- Кхас! - пробормотала девушка и, вдруг почувствовав, что она не одна, удивленно оглянулась. В нескольких шагах от нее стоял, уперев руки в бока, Миаво.
Она с вызовом ответила на его взгляд.
- Ты тоже явился дразнить меня, Кхем-ско? - с отвращением заметила она. Но на последнем слоге голос ее надломился. Пришлось прокашляться и сплюнуть сквозь зубы.
- Нет, Р'еракат.
Она замерла, но ничем не выдала своего волнения.
Голос его был тих, даже нежен. Миаво даже присоединил уважительную приставку к ее имени. Она сквозь темноту пыталась прочитать выражение его лица.
- В конце концов ты забия, - пробормотал он, присев рядом. Голос его приобрел ласкающую шелковистость. - Ты же знаешь, как мне противно присутствие чужой в нашем клане. Я ее просто не перевариваю. - Он замолчал и провел ладонью по руке Ракат.
Дыхание женщины участилось, она почувствовала, как плечи и шея размякают под его ласкающими руками. Она невольно сладостно задрожала, повернулась к нему лицом. Миаво опрокинул ее на спину и продолжил ласки, изгоняющие напряжение из ее мышц. Когда она совсем расслабилась, он коснулся ее лица губами, а руки его соскользнули с плеч Ракат вниз, под расстегнутую тунику, где нащупали пульсирующие горячие соски грудей. Потом одной рукой он закатал полу туники выше ягодиц, к самому поясу. Ракат вздохнула и раздвинула колени, впуская его.
Некоторое время спустя она крепко сжала его ладонь, лежавшую у нее на груди.
- Если бы... - пробормотала она, - если бы все могло снова быть так, как было... до, того как появилась ОНА!
Приподнявшись на локте, Миаво высвободил руку, погладил Ракат по подбородку. Его тонкие губы изогнулись в недоброй улыбке.
- Так избавься от нее, - прошептал он соблазнительную мысль Ракат.
Она развернулась, оттолкнула Миаво и, рывком выпрямившись, сердито уставилась на него.
- Хочешь моими руками таскать из костра уголья? - Она свирепо захохотала. - Как бы не так!
Миаво сел, скрестив тонкие ноги. Решительность Ракат чуть уменьшилась.
- Я не могу, - медленно сказала она. - Ничего не выйдет. Р'ненаваталава...
Он протянул руку, взял ее ладонь в свою и несколько раз нежно поцеловал:
- Есть более могущественные покровители!
Немного обмякнув под воздействием умелой ласки, Ракат успокоилась, но все же с сомнением покачала головой:
- Только не для нас...
- Для одной из Шемквия под покровительством Кхем-ско?
Врожденная хитрость Ракат постепенно начала брать свое. Несмотря на внутреннее чувственное волнение, она отстранилась и сухо спросила:
- Почему ты спрашиваешь? Тебе не все равно, что будет со мной?
Миаво расправил спину, подчеркнуто сосредоточенно перевязал свой шесс. Его большие черные глаза излучали подчиняющую силу:
- Диадема. Она нужна мне.
Мимолетная улыбка тронула губы Ракат. Глядя прямо в черные глаза, она сказала:
- В это я могу поверить. - Потом, покачав головой, с некоторым сомнением в лице, добавила: - Но она сама не может ее снять.
- Но если она умрет... - голос Миаво был тих, вкрадчив.
- Ее защищает Р'ненаваталава. - Ненависть и стремление добиться желаемого боролись внутри Ракат с осторожностью.
- Но против Мочениат!
Дыхание Ракат перехватило, роскошное тело свела судорога страха.
- Великий Кольчатый... - прохрипела она, скрестив пальцы обеих рук. Глаза начали невольно искать что-то в темноте, словно тот, о котором шла речь, притаился там. - Нет! - произнесла она вдруг. - Нет!.. - Но во второй раз голос ее потерял твердость.
- Если у нас будет диадема... - прошептал Мпаво, нависая над ней. Он поймал ее ладонь и трепетно погладил. - Если у нас будет диадема, повторил он, - то мы сможем сделать все, что захотим!
Пальцы его ласкали ее горячую ладонь.
- Это ведь так легко, - шептал он. - Так легко...
Она умрет - и диадема наша. Клянусь ЕГО именем, тебе не будет равных по власти среди Шемквия, ты станешь сильней, чем все они, чем Кхатеят! Подумай... подумай! Только мы может совершить такое, и тогда... - Он не договорил, оставив Ракат наедине с ее раздразненным воображением. Его шепот перешел в тихое свистящее шипение. Он медленно гладил ее ладонь, чувствуя, как напрягаются под его пальцами мускулы, словно ладонь вот-вот должна сжаться в кулак.
Внезапно Ракат вырвалась и вскочила на ноги.
- Нет! - пронзительно крикнула она. - Нет! - и бросилась бежать вверх по склону. Около Херрете она остановилась, прислонилась к фургону и перевела дыхание. Когда она подняла голову, перед ней стояла Алейтис.
- Он говорил тебе неправду, - тихо сказала она.
- Ты следила за мной, подслушивала! - Ракат прижалась к фургону, вцепившись в обод огромного колеса.
- Нет. Мне не нужно было делать это. Ракат, я... не причиню тебе никакого вреда. Разве ты еще не поняла, что я тебе не враг?
Алейтис прикусила губу и печально покачала головой.
- Разве ты не поняла, что он... он тебя использует в своих целях. Не позволяй ему сделать это!
Ракат выпрямилась, глаза ее зло сверкнули.
- Оставь мне хоть что-нибудь, женщина! Не отбирай у меня последнюю крошку достоинства! Ты хочешь оставить меня совсем голой?
- Ракат...
Ракат отпрянула от фургона и быстро прошла мимо Алейтис, оставив ее беспомощной, в предрассветной темноте, когда уже первая редкая роса начинает блестеть на траве и холодить ноги. В душе Алейтис испытывала еще худший холод.
Когда Хеш открыл в небе голубой веер своего призрачного излучения, готовясь всплыть над горизонтом рядом с Хорли, Ракат скользнула из-за фургона-водовоза, не спуская глаз с лшсматой головы Стлввера, Он уcлышал шаги, обернулся и недоуменно уставился на нее.
С его плеч свисали, покачиваясь, пустые ведра.
- Раб, - проскрежетала она.
Он молча посмотрел на нее, потом поставил ведра, чтобы ра-майо мог их наполнить.
- Раб, раб, раб. - Голос ее теперь был тонок, пронзителен, словно вот-вот надломится. - Нe подходи к ней, слышишь меня?
Ставвер повернулся к ней спинок, чтобы поднять коромысло, но ояа сильной хваткой сжала его плечо.
- Смотри на меня, - хрипло велела она. - Не связывайся с ней больше, ты слышишь? - Губы ее начали дрожать.
Ставвер бесстрастно молчал, будто не слышал.
- Ну? - В голосе Ракат появилась неуверенность.
- Я прекрасно тебя слышу, - грубо отрезал он. Потом поправил коромысло на плечах и, не сказав больше ни слова, ушел.
Когда пламя вечерних костров превратилось в тлеющие уголья, Ракат осторожно покинула свой чен. Она пробралась к старому заплатанному чену, где спал Ставвер, осторожно отодвинула занавеску у входа и заглянула внутрь, сжигаемая ревнивым воображением.
Он лежал обнаженный, один на спальной кожаной подстилке, немного потный от жаркого ночного воздуха.
