— Вот, — Орт кивнула на Вана. — По башке ему засадили.
Доктор Эртиль мельком скользнул глазами по фигуре Ридана, глянул на ссадину. Лицо его напряглось.
— Вы что, вовсе сдурели? Скоро с прыщами сюда попретесь. Выметайтесь! — крикнул он. — У меня операция.
— Ну-ну, — проговорил Фресс и попятился. — Так бы и сказал сразу.
Дверь за ними с треском захлопнулась.
— Доктор Моро! — Нина презрительно усмехнулась. — Пойдем!
Будто в ответ из операционной раздался жуткий, совершенно животный страдающий вопль.
— Черт… — Фресс вздрогнул. — Не могу слышать.
— Ты сам кто? — спросил механик, когда они вышли.
— А вот как раз медик, — Ридан улыбнулся. — Коллега того эскулапа.
— Ну! — Провожатые даже остановились. — То-то доктор обрадуется.
— Не о чем ему беспокоиться. Я санитар. Хотел подготовиться на врача. Теперь вот к черту пошло.
— Эй! — прозвучало вдруг позади.
Они обернулись.
Эртиль выглядывал из своего кабинета.
— Как с тем сепаратистом, поладили? — прокричал он.
— Вашими молитвами, — отозвался механик и отвернулся.
Ван оглядел помещение, в которое его привели. По сравнению со спартанской обстановкой казармы интерьер здесь выглядел роскошным. Матовый приглушенный свет, стены задрапированы вишневым бархатом, низкая мягкая мебель, у стены бар с напитками, широкий стол посередине и еще один — в углу. Массивный камин, настоящий. Глубокие кресла. Музыка, совсем тихая музыка.
— Апартаменты, — заключил Ридан.
— Для технического состава, — ответила Орт. — У ребят Серверы почище. И им платят.
— Нам — нет, — Фресс налил себе что-то в стакан.
— Здесь хорошо дышится, — Ридан сел в кресло. — Просто наслаждение.
— Наслаждайся пока, — Нина потянулась всем телом и тоже уселась. Скоро придет Горган.
— Кто это?
— Командир отряда.
Ридан пожал плечами:
— Ну и что? Не съест же он меня, хоть я и не сигнизатор.
Глаза у Нины сузились.
— Иронизируешь? Не любишь нас, да?
— Что значит — любишь, не любишь? Вы же не из марципана. Просто неинтересно.
Орт изумленно посмотрела на него:
— То есть как? Дэволюция…
— Я слыхал.
Нина закурила и выдохнула дым к потолку.
— Что же тебе интересно тогда, скажи? Бабы, да? Пожрать?
— А хоть бы и бабы, — Ридан рассмеялся. — И пожрать — тоже не плохо.
— Оставь его, — Фреес, усевшись поодаль, недовольно прислушивался к разговору.
Нина отмахнулась:
— Нет, пусть скажет. Мы каждый день рискуем, мы в дерьме по уши, а эти скоты твердят: неинтересно, дескать. Скучно, видите ли!
— Ты придралась к слову, — заметил Ван. — Понимаешь, я не люблю, когда стреляют в людей. А вы, ребята, этим занимаетесь.
— Мы обороняемся! — взвизгнула Орт и в бешенстве посмотрела на Ридана. — Миллион раз говорилось!
В этот момент дверь в комнату распахнулась. Ридан сразу узнал вошедшего. На пороге стоял рослый волонтер с жабьим ртом, из-за плеча его выглядывала распаренная лопоухая голова Хвоща.
Сервера тяжело обвел взглядом присутствующих.
— Этот? — произнес он, не оборачиваясь.
— Этот, — с готовностью подтвердил Хвощ.
— Он никуда не отлучался, — нервно сказал Фресс.
— Никуда… — бесцветным голосом повторил Сервера.
— Мы ждали Горгана, — добавила Нина.
— Ждали… — Сервера не сводил с Вана мутных, близко сидящих глаз.
— Зачем ты убежал от охранника? — спросил он неожиданно.
— Во дворе сделалось слишком шумно, — ответил Ридан, разглядывая ногти, — и темно. Должно быть, мы разминулись, когда я ходил по нужде.
— Я могу расстрелять тебя, — безмятежно говорил Сервера. — И никто никогда не узнает.
— За прошедшие сутки меня хотели убить раз сорок. — Ридан продолжал сидеть. — Если вам хочется меня удивить, придумайте что-то другое.
— Не связывайся с ним, — негромко сказал Фресс у него за спиной. — Он опасен.
— Вставай, — Сервера поманил Ридана пальцем. — Пойдем со мной, умник.
Ридан молча поднялся.
— Какого черта вы притащили его сюда? — спросил Сервера уже в дверях, оборачиваясь.
— Я полагал, что командир… — начал было Фресс.
— За безопасность в отряде отвечаю я, — со змеиной улыбкой оборвал его Сервера. — Советую тебе запомнить это, механик.
Интервью, взятое собственным корреспондентом «Мишени» у председателя комитета по координации сил безопасности бригадного генерала Пэта Кокто и преподавателя истории столичного университета доктора Юбера Монта. (В сокращении.)
Корреспондент: Доктор Монт, вы являетесь дэволюром. Скажите, давно ли вы знаете об этом?
Доктор Ю. Монт: Около пятнадцати лет. Срок достаточный, не так ли?
Корреспондент: Достаточный для чего?
Доктор Ю. Монт: Для того чтобы взвесить свою позицию. Полагаю, у вас подготовлены серьезные вопросы. Мне хочется подчеркнуть: соображения, которые будут мною высказаны, не носят следа поспешности.
Корреспондент: Хорошо, спасибо. Мы учтем это.
Доктор Монт, повлияло ли сознание, что вы устроены несколько иначе, чем большинство людей, на вашу психику, и если повлияло, то как именно?
Доктор Ю. Монт: Если под словом «влияние» подразумевается возникновение определенных комплексов, то — абсолютно никак. Я ощутил и ощущаю себя полноценным человеком. Скажу вам больше: я рад, что именно такой. К слову, большинство людей-дэволюров не подозревают, кем они являются.
Корреспондент: Кажется, вы произнесли это с сожалением?
Доктор Ю. Монт: С большой долей. Собственное неведение может тяжело обернуться для них.
Корреспондент: Вы подразумеваете сигнизацию?
Доктор Ю. Монт: Конечно.
Корреспондент: Я собирался задать вопрос о сигнизаторах позже, но раз речь уже зашла — ваше мнение?
Доктор Ю. Монт: Какое мнение может быть у порядочного человека об убийцах? Это, безусловно, преступная организация, и, как всякая преступная организация, она подлежит роспуску, а ее члены — суду. Я отдаю отчет, чем сейчас вызывается нерешительность властей. Конфронтация с сигнизаторами чревата риском. Риском целенаправленной обработки. Такие случаи уже имели место. Это распространимо на все властные структуры — Кабинет, армия, полиция. Но, идя на молчаливый сговор, те люди совершают двойное предательство. Они изменяют присяге, они предают собратьев дэволюров.
Корреспондент: Собратьев? Вы располагаете данными, что среди руководства страны имеются дэволюры?
Доктор Ю. Монт: Располагаю.
Корреспондент: Это очень интересно. С вашего позволения, мы еще вернемся к этому. Скажите, можно ли говорить о некоем «братстве» дэволюров?
