— А что случилось с Фаербрассом? Почему он в клетке?
— Не знаю, но кажется, кто-то обвинил его в предательстве. А этот немец… Как там его — Херинг?..
— Геринг.
— Ну да. Хакинг тут ни при чем… Это сделали ваххабские арабы. Ты, наверное, знаешь, у них на шансеров вот такой зуб. Одним словом, они его поймали и начали пытать, а потом к ним присоединились дагомейцы. Эти африканские ниггеры, как я слышал, не садятся завтракать, пока не прирежут дюжину людей. Когда Хакинг услышал об этом, он остановил пытки, но Геринг был уже при смерти. Переговорив с Хакингом, он назвал негра братом по духу и сказал, что прощает его. Пообещал, стало быть, встретиться с ним на берегах Реки. Хакинга это просто потрясло — во всяком случае, так говорили его люди.
Потребовалось несколько минут, чтобы Сэм переварил новости, которые ввергли его в отчаяние. Он так расстроился, что даже не обрадовался неудаче Иоанна — чемпиона мира по двойной игре. Тем не менее Клеменс восхищался государственным умом и дальновидностью Хакинга. Тот нашел единственно верный способ и, общаясь с Иоанном, утер ему нос. Наверное, в отличие от Сэма, его не тревожила совесть.
От намеченного плана пришлось отказаться. Скорее всего Иэясу задумал начать атаку во время дождя. Тучи уже клубились над головой. И отряд Клеменса не успел бы пробраться в гавань. Кроме того, в такой напряженной атмосфере ожидания им не удалось бы незаметно пересечь равнину.
— Что случилось, Сэм? — спросила Ливи.
Она села рядом с ним и встревоженно посмотрела ему в глаза.
— Я думаю, все это выше наших сил.
— Ах, Сэм! — воскликнула она. — Где же твое мужество? Я знаю, что ты легко расстраиваешься, если ситуация не складывается по-твоему. Но ты не должен сдаваться! Пойми, это прекрасная возможность отбить твой пароход! Пусть Хакинг и Иэясу начинают смертельную схватку. Нам надо просто отсидеться на холмах и подождать, пока они не перегрызут друг другу глотки. А потом, когда их силы иссякнут, мы набросимся на уцелевших врагов и вышвырнем их прочь из нашей страны!
— О чем ты говоришь? — сердито ответил Клеменс. — Набросимся! Вышвырнем! А нас всего-то пятнадцать человек!
— Сэм Клеменс, не будь таким тупым! За той оградой находится по меньшей мере пятьсот пленных и Бог знает сколько их еще трудится на заводах, фабриках и шахтах. К тебе на помощь придут тысячи людей, бежавших к Чернскому и в Публиджо!
— А как я получу их поддержку? — спросил Сэм. — Мы опоздали, понимаешь? Вскоре начнется наступление, и нам не собрать убежавших. Кроме того, их тоже могли поместить за высокую ограду! Я подозреваю, что Чернский и Публий Красс вступили с Хакингом в сговор!
— Ты все тот же отпетый пессимист, которого я знала на Земле, — сказала Ливи. — Ах, Сэм, я по-прежнему люблю тебя. Я люблю тебя как друга и…
— Друга? — воскликнул он так громко, что остальные обернулись в их сторону.
— Morbleu! — выругался Сирано.
— Эй вы, заткнитесь! — зашипел на них Джонстон. — Хотите, чтобы черные нас замели?
— Мы столько лет любили друг друга, — прошептал Сэм.
— Не всегда, если по большому счету, — ответила она. — Но сейчас не время обсуждать наши отношения. Во всяком случае, я не намерена рыться в грязном белье. Все равно уже слишком поздно. Сейчас решается вопрос о твоем корабле — хочешь ты его или нет?
— Конечно, хочу! — свирепо прошептал Клеменс. — Так, значит, ты предлагаешь мне…
— Перестать быть дохлым ослом и оторвать свою задницу от земли!
Сэм не удивился бы, услышав такое замечание от кого-нибудь другого. Но от нее, его хрупкой и ласковой Ливи?! Он не мог поверить своим ушам. Однако она сказала это! Сэму вдруг вспомнилось несколько подобных моментов в их земной совместной жизни. Он старался о них забыть, но они…
— В словах леди есть определенный смысл! — проворчал Джонстон.
Клеменсу хотелось подумать о более важных делах. Но самые важные проблемы проявлялись бессознательно. Вот почему у него возникла эта мысль. Вот почему он понял — всеми клетками тела, от макушки и до пяток, — что Ливи изменилась и перестала быть той женщиной, которая когда-то принадлежала ему. Фактически Ливи стала чужой уже давно — возможно, даже за несколько лет до своей смерти на Земле.
— Так что ты скажешь, мистер Клеменс? — настаивал человек-гора.
Сэм тяжело вздохнул, словно прогоняя из сердца последние воспоминания об Оливии Лэнгдон Клеменс де Бержерак. Он осмотрел своих спутников и сказал:
— Вот что мы сейчас сделаем…
Через полчаса начался ливень. Гром и молнии смешали землю и небо в чудовищное месиво вспышек и грохочущей тьмы. Из-за завесы дождя появился Джонстон с двумя базуками и четырьмя ракетами, привязанными к его широкой спине. Потом он снова исчез и минут через тридцать вернулся с корзиной метательных ножей и стальных томагавков. Его руки и грудь покрывала кровь врагов.
Чуть позже дождевые облака разбежались. Земля засияла серебром в сиянии величественных звезд, похожих на большие спелые яблоки. Их было как вишен на дереве в хороший сезон, и они сверкали, словно драгоценные камни, подсвеченные электрическими лампами. Стало прохладнее. Люди Сэма дрожали, спрятавшись под «железным» деревом. Над Рекой появилась тонкая пелена тумана. В течение пятнадцати минут она превратилась в плотный занавес, полностью скрыв поверхность воды, питающие камни и высокий вал, который тянулся вдоль берега.
Через полчаса началась атака. Большие и малые корабли, заполненные людьми и оружием, подплывали с другого берега Реки — с территорий к северу от Альмакса, где некогда правили индейцы племен саков и фоксов, где еще год назад жили в мире готтентоты и бушмены. Но главные силы трех стран, где ныне правил Иэясу, пошли на штурм с правого берега.
Иэясу атаковал защитные укрепления в десяти местах. Его отряды, словно черные реки, хлынули в проломы и бреши, проделанные минами. Количество ракет, выпущенных в первые пятнадцать минут, внушало ужас. Как видно, Иэясу готовил и запасал их долгое время.
Три амфибии Хакинга поползли вперед. Их паровые пушки плевались и, словно из шлангов, поливали нападавших пластиковыми пулями, нанося огромный урон. Но воины Иэясу приготовили сюрприз. Вокруг трех бронированных машин разорвалось несколько ракет с деревянными боевыми головками, заполненными смесью из мыла и спирта. В каждую амфибию попало не меньше двух снарядов. — Примитивный напалм быстро расползался по броне, и хотя огненная смесь не проникала внутрь, жар жег легкие водителей и стрелков.
Это зрелище потрясло Клеменса, но, сохраняя хладнокровие, он попросил Лотара напомнить ему о напалме, когда все закончится и если к тому времени они будут еще живы.
