немало из «банды Хеннеса» — людей, появившихся после того, как Хеннес стал управляющим. Их интересы были тесно связаны с его интересами, и уж они-то всё доложили начальству. Толпа гудела в предвкушении интересного шоу.
Дело было даже не в том, что многие ненавидели Хеннеса. Он был энергичен и не груб. Но его не любили. Он был холоден и всегда держался на расстоянии, у него не было умения легко сходиться с людьми, как у предыдущего управляющего.
На Марсе, с его минимальными социальными различиями, это серьёзный недостаток. Таких людей недолюбливают. Да и сам Гризволд был кем угодно, только не любимцем фермы.
Стояло такое оживление, какого ферма Макиана не видела за последние три марсианских года, а марсианский год лишь чуть-чуть короче двух земных.
Когда появился Дэвид, его встретили приветственными возгласами. Лишь небольшая группа в стороне выглядела мрачно и враждебно.
В конторе, должно быть, услышали приветственные возгласы, потому что Макиан, Хеннес, Бенсон и ещё несколько человек тут же вышли оттуда. Дэвид подошёл к основанию высокого крыльца конторы, на верхней ступеньке которого остановился Хеннес. Так они стояли с минуту, глядя друг на друга.
Дэвид сказал:
— Сэр, я пришёл объяснить сегодняшний инцидент.
Голос Хеннеса звучал спокойно:
— Ценный работник фермы Макиана погиб сегодня в результате вашей с ним ссоры. Твоё объяснение изменит этот факт?
— Нет, сэр, но Гризволд был побеждён в честной схватке.
Из толпы послышался голос:
— Гризволд хотел убить парня. Он забыл надеть на оси его машины прутья для балласта — случайно.
Саркастический тон последнего слова был поддержан сдержанным смешком.
Хеннес побледнел. Кулаки его сжались.
— Кто это сказал?
Наступило молчание, потом из глубины толпы послышался негромкий покорный голос:
— Учитель, это не я.
Там стоял Верзила, сцепив перед собой руки и скромно глядя под ноги.
Снова послышался смех, на этот раз громкий.
С видимым усилием подавив ярость, Хеннес обратился к Дэвиду:
— Вы утверждаете, что на вашу жизнь покушались?
— Нет, сэр, — ответил Дэвид. — Я утверждаю, что была честная схватка в присутствии семи свидетелей. Человек, участвующий в честной схватке, должен рассчитывать только на свои силы. Или вы хотите установить новые правила?
Из толпы послышались одобрительные возгласы. Бросив взгляд на фермеров, Хеннес закричал:
— Жаль, что вас втягивают в дело, о котором вы потом пожалеете. Вы заблуждаетесь. А теперь возвращайтесь к работе, вы все, и будьте уверены, что ваше поведение сегодня вечером не будет забыто. Что касается вас, Уильямс, то мы ещё обдумаем ваш случай. Это не конец.
