В наступившей тишине Тони мучительно подбирал слова, чтобы сказать то, что он считал необходимым. Другие могли ждать, потому что не видели иного выхода, но он один знал нечто такое, что требовало немедленных действий. Сейчас ребенок был жив и здоров, но кто знает, к чему может привести лишняя минута промедления?
— Скажи, Джо, что ты знаешь о летальных генах?
— Э-э? — Афоном в недоумении поднял глаза, тряхнул головой, но почему-то не очень удивился неожиданному вопросу. — Летальные гены, говоришь? Так-так… — Он на несколько секунд задумался, перебирая в своей энциклопедической памяти относящиеся к данной теме сведения. — Ну, во-первых, они рецессивны…
— Это я и сам знаю, — не совсем вежливо прервал его доктор. — Просто я слышал, как несколько дней назад ты с кем-то разговаривал и сказал, что тебе удалось выделить любопытную марсианскую разновидность. Нельзя ли поподробнее?
— Да-да, — вспомнил Джо, — весьма интересное исследование. Выберешь время, загляни в Лабораторию, и я тебе все наглядно растолкую. Мы…
Мими вскочила с места и яростно топнула каблуком по полу.
— Что за ерунду вы затеяли обсуждать?! У нас несчастье, а они, вместо того чтобы придумать, как спасти бедного малыша, точат лясы о каких-то генах!
— Прошу прощения, Мими. — Грейси выглядел донельзя смущенным. — Я как-то не подумал. Доктор Хеллман задал абсолютно невинный вопрос, а я на него ответил. Ведь мы же, кажется, решили, что будем ждать, не так ли?
Не дожидаясь конца начавшейся перепалки, Тони незаметно приоткрыл дверь в спальню и жестом позвал Анну. Он уже принял решение, и теперь все зависело от их совместных действий. При условии, конечно, что Анна одобрит его план. Он вышел на улицу и подождал, пока девушка не присоединится к нему.
— Я жду, — насмешливо напомнила она, в то время как Хеллман старался поточнее сформулировать свое предложение. — Или ты так сильно за меня переживаешь, что боишься лишний раз огорчить?
— Подожди минутку, Анна! — взмолился доктор. — Дай мне сосредоточиться. Скажи: прошлой ночью, когда ты потеряла сознание, какие у тебя в тот момент были доминирующие ощущения?
— Я же уже рассказывала.
— Да, но ты говорила, импульс был очень сильным, настолько сильным, что тебя это удивило, потому что дети не могут транслировать с такой интенсивностью. А теперь вспомни, посланный Санни сигнал был просто чересчур "громким" или в нем имелось некое качественное отличие от обычного?
— Мне трудно тебе ответить, Тони. Я была так измучена… Возможно, в нем и было нечто необычное, но сейчас я уже вряд ли смогу припомнить.
Хеллман довольно кивнул. Его гипотеза получила новое подтверждение.
— Послушай, Энеи, — сказал он, — нам с тобой нужно сделать одно дело. Непростое дело, но, кроме тебя, его никто не сделает. Ты можешь даже пострадать. И я не уверен, что у тебя получится. Понимаешь, у меня есть одна теория, настолько безумная, что я не хочу сейчас ее излагать. Но если я прав, тогда ты — единственный человек в мире, который способен это доказать. — Он на мгновение умолк. — Ты помнишь, каким в действительности было последнее слово Джоан? Гном!
Тони участливо заглянул в испуганные карие глаза Анны.
— Только не надо бояться. Я еще не сошел с ума.
— Но ведь никаких гномов нет, правда?
— Ты хочешь спросить, верю ли я в гномов? Конечно же нет! Но я уверен, что в пещерах кто-то живет!
— И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой и "послушала"?
— Да. Но это только часть задачи. Разумеется, одну тебя я никуда не пущу, об этом и речи быть не может, но я хочу войти вместе с тобой в ту пещеру, где слышали плач Санни, и посмотреть, что из этого получится.
— Нет! — резанул по ушам крик Анны. — Прости, я не хотела, — тут же взяла себя в руки девушка, — но я так боюсь!
— У нас нет другого выхода, Энеи. Мы должны найти Санни!
— А как же "ищейка"? — спросила Анна, цепляясь за последнюю соломинку. Разве "ищейка" не найдет его быстрее и лучше нас?
— Белл до сих пор не отвечает, а мы не можем больше ждать. Анна на миг задумалась, потом повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Лицо ее сделалось спокойным и беззащитно-доверчивым.
— Хорошо, я пойду, — просто сказала она. — Если ты считаешь нужным, я согласна.
— Я не отойду от тебя ни на шаг, — с благодарностью пообещал доктор.
Мими и Джо ничего не поняли, а Тони не стал ничего объяснять, но никто в принципе не возражал против их визита к пещере, где слышали плач ребенка. Хеллман туманно сказал, что хочет проверить одну "идейку", а потом сразу вернется.
Перед уходом он оставил инструкции по уходу за Грэхэмом, если тот проснется в его отсутствие, и наказал приглядывать за Хенком, Полли и Джимом, чье психологическое состояние не позволяло оставлять их без присмотра.
Десять минут тряски на пескоходе — и вот уже они стоят у подножия Кольцевых Скал. Даже здесь ноздри забивала вонь от дымящей день и ночь обогатительной фабрики Питко-3, расположенной по ту сторону гряды. Дальше проехать было нельзя из-за многочисленных крупных обломков и резко повышающегося склона. Они вышли из машины и пошли пешком. Чуть поодаль, на гребне ближайшего холма, можно было разглядеть пять или шесть человеческих фигур.
Это были колонисты из поисковой партии, оставленные присматривать за пещерами.
Один из них бросился к ним навстречу. Тони узнал в бегущем Сэма Флекснера.
— Нас предупредили по рации о вашем появлении, — пояснил он, с любопытством поглядывая на Анну и доктора. — Нельзя ли узнать, что у вас за идея, док?
— Я только хотел проверить одну маленькую догадку, — уклончиво ответил Тони. — С вашего позволения, мы осмотрим пещеру?
С залитой солнцем небольшой плоской площадки перед входом они шагнули под темные, мрачные своды. Высота каверны в этом месте превышала семь футов, и идти можно было не наклоняя голову. Один из охранников вызвался послужить проводником, но Анна решительно отвергла его услуги, заметив, что им вполне достаточно сделанных мелом указателей на стенах пещеры.
Первые пятьдесят шагов они прошли не зажигая фонарей. Наружного света хватало, чтобы различать сплошную белую линию на стене, нанесенную мелом побывавшими здесь ранее. Потом пришлось свернуть налево и пройти еще полсотни ярдов по боковому проходу, оказавшемуся существенно уже основного. Новый поворот — снова налево, — и еще сотня шагов до следующей развилки. Здесь оба прохода были слишком малы для взрослого. Пролезть в них смог бы разве что десятилетний ребенок. Меловая линия уходила в правое ответвление.
Дальше пути не было. Они остановились у входа, напряженно вслушиваясь в тишину. Ни один звук снаружи не просачивался сюда сквозь многометровую толщу скальных пород. Слышал ось лишь их собственное дыхание да скрип мелкого гравия под подошвами сапог-пескоходов.
