- Да что ты, Грифт?
- Точно, Боджер. А ими ведь еще и подавиться можно.
- А чем же ее тогда кормить, Грифт?
- Хлебным пудингом, Боджер.
- Хлебным пудингом, Грифт?
- Да, Боджер. Самое сильное возбуждающее, какое есть на свете. Нет такой бабы, которая не хлопнулась бы на спину после двух порций хорошего, сытного хлебного пудинга. Он лишает женщину всякой воли к борьбе.
- Но ведь она, стало быть, не разогревается, Грифт, - просто наедается до отвала.
- Верно, Боджер, и это лучшее, на что может надеяться мужчина. - Грифт отхлебнул эля. - Следи только, чтобы она его соусом не поливала.
- Почему, Грифт?
- От соуса они спесивыми делаются и требуют от тебя незнамо чего.
- Я вижу, любезные, вы разговорчивы, как всегда.
Боджер и Грифт обернулись на звук бархатного насмешливого голоса. Баралис стоял на пороге часовни - он открыл дверь и вошел, а они и не слышали.
- Вы одни? - спросил он, прикрыв дверь за собой.
- Да, ваша милость, - кивнул Грифт, тихонько заталкивая ногой под скамью пустой кувшин из-под эля. Незачем Баралису знать, сколько они выпили.
- Хорошо - тогда перейдем сразу к делу. Вы еще не забыли, что кое-чем обязаны мне? Я мог бы выдрать вас за ваш длинный язык. - На его губах заиграла улыбка. - Да и сейчас еще могу.
- Мы очень сожалеем о том, что говорили на пути в Брен, - сказал Боджер. - Мы никого не хотели обидеть.
Грифт предостерегающе тронул его за плечо - я, мол, сам разберусь с лордом.
- Чем мы могли бы отслужить вам, лорд Баралис? - Этот человек не за извинениями сюда пришел - он хочет заключить сделку.
Баралис подошел к ним и понюхал воздух.
- Элем сплетни запиваете, так?
- Всего-то полкувшинчика...
Грифт оборвал Боджера, лягнув его по ноге.
- Вы имеете что-то против? - спросил он, глядя Баралису в глаза.
- Ничего. - Баралис стоял так близко, что Грифт с трудом удерживался, чтобы не шарахнуться от него. Боджер уже вжался в спинку скамьи. - Наоборот - я надеюсь, что вы и завтра вечером не откажете себе в выпивке. Я даже сам пришлю вам пару кувшинов - самого лучшего сорта, разумеется.
- А почему нам необходимо выпить завтра? - Грифту стало очень не по себе.
- Потому что если вы будете пить по ту сторону двери, то не заметите человека, который войдет в часовню.
- Что за человек?
- Не надо вопросов, друг мой, - вскинул руку Баралис. - Делай, как я говорю, вот и все. - Густой голос обволакивал, соблазняя. - Пропустите этого человека, и будем в расчете.
Грифт знал, что выбора им не остается. Этот человек может сделать так, что их выгонят, может подвести под кнут и пытки, может их отравить - и это еще не самое страшное. Грифт проклял день, в который королевский советник подслушал их разговор. Задолжать Баралису все одно что дьяволу - оба так и норовят захапать твою душу.
- Вы не оставляете нам выбора, лорд Баралис, - сказал он.
- Я вижу, ты человек разумный. Надеюсь, и твой юный приятель проявит такое же благоразумие.
- Боджер сделает все, как я скажу.
- Хорошо. И помните: никому ни слова. - Баралис сложил ладони и зашагал по проходу к двери.
Грифт спросил вслед: - Человек, о котором вы говорите, выйдет потом обратно?
- Да. - Баралис поразмыслил, обернувшись к ним. Лицо его из задумчивого сделалось хитрым. - Когда он выйдет, поднимайте тревогу. Я не хочу, чтобы он выбрался из дворца живым.
XXXV
- Нет, Несса, - вскричала Мелли, - не так туго! Я и дышать-то не смогу, где уж там дойти до алтаря. - Она знала, что слишком резка с девушкой, но ничего не могла с собой поделать. - Подай-ка мне вина. Служанка опрометью бросилась выполнять приказание, и тут же позади послышались шаги.
- Ваше вино, госпожа, - сказал Таул, подавая ей чашу вместо Нессы.
Мелли было приятно его видеть, но она старательно это скрыла.
- Где Несса? - спросила она, взяв у него чашу.
- Вышла на минутку. Вы совсем ее заездили, - с мягкой насмешкой сказал Таул. - Вы будете очень красивой невестой, но что до кротости...
- Так я красива?
- Просто дух захватывает.
Мелли пришлось отвести глаза - слишком откровенен был взгляд Таула.
- Вы будете на венчании? - спросила она, поднеся чашу к губам.
- Да. Я буду сопровождать вас с супругом в ваши покои.
Супруг. Мелли невольно поморщилась при этом слове.
Все происходит так быстро. Слишком быстро. Она точно едет в повозке, которую бессильна остановить. Можно подумать, что брак, словно одушевленное существо, наделен собственной волей, и эта воля увлекает ее за собой. Мелли была просто потрясена, когда герцог предложил ей обвенчаться так скоро. Она надеялась хотя бы на двухнедельную передышку - но этому не суждено сбыться. Герцог настоял на том, чтобы венчаться сегодня - и тайно.
- Откройте ставни, - сказала она Таулу. - Посмотрим, что сулит мне день моей свадьбы.
Таул, всегда мгновенно исполнявший все ее приказы, не промедлил и теперь. В окне показалось ясное голубое небо. Мелли подошла и стала рядом с Таулом. В лицо пахнуло теплом. Большое озеро было гладким как стекло.
- Чудесный день, - прошептала она, и ее рука нашла руку Таула.
Вошел Мейбор, и Таул с Мелли тут же отпрянули друг от друга. Наряд лорда поражал своей роскошью - он был одет в фамильные, красные с золотом, цвета и увешан рубинами с головы до ног. Даже на башмаках красовались два парных камня.
- Как ты хороша, Меллиандра, просто прелесть!
Она тоже была в красном - в тяжелом атласном платье густо-багрового цвета с юбкой, расшитой бесценным жемчугом. У нее была почти суеверная неприязнь к красным тонам, но это платье она надела в честь отца. Она подошла к нему, и он стиснул ее в медвежьем объятии. Как знакомо от него пахнет - дорогими духами и лобанфернским красным. Она снова почувствовала себя ребенком.
Мейбор поднял ее в воздух и опять поставил на пол.
- В этот день я чувствую великую гордость, дочь моя.
- Несмотря на то что выхожу я не за короля? - Как много седины прибавилось у него в волосах! Не она ли тому причиной?
Отец поднес ее руку к губам.
- Ты сделала собственный выбор, и могу сказать: твой выбор лучше моего. - Так он на свой лад извинился перед ней.
- Вам следовало бы знать, что нищего в мужья я не возьму. - Она принудила себя улыбнуться - слезы были бы не к месту и не ко времени.
- Я рад, что сегодня нахожусь здесь, - мягко сказал Мейбор. Мелли кивнула. Она тоже радовалась этому, присутствие отца было благом для нее, она черпала в нем силы. После выходки Катерины в ночь, когда была объявлена помолвка, Мелли усидела за столом только благодаря Мейбору. Он всю ночь держал ее за руку. Она охотно сбежала бы от обвинений и враждебных взглядов двора, но не могла бросить отца. Достоинство, с которым он себя повел, глубоко тронуло ее, и она решилась следовать его примеру. Придворные скорее могли бы осудить Катерину - Мейбора и его дочь не в чем было упрекнуть.
