Помни: выражай простодушную искренность.
- Это возле старого зоопарка. Какое-то зрелищное предприятие по соседству.
Я смотрел им вслед, пока они шли к машине, садились в нее, ехали по улице. Потом запер решетчатую дверь, захлопнул внутреннюю и запер ее тоже. У меня перед глазами стояли хорек, который обнюхивал колесо и бампер, Джейк, тревожно следивший за дорогой. Я-то думал, что он высматривает возможных зрителей, а на самом деле он боялся, что приедут представители Гуманного Общества. "Ему это неинтересно", - отозвался он, когда жена сказала ему, что вспоминала их Тако в разговоре со мной. А на самом деле он слушал весь наш с ней разговор, стоя у заднего окошка со своим преступным ведерком, готовый в любую минуту вмешаться, если она скажет что-то лишнее. А до меня тогда ничего не доходило. Даже глядя в объектив, я ничего не замечал, потому что в мыслях у меня был только Аберфан. А что могло оправдать их? Кэти даже не пыталась сказать, что не успела увидеть собаку на дороге, а ведь она только еще училась водить машину.
Я достал свой фотоаппарат и выдернул из него пленку. Со снимками из айзенштадта и телекамеры уже ничего нельзя было сделать, но на них ничего вроде и не было. К тому времени, как я начал телесъемку, Джейк уже вымыл бампер.
Я опустил телепленку в проявитель и скомандовал: "Позитивы, в порядке раз-два-три, пятнадцать секунд" - и стал ждать появления снимка на экране.
Интересно, кто вел тогда машину. Наверное, Джейк. "Он не любил Тако, сказала миссис Эмблер, и в голосе ее звучала явная горечь. - Я не хотела покупать "виннебаго".
Права отберут у них обоих, не важно, кто вел машину, и Общество конфискует "виннебаго". В тюрьму, пожалуй, этих двух восьмидесятилетних представителей американского прошлого не посадят. Да и необходимости в этом не будет. Суд отнимет шесть месяцев, а к тому времени и в Техасе примут, наверное, закон, запрещающий ездить в машинах для отдыха.
На экране появился первый снимок: дерево окотилло [большую часть года ветви этого дерева похожи на вязанку хвороста, но ранней весной они покрываются листьями и ярко-красными, как огоньки, цветками], освещенное солнцем. Даже если все теперь кончится для Эмблеров благополучно, если "виннебаго" не конфискуют ни за проезд по запретной полосе водовозов, ни за отсутствие каких-нибудь необходимых бумаг, все равно супругам остается не больше шести месяцев. В Юте вот-вот примут закон об оснащении всех дорог разделителями, а затем на очереди Аризона. Как ни лениво работают дорожники, к тому времени как судебное разбирательство закончится, разделители будут установлены на всех шоссе вокруг Финикса, и Эмблеры никуда выехать не смогут. Останутся запертыми здесь навсегда. Постоянными обитателями зоопарка. Как койоты.
Теперь на экране была вывеска зоопарка, полускрытая кустами. Потом воздушный шарик с рекламой Эмблеров. Потом "виннебаго" на стоянке. Я скомандовал:
- Стоп! Дальше по частям, - и показал пальцем эти места. - Увеличить до предела!
Телекамера снимает обширные виды с резкой контрастностью и прекрасной плотностью деталей. Экран проявителя имел только пятисоттысячное увеличение, но темное пятно на бампере было достаточно заметно. На отпечатке оно станет гораздо более четким. Можно будет разглядеть брызги крови, серо-желтые волоски. Компьютеры Гуманного Общества, возможно, сумеют даже определить, чья это кровь.
- Дальше, - скомандовал я, и на экране появился следующий снимок. "Виннебаго" и вход в зоопарк. Джейк за отмыванием бампера. Следы преступления налицо.
Хантер, возможно, и поверил моему рассказу, да больше ему и некого подозревать, но что, если он вскоре надумает задать Кэти еще несколько вопросов? Если бы он увидел, что виноваты Эмблеры, то оставил бы ее в покое.
Японская семья около бака для грязной воды. Рядышком с картинками-символами разных штатов. Миссис Эмблер в узком кухонном проходе, возле гробоподобной душевой, готовит кофе.
Неудивительно, что на снимке, сделанном айзенштадтом, ее лицо выражало воспоминания, и горе, и чувство утраты. Возможно, в то мгновение, когда они наезжали на зверя, ей он тоже показался похожим на собаку.
Стоит мне сказать Хантеру об Эмблерах, и Кэти уже на крючок к ним не попадет. Это было бы нетрудно. Мне приходилось так делать.
- Стоп! - сказал я, когда на экране появились солонки и перечницы. На черных глиняных собачках были нарисованы красные банты, и языки у них тоже были красные. - Экспонировать! Один на двадцать четыре.
На экране загорелись вопросительные знаки, и прибор запищал. Следовало догадаться. Проявитель мог выполнять много различных команд, но приказ экспонировать вполне добротную пленку противоречил всему, что было закреплено в его памяти, а мне некогда было постепенно внушать, что я командую всерьез.
- Выбросить! - Глиняные фигурки на экране померкли. Из проявителя выскочила пленка, свернутая роликом и засунутая в защитную оболочку.
В дверь позвонили. Я включил верхний свет, раскрутил пленку и поместил ее прямо под лампу. Я ведь сказал Хантеру, что Аберфана сбила, возможно, машина для отдыха, а он, уходя уже, спросил, словно это ему только что пришло в голову: "А что у вас было за первое поручение?" Уйдя от меня, он отправился, может быть, проверить, что за уличное зрелище я имел в виду, нашел миссис Эмблер и заставил ее во всем признаться. Но неужели он успел обернуться? Наверное, он позвонил Рамирез. Хорошо, что я запер двери.
Я выключил верхний свет, свернул пленку в ролик, засунул его опять в проявитель и отдал понятную для него команду: "Марганцовая ванна, концентрированный раствор, один на двадцать четыре. Стопроцентную эмульсию удалить. Оповещать не надо".
Экран потускнел. Потребуется не меньше четверти часа, чтобы пленка прошла через отбеливатель, а компьютеры Общества, кто их знает, из чистого воздуха и нескольких кристаллов серебра могут восстановить снимки, но уже без деталей. Я пошел отпирать дверь.
У порога стояла Кэти.
Она протянула мне айзенштадт.
- Вы забыли свой чемоданчик.
Я взглянул, недоумевая. Я его даже не хватился. Должно быть, оставил на кухонном столе, когда выскочил из дома Кэти, сбивая с ног маленьких девочек и давя дорожных рабочих. Я спешил придумать что-нибудь, чтобы Кэти не впутали в это дело. А теперь она здесь, и Хантер может вернуться в любую минуту и спросить: "А вы делали снимки, выполняя первое поручение?"
- Это не чемоданчик, - сказал я.
- Я хотела объяснить. - Она замешкалась. - Мне не следовало обвинять вас в том, что вы сказали Обществу, будто я убила шакала. Не знаю, зачем вы приходили сегодня ко мне, но я уверена, что вы не способны на...
