Замминистра кивнул.
– Я надеюсь, что гуманное правительство Ниара предоставит мне политическое убежище, – опять начал Шидал. – Я признаю, что совершил несколько правонарушений, и готов отсидеть положенный срок в ниарской тюрьме. У меня есть некоторые средства, и я бы хотел нанять хорошего адвоката, с именем…
«Некоторые средства… – вяло усмехнулся Саймон. – Деньги за Джельду!» Происходящее смахивало на дурной сон: ведь он столько раз лгал – и ему верили, а теперь он искренне хочет сказать правду, предупредить их насчет этого типа, но все думают, что он врет, и отмахиваются. Ладно, тем хуже для них…
– …Отправить Клисса на военную базу, – расслышал он негромкий голос замминистра. – Я боюсь, в Хризополисе его растерзают, а нам нужно, чтобы он дожил до суда.
– Устроим, – отозвался полковник. – Послушайте, мои ребята рассчитывали на шайку специально подготовленных диверсантов или даже андроидов – а здесь один-единственный полуживой сукин сын, и это он взорвал завод, устроил экологическую катастрофу, убил сорок пять человек, выжег несколько десятков квадратных километров джунглей!
– Вы – военный человек, – заметил комиссар полиции Испанского архипелага. – У вас чем мощнее противник, тем больше разрушений он может произвести. А у нас иначе… Наиболее жестокие преступления чаще всего совершают такие субъекты, как Саймон Клисс, – эгоцентричные деградировавшие психопаты.
«Он настроен против меня, потому что я сорвал ему день рождения, – утешил себя Саймон, до глубины души задетый такой характеристикой. – Он необъективен».
Небо налилось темной зеленью, на западе светилась узкая темно-розовая полоска. Зарево вдали исчезло – видимо, пожар все-таки потушили. Новоиспеченный борец против тоталитаризма произносил импровизированную речь перед ниарскими чиновниками, призывая их всячески поддерживать манокарских диссидентов, которые подвергаются жестоким гонениям со стороны антинародного правительства.
«И ведь он выкрутится! – с грустью подумал Саймон. – Так же, как на Рошегене, после катастрофы в Рисахэи…» Выкрутится, а потом, спустя много лет, придет к воротам тюрьмы, чтобы встретить свою жертву… При одной мысли об этом у Саймона поджилки затряслись – пауков он всегда боялся, не говоря уж обо всем остальном. Надо, чтобы его приговорили к пожизненному заключению! Тюрьмы на Ниаре достаточно благоустроенные. Он сознается во всех своих преступлениях, даже в тех, которых не совершал… Тогда его никогда не выпустят на свободу, и Шидал до него не доберется.
Подбежавший десантник отрапортовал своему командиру, что неприятеля в окрестностях не обнаружено.
– В машину его, – распорядился полковник, кивнув на Саймона.
Двое рослых десантников потащили Саймона к боту. Врач с медавтоматом под мышкой пошел рядом.
Военная база – это хорошо… Десантники не позволят «живому сырью» растерзать несчастного эксцессера, и Шидала туда не пустят. А остаток своей жизни Саймон проведет в безопасной и надежной, как банковский сейф, тюремной камере!
На экране радара светилось семь огоньков – корабли «Галактического лидера». Внезапно один исчез.
– Нырнул в гиперпространство, – определила Тина.
Стив кивнул. Оставшиеся огоньки запульсировали ярче – яхта приближалась к эскадре. Вот исчез второй, третий… Зато на переднем экране внешнего обзора, на фоне тьмы, усыпанной багровыми точками, появился угловатый серебристый предмет сложной формы, он постепенно увеличивался в размерах. Замыкающий корабль эскадры. Тина поняла, что задумал Гонщик: пристроиться в хвост и совершить переход вместе с ним. В гиперпространстве стрелять по яхте никто не станет – оружие там, как правило, не действует (а иногда бывает, что действует, но эффекты получаются непредсказуемые). Четвертый, пятый, шестой… Огоньки пропали с радара, экраны внешнего обзора заполнило бесцветное ничто, лишь на переднем виднелась кормовая часть потускневшего и как будто деформированного крейсера. Маневр удался. Тина считала себя неплохим пилотом, но сейчас не могла не признать, что до Гонщика ей далеко.
– Что теперь? Просто идем за ними, да?
– Да. Если б я раньше знал, что у Генлаора база на Палионе…
Палиона была третьей с конца планетой в системе Близкого Солнца – комок замерзшего метана и камня. Формально она принадлежала правительству Ниара, а на деле – никому, потому что никто в ней не нуждался. То, что Генлаор именно там прятал свою эскадру, для всех стало неожиданностью. Точнее, не для всех, усмехнулась Тина: двое-трое высокопоставленных чиновников наверняка знали об этом, но получали от «Галактического лидера» щедрую мзду за молчание, а теперь за компанию с остальными громко удивляются – как, мол, получилось, что недосмотрели…
– Чему ты улыбаешься?
Она выложила свои соображения.
– И наверху, и внизу есть как сволочи, так и порядочные люди, – Гонщик выключил бесполезный теперь радар. – Главное – не перепутать тех и других. Сейчас я сам не могу понять, почему я – то есть Стив Баталов – поверил Генлаору. Правда, в то время я был совсем другим человеком… О, «картинки» пошли!
«Картинки» были той самой причиной, из-за которой корабли с живым экипажем редко летали через гиперпространство (а пассажирские космолайнеры – никогда). В гиперпространство ныряли, чтобы спастись от погони, догнать ускользающего беглеца или вовремя успеть, пожертвовав ради скорости душевным комфортом.
– Послушай, я ведь не спросил… – забеспокоился вдруг Стив. – У тебя устойчивая психика?
– Да. Если верить тергаронским тестам… Я уже была здесь несколько раз, в одиночку, – приходилось нырять, когда за мной гонялись манокарцы.
– Тогда порядок. А то я потащил тебя с собой и совсем забыл, что людям обычно не нравится в гиперпространстве.
Сквозь стены просачивались невероятным образом перекрученные туманные объекты. Порой возникало впечатление, что смотришь на них с большой высоты… или, наоборот, что они стремительно падают на тебя сверху. Бесплотные, невесомые, они уходили так же внезапно, как появлялись. Иногда среди них мелькало нечто, более-менее узнаваемое: медленно парящие шары, заполнившая собой все пространство бесконечная лестница, которая в следующую секунду оказывалась поверхностью океана с одинаковыми волнами-ступеньками, вывернутый наизнанку скалистый пейзаж. Ученые до сих пор не сошлись во мнениях насчет того, реальные это объекты, «отраженные» в гиперпространстве, или местные фантомы. Многих «картинки» выбивали из колеи; иногда случалось, что человек во время такого путешествия сходил с ума или умирал от внезапной остановки сердца. Тина спасалась от отрицательных эмоций, напоминая себе о том, что во Вселенной есть вещи похуже гиперпространства: например, детство, проведенное на Манокаре в стандартных условиях. Помогало.
