— Ты ждёшь от меня чудес? Хочешь совершить скачок обратно? — догадался Ваятель. — Прости, мой друг, на такое даже я не способен. Но, как интересно…
Он призадумался.
— Понимаешь, мне всё равно. — объяснил ему Айрон. — Если я не вернусь, то всё пойдёт прахом. Без меня ифриты проиграют, а наш враг уже победил двоих наших товарищей. Живая Энергия, которой их снабдила для Поединка Джамуэнтх, пойдёт в копилку Сил, которая в итоге достанется победителю. И, если этим человеком будет Рушер, я не ручаюсь за судьбу Галактики.
— Да? — кратко спросил додон, видимо, не слишком веря, но всё же задумавшись.
Айрон промолчал, понимая, что все аргументы скорее свидетельствуют против него, нежели за.
— Я думаю, вам по пути со мной. — нарушил молчание додон. — Я как раз летел к центру Галактики на поиски коллапсара. Как странно, что наши с вами задачи столь близки. Это будет интересный исследовательский эксперимент. Возможно, в будущем мы когда-нибудь встретимся.
— Я видел поблизости звезду, которая как раз готова к сжатию. — сказал Айрон.
— Откуда вам это известно? — усмехнулся Ваятель. — Этот момент непредсказуем. К тому же, вы утверждаете, что это второй коллапсар в сравнительно небольшом пространстве на краю галактики? Простите, и один-то в этих местах большая редкость.
— Боюсь, что это не два, а один и тот же коллапсар. — ответил Коэн, осенённый внезапной догадкой. — Когда я угодил в него, он был чёрной дырой.
— Большая отвага даже для ифрита — соваться в гравитационный колодец. — заметил Ваятель.
— Я не по своей воле там оказался. Меня туда перебросил мой враг.
— Рушер?
— Рушер.
— Кто он такой?
— По сути — просто человек. Но когда-то он тоже прошёл через волшебный сон и прожил в этом сне многие миллионы лет, пожелал стать всемогущим. Так он и обрёл утерянные Силы Императора.
— Опять вы о своей химере? Говорю вам, никакого Императора не существует. Перестаньте путать собственные иллюзии с реальностью.
— Я был в его дворце, я видел волшебство его жилища!
— У кого из Искателей нет чудесного дворца! — усмехнулся додон. — Это всего лишь конфигурации Живой Энергии, уверяю вас. Уж если вы побывали в таком месте, вам теперь всё покажется возможным. Так что — летим?
— Летим. — моментально согласился Коэн. — Я помню путь.
— Давайте! — легко согласился Ваятель.
Оба шара отделились друг от друга и устремились, набирая в синхронных прыжках скорость, обратно по той траектории, по которой прибыл на край галактики огненный ифрит.
— Вы знаете, я очень бы желал увидеть картину схлопывания звезды в чёрную дыру. — сообщил по связи Искатель. — Это редчайшее зрелище во Вселенной.
— Да, я бы сказал, что она готова. — сказал Ваятель, критически осматривая голубой гигант, облетая звезду на безопасном расстоянии вместе со своим спутником.
— Он сказал, что может сколлапсировать в любой момент. — сообщил Айрон, трепеща от страха при виде этой громады.
Гигант, кажется, уже заснул, во всяком случае, не отзывался на оклик. Наверно, Айрон застал последние минуты сознательного существования звезды, когда Голубой предавался ностальгическим воспоминаниям. Его история закончилась, он растерял всех друзей, поглотил собственных детищ, видел зарождение и гибель жизни на своих планетах. Впереди была чёрная смерть.
Впрочем, голубым он вовсе не был — просто излучение с его поверхности было ослепительно ярким — это были предсмертные судороги перед бессознательным сжатием вещества звезды.
— У него ещё осталась планета. — сообщил Айрон своему спутнику.
— Точно? — не поверил додон.
Они вдвоём пустились в облёт гиганта и вскоре действительно обнаружили планету — она перемещалась по орбите, пустая и мрачная. Одна сторона всё время оставалась в тени, вторая отражала ослепительный свет звезды.
Два крохотных по сравнению с этими космическими исполинами шарика, две мельчайших пылинки, пустились в облёт планеты.
— Мне интересно видеть картину разрушения мёртвой планеты в преддверии схлопывания звезды. — пояснил Ваятель.
— А не боитесь упасть в ту же яму? — усмехнулся Айрон, который не столь давно наблюдал поразительную осторожность додона.
— Нет, конечно. — ответил тот. — Мы же с вами владеем мгновенным переносом. Схлопывание хоть и происходит мгновенно, но материя, чем дальше от звезды, тем обладает большей инерцией. Я успею исчезнуть отсюда, а вот вам как раз нужно туда, в эту дыру. Эта планета нам очень кстати — по её поведению мы увидим начало процесса. А откуда вы узнали, что у гиганта осталась планета?
— Он сам сказал. — признался ифрит. — Это последний из его детей. Девочка. Он отличал их по полу. Первые пять уже упали на его поверхность.
— Звёзды различаются по полу? — усомнился Искатель. — Вот это теория!
— Ага! — со смехом признался Айрон. — У ифритов есть женский и мужской пол. Этот был мужчиной. Знаете, на этом последнем его чаде была когда-то жизнь. Эта планета была обитаема.
— Сейчас проверим. — обронил додон.
Обе сферы скользнули на освещённую сторону планеты и поплыли над её окаменелой почвой.
— Вам глаза не слепит? — спросил додон.
— Нет. — ответил Айрон. — Мои глаза — плазма.
— Вот удивительно! — ответил Ваятель. — Я сам не прочь превратиться в огненного ифрита, чтобы испытать подобное.
Под капсулами, плывущими на небольшой высоте над поверхностью планеты, проплывали рыжие равнины со впадинами, высохшими материками и стёршимися горами на них. Яркий свет звезды лишал все детали объёмности, а в месте прямого попадания лучей порода кипела. Видимо, поверхность планеты давно оставалась в одном и том же положении относительно своего светила, потому что границы котла, в котором плавилась порода, оставались неизменными. Большая часть вещества уже успела испариться, так что планета представляла собой плачевное зрелище — с большой дырой в центре освещённой стороны.
Две капсулы проследовали дальше — к краю неправильной полусферы, к границе вечного дня и вечной ночи. Там, под пологими лучами умирающего светила, ещё оставалось немало интересного: растрескавшиеся горы, края древних материков, сухие впадины морей — всё однородного ржаво-красного цвета.
— Здесь не может быть никаких следов цивилизации, если вы ищете их. — сказал додон, видя, как внимательно ифрит оглядывает поверхность. — Всё выжжено дотла.
— Я же говорил вам, что был человеком. — отозвался Айрон. — До этого своего путешествия я жил на подобной планете, поэтому вам понятен мой интерес? У вас есть своя планета? Вы никогда не задумывались о возможном конце своего мира?
