— Сэр, — он обратился к старшему Тавонтайру. — Прикажите пустить собак, зверь совсем близко.
— К чему такая спешка? — воскликнул подошедший Дуглас. — Этак мы мигом покончим с несчастной тварью и не почувствуем вкуса охоты. А ведь сегодня на редкость удачный день.
— Зверь очень сильный, — повернулся к нему егерь. — Ждать нельзя, мои люди видели его совсем недалеко.
— Отлично, — прошептал Уильям и крикнул: — Гаррет, пускайте собак!
Специально натасканные псы знали, что от них требуется. Через несколько секунд их беспорядочный лай уже слышался далеко в лесу. Дуглас, с интересом наблюдавший за всем, что происходит, не сразу понял, что тихий шепот егеря обращен к нему.
— …ради бога, сэр, уговорите вашего брата воспользоваться этим. Егерь осторожно коснулся пальцами своего ружья. — Не годится ходить на вепря с копьями.
Дуглас взглянул на ружье, на пики в руках слуг и усмехнулся.
— Пустое. Вы ведь знаете, как мы обращаемся с этим оружием. Кроме того, Уильям ни за что не согласится.
— Да, да, — закивал головой егерь. — Ваш брат отчаянный человек. Настоящий джентльмен, но, знаете, я…
К ним подошел доктор Баркет, и егерь умолк.
— Знаете, Дуглас, меня давно мучает один вопрос. — Доктор взял младшего Тавонтайра под локоть, и они двинулись в лес за остальными охотниками. — Скажите, как бы отнесся ваш брат к просьбе, которая, возможно, покажется не совсем скромной?
— К какой именно, доктор? — осведомился Дуглас.
— Мне не дает покоя пресловутое красное вино. — Доктор задумчиво потеребил отворот куртки. — Я давно знаю вашу семью и с большим уважением отношусь к вашим традициям, но… Согласитесь, что как врач я не могу равнодушно относиться к различного рода снадобьям, прописанным вашему брату неизвестно кем.
— Я полностью разделяю ваше мнение, доктор, и бесконечно благодарен за заботу о нашей семье, но, если мне не изменяет память, однажды вы уже обращались с подобной просьбой.
— Да. — Баркет взглянул на него и отвел глаза. — Обращался. И просьба моя была удовлетворена. Ваш покойный отец распорядился выделить мне для анализа толику этого вина.
— Так в чем дело? Разве ваши опыты оказались неудачными?
— Не совсем так. Скорее вино оказалось неудачным.
— Что вы хотите этим сказать?
— Согласно легенде, этому вину уже несколько сот лет, не правда ли?
— Да.
— Несколько сот, — повторил доктор. — Ваш дворецкий выделил мне необходимую часть вина, но оно оказалось не более чем десятилетней выдержки.
— Гаррет? — удивленно переспросил Дуглас. — Но зачем?
* * *
Собаки обнаружили вепря довольно быстро. Окружив его плотным кольцом, они, дрожа от нетерпения и ярости, оглашали лес безудержным лаем. Самые смелые кидались к зверю, но тут же в страхе отскакивали прочь и, злобно рыча, бешено сверкали глазами, налитыми кровью.
Люди с пиками в руках осторожно приблизились.
Вепрь был ужасен. Слова егеря даже в ничтожной степени не соответствовали той необузданной силе и мощи, что таилась в испуганном и готовом на все звере. Прислонившись к стволу дерева, вепрь изредка, короткими прыжками, отпугивал зарвавшихся собак. Белые клыки и маленькие злые глазки не предвещали ничего хорошего тому, кто осмелился бы подойти поближе.
Охотники, опустив пики, медленно смыкали кольцо. Ошалев от воя собак и надвигающихся на него страшных фигур, вепрь бросился вперед. Рывок был сильным и стремительным, но люди были к нему готовы. Острые лезвия стаей смертоносных птиц встретили обезумевшего зверя и, разом клюнув, пригвоздили его к земле. Взмах ножа — и из рассеченного горла хлынула темная кровь.
Уильям, спрятав нож в сапог, провел ладонью по лицу. Посмотрел — рука была мокрой от пота. Люди, обступив мертвого вепря, обсуждали подробности схватки. Кто-то похлопал Уильяма по плечу, и обернувшись, он увидел брата.
— Поздравляю, ты был великолепен.
— Спасибо. — Уильям поднял свое копье. — Сэр Ричард Тавонтайр был бы нами доволен, как думаешь?
— Думаю, он не сделал бы этого лучше.
— Уильям, это было просто здорово!
— Вы родились слишком поздно, Уильям. Во времена, когда еще не изобрели порох, вам бы цены не было!
— Спасибо, друзья. — Уильям улыбнулся. — Без вас у меня бы так не получилось.
Напряжение, вызванное близостью смертельной опасности, спало, и он, наконец, расслабился. Грозный противник лежал недвижим, люди не пострадали, собаки целы. Уильяма охватило пьянящее чувство силы и бьющей через край жизни. Чтобы полнее ощутить этот самый дорогой момент охоты, он решил побыть немного в одиночестве.
Не выпуская из рук копье, Уильям брел по лесу. Вдруг его внимание привлек шорох справа. Обернувшись, Уильям застыл на месте. Метрах в шести-семи стоял вепрь. Поменьше, чем первый, но не менее опасный, а если учесть, что охотник был один, то…
Движение копья и прыжок зверя произошли одновременно. Вепрь со всего размаха налетел на лезвие пики, и древко обломилось, словно сухой прут. Уильям успел выхватить нож и ударить им в бешеный снаряд из плоти. Теряя сознание, он услышал три прогремевших рядом выстрела и крики людей.
Потом наступила ночь.
Дуглас, отбросив пистолет, бросился к брату.
— Пустите! — из-за спин охотников решительно пробирался доктор Баркет.
— Отойдите, Дуглас! — повелительно скомандовал он. — Принесите воды, быстро! Фэрфакс, аптечку!
Слуга доктора со всех ног кинулся куда-то в кусты и через минуту примчался с кожаным саквояжем.
— Все отойдите! Ему нечем дышать, дьяволы, я сказал всем отойти!
Люди нерешительно подались назад. Кто-то отвернулся.
Доктор, стоя на коленях перед Уильямом, отдавал хриплые приказания:
— Шприц… Еще кубик… Хорошо… Бинт…
Фэрфакс — в прошлом санитар — был опытным помощником доктора и не раз ассистировал ему в самых неожиданных ситуациях. Две склоненные над землей фигуры были сейчас единым слаженным организмом, выполнявшим свое дело.
Дуглас с лицом покойника неотрывно следил за действиями доктора, умоляя его совершить чудо.
Уильям лежал неподвижно и, казалось, уже не дышал.
Наконец Баркет поднялся, и Дуглас чуть не вскрикнул, заметив, как опустились руки врача.
— Что? — выдохнул он, и люди вокруг вздрогнули.
— Дуглас… — доктор запнулся. — Плохо. Я здесь бессилен.
— Умер?!
— Пока нет, но… Это может произойти в любую минуту.
— Не-ет! — прорычал Тавонтайр и схватил доктора за плечи. — Он не умрет! Он не может умереть, вы…
Он неожиданно задохнулся и, покачнувшись, закрыл глаза. Сквозь шум в ушах до него донеслись слова Баркета — всего лишь шепот в грохоте пульсирующей в висках крови.
