- Завтра, Мирка, я к тебе приду узнать как у вас дела, да и вообще...
- Ага.
Яна ушла домой.
Когда Мирослав открывал калитку, Дима осторожно поинтересовался:
- Ты не боишься, что я буду у тебя дома?
А Мирек боялся:
- Если честно, боюсь. Я никогда не принимал гостей в одиночку. Вдруг я тебя не накормлю, как следует или постель неправильно застелю, а ты останешься недовольным. Нет ничего хуже того, когда гость чем-то тобой обделен. Меня так воспитали, что гостю надо много внимания уделять и ставить его интересы на первое место, не показывать свое раздражение его пребыванием. Я уверен, что ты меня раздражать не будешь...
- Да нет, - перебил его Дмитрий. - Вдруг я что-нибудь украду или тебя убью?
- Ты собираешься что-то красть и меня убивать?
- Нет, конечно. Понимаешь, я просто удивился, как ты не побоялся вести совершенно незнакомого человека в дом. А живете вы, как я вижу, неплохо.
- А, ты об этом.... Все в доме заработано честным трудом, поэтому мы ничего не опасаемся. Мы честные, и наши гости честные.
- Иногда и с честными людьми поступают нечестно.
- Ты прав. Но я тебе доверяю, а это главное, - и Мирек повел Диму на кухню.
Воистину, разве доверие не главное в отношениях между людьми? Главное.
Глава 7. ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ СИЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА ПЛАКАТЬ?
Ростовский Ивануаниас. Иван. Ваня. Ванюша.
Вчера, в то время как Мирек и Яна находились в "Парадизе", он с пышным и пахучим букетом сирени простоял возле консьержки полтора часа - с семнадцати до половины седьмого.
- Кого это ты, детка, ждешь? - поинтересовалась консьержка Зинаида Кондратьевна у Вани.
- Девушку, - ответил тогда Иван.
- Какую?
- Внеземную.
Такой ответ сторожиху не устроил, ей сильно хотелось знать - к кому пришел этот мальчик и разнести сплетни как бы между прочим по всему двору.
- Внеземную... - призадумалась бабка.
- Да.
- У нас таких нет, - уверенно сказала собеседница.
- Есть. Её зовут Яна.
Старуха удивилась:
- Вычужина Янка? Эта малолетка?
- Малолетка? Вы о чем?
- Так ей двенадцать всего.
- Мне четырнадцать... - прошептал Ваня. - Я ее, выходит, на два года старше.
Зинаида Кондратьевна принялась неизвестно зачем отбивать Ванины симпатии к Яне.
- Вот, видишь, ты ее старше. Сам подумай: зачем она тебе нужна? Она ведь только в седьмом классе учится. А ты в каком?
- В десятый перехожу.
Бабка возликовала:
- О!
- Что - о?
- Мелкая она для тебя! Тем более, - деловито начала развалина, - она играет на пианине.
- Во-первых, на пианино, во-вторых, что вы хотите этим сказать?
- Что хотела то и сказала. Она тепличная девчонка.
- Ну и?
- Ну и кому она такая нужна?
- Мне. Играть на пианино - здорово, и это отнюдь не признак тепличности. И вообще, чего вы ко мне привязались? Или вы имеете что-то против Яны, а? - наступал Ваня.
- Да нет, не имею. Просто я тебя хотела предупредить.
Ваня отвернулся.
"Какую-то чушь несет, - думал он. - "Предупредить", "тепличная"... старая улитка. На месте не сидится, делать ей нечего кроме как людей обсуждать и против них всех настраивать. Однако, странно. Уже полседьмого".
- Можете мне назвать номер квартиры Яны? Я схожу к ней и узнаю, почему она опаздывает на свидание.
- Могу!
Вскоре Ваня надавил пальцем на звонок возле двери, обитой синей искусственной кожей.
- Кто там? - раздался бдительный женский голос и дверной "глазок" накрыла тень.
- Вы меня не знаете. Позовите, пожалуйста, Яну.
- Яну? - в тамбур вышла мама Яны.
- Да.
- А ее, молодой человек, нет дома. Она пошла с Миреком на дискотеку в "Парадиз".
- С миреком? Что такое "миреком"?
- Не что, а кто, - мягко поправила Ваню Валерия Андреевна. - Мирек это Янин одноклассник. Очень хороший мальчик, культурный, воспитанный.
"Мальчик", - сник Ваня.
- А вы кстати, кто? Что Яне передать, когда она придет?
- Ничего! Ничего не передавайте!!!
Ваня пролетел над ступеньками и выскочил на улицу, кинув по дороге консьержке сирень на стол.
- Я же говорила! Говорила тебе! Янка плохая! - раздавался сзади довольный хриплый голос бабки.
Но Ваня ее не слышал. Он не слышал никого и ничего. Ивануаниас, человек с диковинным именем и диковинной внешностью, человек, за которым падало в любви полшколы, человек, подрабатывающий после занятий, чтобы прокормить семью - маму и сестру (отец их бросил давным-давно), упал на скамейку в забытом всеми сквере и уставился в одну точку.
Всё самое плохое в жизни вспомнилось ему - обиды, провалы, неудачные начинания, унижения навалились разом на утомленного работой Ваню, и он заплакал. Сорвался. Сильный парнишка, перенесший за свои годы множество горестей и бед, опустил голову на грудь и прикрыл глаза.
Теплая соленая слезинка потекла по его красивому лицу, очерчивая мокрой дорожкой совершенные щеки, огибая безукоризненный нос, вот слеза покатилась по пухлым губам, остановилась на идеальном подбородке и, чуть задержавшись в еле заметной ямочке, упала на чистую прошлогоднюю майку, купленную на распродаже вышедших из моды вещей и растворилась в крашеной ткани.
Сестры-слезинки проделали подобный путь.
Ваня Ростовский был расстроен.
Он хотел сейчас вскочить, побежать в этот "Парадиз", найти там Яну с Миреком, разобраться с ним по-мужски и увезти Яну за полмира отсюда, за три моря от дискотеки и за океан от Мирека. Но у Вани не было денег даже на то, чтобы купить билет в "Парадиз", не говоря уже о трех морях. Оставалось только злиться.
Иван вытер кулаком слезы, огляделся по сторонам (не заметил ли кто, как он плачет?), тяжело вздохнул и обхватил себя руками, несмотря на то, что был жаркий майский вечер. Его морозило. Так всегда бывает, когда поплачешь. Поплачешь искренне и с душой.
Ивануаниас откинулся на спинку лавочки и еще раз глубоко вздохнул. Постепенно злость уходила.
Люди, в частности, Влад, не правы, утверждая, что красота в жизни главное и что красивым все дается легко. Как бы не так. У Вани отец алкоголик (вероятно, его уже нет - спился), сестра Алена младше его на восемь лет, мама работает на трех работах, пытаясь прокормить семью, и, как парадокс, Ваня красавец. Несчастный. Он уже забыл, когда последний раз отдыхал, - все свободное время проводит на заработках. Кем только не приходилось ему быть - грузчиком, продавцом тритонов, выловленных в ближайшем водоеме, маляром, штукатуром, строителем, была даже такая работа, о которой стыдно говорить вслух. Стыдно-то стыдно, а кушать хочется всегда. И любимая сестренка растет со скоростью бамбука. Не успевают ей одежду и обувь покупать.
Сам Ваня уже давно смирился с вечной нуждой. Он старается дать сестре то, что есть у всех ее сверстников.
