Вопрос, где именно упала подруга, так и остался загадкой.
Позже, добравшись до конца хребта, Розелла обнаружила, что она одна, но, естественно, предположила, что ее спутница устала и вернулась к группе. Повода для волнений не было, да и волноваться она не любила, так что Розелла больше не думала об этом эпизоде.
Но остальные туристы не видели пропавшую женщину.
Организовали поиски. Однако густой снегопад превратился в нескончаемую, низвергающуюся с небес лавину — иначе это явление природы и описать нельзя. Меньше чем за час ледник вырос на двадцать метров. К тому времени, как спасательные отряды смогли приступить к работе, стало очевидно, что пропавшая пассажирка провалилась в одну из широких расселин и ее тело мертво, а не зная его местоположения, остается лишь ждать, когда лед вытолкнет раздавленный труп в море, и там уже искать искореженные останки.
Теоретически человеческий мозг способен перенести подобное.
Но гид-ИИ не верил теориям.
— Чего вам никто не скажет, так это того, что этот гребаный остров когда-то был промышленной площадкой. Почему же, как вы думаете, инженеры ее прикрыли? Чтобы спрятать свои ошибки, конечно. Остров сложен из всякой дряни, в основном из экспериментального гиперволокна, очень острого и нестабильного, и, если приложить достаточно давления, даже лучшая биокерамическая голова треснет. Разобьется вдребезги. Хрясть — и все, и в море высыплется пара горстей забавного песочка.
Ее подруга погибла.
Розелла никогда не любила эту женщину больше любого другого своего приятеля и не чувствовала, что их связывают какие-то особые узы. Но потеря оказалась тяжела, ощущение утраты не затухало, так что следующие несколько недель женщина ни о чем другом и не думала.
А тем временем их лодка, совершающая круиз по Великому Кораблю, достигла нового моря.
Однажды ночью в окружении обширной серой метановой глади Розелла случайно встретилась с мужчиной джей'джелом в красном пиджаке, красных брюках и причудливом белом галстуке под почти человеческим лицом. Он улыбнулся ей — искренне, чистосердечно. А потом тихо спросил:
— Что-то не так?
Никто в ее группе не заметил боли Розеллы. В отличие от женщины, они были убеждены, что их спутница вскоре вернется из забвения.
Розелла присела рядом с джей'джелом. Довольно долго оба молчали, и женщина поймала себя на том, что смотрит на его босые ноги, размышляя о непрочности жизни. А затем сухо, глухим голосом призналась:
— Я боюсь.
— Правда? — спросил Кре'ллан.
— Знаешь, в любой момент, совершенно неожиданно, Великий Корабль может столкнуться с чем-нибудь громадным. Идя на трети скорости света, мы можем врезаться в неосвещенную планету или угодить в маленькую черную дыру, и в следующую секунду погибнут миллиарды.
— Это может случиться, — спокойно отозвался собеседник. — Но я безоговорочно верю в талант и мастерство наших капитанов.
— А я нет, — возразила она.
— Нет?
— Мне кажется… — Она помедлила, дрожа отнюдь не от холода. — Я тут подумала, что живу себе, живу и никогда еще не хватала жизнь за горло. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Прекрасно понимаю, — ответил он.
Длинные пальцы ног джей'джела согнулись и снова расслабились.
— Почему ты не носишь ботинки? — спросила она наконец. И Кре'ллан очень, очень нежно и мягко опустил ладонь на ее руки.
— Я чужак, Розелла, — тихо, с улыбкой сказал он. — И ты не представляешь, как я хотел бы, чтобы твоя душа сумела как-нибудь забыть об этом.
— Мы стали любовниками еще до исхода ночи, — призналась женщина. Мечтательная улыбка перешла в неодобрительный смешок, словно Розелла осуждала себя. — Я думала, все мужчины джей'джелы сложены как он. Но Кре'ллан объяснил, что это не так. Тогда-то я и узнала о Вере Многих Соединившихся.
Памир кивнул, ожидая продолжения.
— В конечном счете мою потерявшуюся подругу нашли. — Она горько рассмеялась. — Несколько лет спустя патрульное судно, курсирующее вдоль края глетчера, наткнулось на кости и череп с ее разумом внутри. Целым и невредимым. — Розелла поерзала в кресле, пышная грудь под блузкой всколыхнулась. — Через месяц ее восстановили и вернули в прежнюю жизнь, и знаешь что? За прошедшие с тех пор десятилетия я разговаривала со своей старой подругой раза три, не больше. Забавно, не так ли?
— Вера, — напомнил Памир.
Казалось, она ждала понукания, но не поддержала тему. Вяло пожав плечами, Розелла заметила:
— Кто бы ты ни был, ты не был рожден в комфорте и богатстве. Бывает и так, и это, думаю, говорит о многом. Тебе пришлось бороться… наверное, большую часть жизни… бороться за вещи, которые любой дурак считает важными. В то время как такие, как я, — а я далеко не дура — шагают по раю, даже не спрашивая себя: «А смысл?»
— Вера, — повторил мужчина.
— Подумай о проблеме, — сказала она, а потом спросила, глядя сквозь собеседника: — Ты можешь себе представить, как это трудно, вовлечься — романтично и эмоционально — в отношения с другими расами?
— Мне это отвратительно, — солгал он.
— Это отвратительно многим из нас, — заметила женщина и взглянула на него, словно сомневаясь, правду ли сказал мужчина о своих чувствах. Затем отбросила колебания. — Меня не ужаснула мысль о сексе с представителем не моего вида, — призналась она. — Впрочем, и не особо увлекла тоже. Как-то так, серединка на половинку. Но когда я узнала об этой тайной вере джей'джелов… о том, как собираются одинаково мыслящие души, делая первые решительные шаги в том, что может стать логической эволюцией жизни в нашей Вселенной…
Голос женщины затих, уплыв куда-то.
— Сколько у тебя мужей? Она изобразила удивление:
— Что? Ты не знаешь? Памир выдержал ее взгляд. Наконец она сказала сама:
— Одиннадцать.
— И ты соединялась со всеми.
— До недавнего времени да. — Ресницы ее задрожали, глаза посветлели от подступивших слез. — Первая смерть выглядела случайным убийством. Кошмарно, но представимо. Но за первым последовало второе, а за вторым, через несколько месяцев, третье. В каждой трагедии использовалось одно и то же оружие, и почерк казни каждый раз был одинаков… — Голос женщины снова сорвался, точно из оставшегося приоткрытым рта вдруг выпали все слова. Тонкая рука вытерла слезы, размазав влагу по острым скулам. — Поскольку погибшие принадлежали к разным расам и поскольку послушники Веры… мои мужья и я сама… дали клятву хранить тайну…
— Никто не заметил системы, — закончил Памир.
— О, думаю, они поняли, что творится, — пробормотала женщина. — После пятой или шестой смерти сотрудники безопасности провели обыск в библиотеке. Но никто из наших ни в чем не признался. А потом убийства стали происходить реже, и расследование прекратилось. Никому не предложили защиты, и мое имя ни разу не упоминалось. По крайней мере, я так предполагаю, потому что никто не пришел допросить меня. — А потом, тихо и сердито, Розелла добавила: — После того как они связали убийства с библиотекой, им стало плевать на происходящее.
