Некоторые, более сильные, выжили. Другие находили выход в самоубийстве, в то время как третьи спасались в невежестве, страхе или разрушительной ненависти. И они несли в себе сознание того, что многое потеряли, все эти игрушки и комфорт, которые не могли воссоздать. Ошибка заключалась в предложении, что успех и стабильность в одной среде автоматически будут успехом и стабильностью в другой.
Нужен был социальный Инженер и группа психологов, чтобы понять это. Марк, как и Джелкс, находился слишком близко к лесу, чтобы разглядеть деревья. Он слишком сильно был вовлечен в цивилизацию, чтобы верить, что нечто иное является благом. Слишком полагался на свой собственный стандарт успеха, чтобы идти в мир, где такие стандарты не играют никакой роли.
— Я хочу, чтобы мне освободили руки, — медленно сказал он. — Хочу выбросить рекомендации правительства за борт. Дайте мне разрешение, и я гарантирую, что через шесть месяцев Колслужба добьется успеха.
— Нет, — ответил Джелкс. — Я этого не сделаю. Как только станет известно, что мы посылаем в колонии преступников, я погибну.
— Прежде чем вы окажетесь в опасном положении, — спокойно говорил Марк, — дайте мне закончить. Что такое преступник? Если коротко, то ответ таков: преступник — это некто, нарушивший закон. А кто создает законы? Не сильные — те не нуждаются в защите, а слабые. Так что у нас есть законы, создаваемые слабыми, чтобы защитить себя от сильных. Законы обо всем, что только можно, а чем больше законов, тем больше нарушителей. Мы сами создаем преступников, заметьте это, командор.
— Но колония, основанная убийцами и ворами?! — Джелкс покачал головой. — Я никогда не позволю подобного.
— Убийцы подвергаются лоботомии, — напомнил Марк. — Воры же обычно очень практичны. Но дело даже серьезнее. Как насчет тех, кто уклоняется от уплаты налогов, нарушителей правил дорожного движения, тех, кто виновен в пренебрежении мелочным запутанным законодательством? Они тоже преступники, не забывайте, и поэтому им закрыт путь в Колслужбу. Закрыт, как и перед теми, кто живет на пособие, потому что некоторые «эксперты» считают, что они неподходящий материал для колоний. Закрыт путь и тем, у кого низкий коэффициент умственных способностей, что случается почти со всеми, у кого нет образования и хорошей работы. Получается, мы закрываем дорогу всем тем, кто больше всего может достичь и ничего не терять по сравнению с теми, кто все теряет и ничего не приобретает. Безумие? Посудите сами.
— Скажите это правительству, — заявил Джелкс. — Я не собираюсь совать голову в петлю. Если я позволю то, что вы просите, все газеты и видео, жадные до новостей, сдерут с меня шкуру.
— Ваша шкура, — горько заметил Марк. — Черт возьми, это важнее, чем вы, или я, или любой охотник за голосами! Колонии должны достигнуть цели! Должны!
Он понял, что кричит, и взял себя в руки, Джелкса не интересовали грандиозные картины. Джелкс интересовался лишь одним — самим собой. Говорить ему об истории было пустой тратой времени. Он ничего не знал о Тасмании, Австралии и Северной Америке, которые когда-то использовались в качестве свалки для осужденных. Он был не способен принять концепцию, согласно которой преступные наклонности не являлись наследственными, но порождались обществом, которое устанавливало деспотическую систему, которую здоровая, упорная личность со стойким инстинктом выживания не могла избежать, не нарушив.
— Пионеры — это люди, жаждущие бегства, — ровным голосом говорил Марк. — Это люди, не удовлетворенные тем, что имеют, и желающие чего-то лучшего. Люди, которые бегут от преследования, скуки, выбивающиеся из общего тона.
— Но преступники! — Похоже, Джелкс не желал говорить об этом.
— Преступники тоже жаждут избавления, — Марк остановился, уставившись на кончик сигареты. — Так как насчет этого, командор? Вы отправляетесь в чудесное, долгое путешествие, скажем, месяцев на шесть. Здоровье у вас неважное, и вам надо отдохнуть. Дайте мне управлять Колслужбой на время вашего отсутствия. Официально вас нельзя будет винить, что бы я ни сделал. Хорошо?
— Нет.
— Очень жаль, — Марк окинул взглядом кабинет. Это было очень роскошное помещение. В нем виделся весь Джелкс. — Было бы жаль лишиться всего этого, разве нет?
— Что вы имеете в виду? — Джелкс вытянулся в своем кресле. — Вы угрожаете мне. Камерон?
— Можете и так сказать. — Марк раздавил сигарету. — Командор, я хочу, чтобы Колслужба добилась успеха, и я достиг той стадии, когда не очень беспокоятся о том, что делают. Вы можете развязать мне руки, о чем я прошу, или…
— Или что?
— Дела на Денебе тухлые, верно? Эти несчастные колонисты, умирающие, вышвырнуты на Мираб по вашему приказанию, просто чтобы вы могли сохранить контроль над проектом. Подобные вещи могут погубить ваши политические позиции, если за них правильно взяться. Это может погубить и сенатора. У вас обоих есть враги, которые будут только рады получить информацию.
Марк улыбнулся.
— Доклад свидетеля, заявление от меня и еще кое-кого.
— Марбэш? — Джелкс напрягся, подумав об этом. — Вы не осмелитесь!
— Не осмелимся? — Марк пожал плечами. — А что я теряю? Если дела будут идти и дальше так, как идут, меня посчитают бездарным, Колслужба сдохнет, а я перейду на пособие. А при той возможности я найду себе хорошую работу у оппозиции.
Его голос стал твердым.
— Я говорю именно об этом, командор.
Джелкс поверил. Политическое маневрирование было приемом, которым он пользовался сам, и пользовался часто. Он нахмурился, оценивая обе стороны медали. Конечно, он сам мог воспользоваться этим оружием и опередить Марка, но тогда это означало потерю синекуры. С другой стороны, если он будет играть и дальше и — невероятно — Марк добьется успеха, хвалить будут его. И он всегда сможет свалить вину на другого. Что касается способностей, то он не сомневался, что, если понадобится, он сможет перехитрить Марка в политической игре.
— Мне действительно необходимо путешествие, — медленно произнес он. — Мои доктора советовали мне провести три месяца на курорте Полар.
— Шесть месяцев будет гораздо лучше.
— Три, — это было последнее слово Джелкса, и Марк понимал это слишком хорошо, чтобы спорить. — Но к этому времени цифры должны будут подтвердить ваши возмутительные претензии.
Он серьезно уставился на Марка.
— А теперь запомните, официально я ничего не знаю о ваших намерениях. Как человек, занимающийся заявлениями, вы несете полную ответственность за отбор. — Он вновь закурил сигарету. — А сейчас убирайтесь к черту.
