– Ну и не делай. Никто тебя не заставляет.
– Да, конечно…
Он посмотрел на меня и поднял бровь. Я взглянул на Лиз.
– Прости меня, милая. Но я теперь не вполне человек. Есть вещи, о которых ты не знаешь. И никто не знает. Похоже, мне нельзя доверять.
– Почему?
– Потому что я ненормальный. Сумасшедший. Контуженый. Я сам не знаю, когда это началось. Может быть, у ренегатов, а может, в Семье. Вы знаете, что я расстрелял их?
Форман кивнул. Лиз тоже. Форман сказал: – Должно быть, это было невероятно трудно.
– Это было… легко. Мне понравилось. И… – У меня сжало горло. – Я испугался себя, Я любил их. Они были хорошими людьми. Были. Они изливали свою любовь на всех и вся. В буквальном смысле. Они даже нашли способ уживаться с червями. Они нашли ответ. Я боюсь, что Деландро и в самом деле оказался прав. Они и были будущим. Их путь мог стать единственно возможным путем для человека выжить на одной и той же планете с хторранами. Но, понимаете, это тоже не тот ответ. Он для меня неприемлем. Я совсем запутался. Единственная вещь, на которую я оказался способен, это ярость.
Я посмотрел на Лиз.
– Я люблю тебя, но с моей стороны нечестно позволять тебе любить меня. Ты заслуживаешь кого-нибудь получше. Бывают моменты, когда мне кажется, что я знаю степень своего безумия и могу контролировать себя. Но я не способен больше справляться с собой. Это как в том старом изречении Соломона Краткого: «Что нас сводит с ума – так это психопатическое стремление к здравомыслию».
Форман засмеялся. Лиз тоже.
– А? Что я такого сказал? – Я удивленно взглянул на них.
– Нет, все нормально, – Форман поднял руку. – Только ты кое-чего не знаешь. Кто такой, по-твоему, Соломон Краткий?
– Никогда над этим не задумывался. Наверное, просто какой-нибудь старый циничный ублюдок, который каждый день запускает в компьютерную сеть свои идиотские афоризмы.
Лиз хихикнула. Форман сказал: – Значит, циничный, да? Что ж, с этим я спорить не буду, но, насколько мне известно, мои родители состояли в законном браке.
– А? – И тут меня словно ударило. – Вы и есть Соломон Краткий?
Форман улыбнулся: – Ты и половины не знаешь, Джим.
– Ну и дела-а! – протянул я, не зная, что еще сказать. – Так это вас все цитируют?
– В том-то и дело, – сказал Форман. – Я никогда не говорил, что не приношу никакой пользы. Но сейчас мы беседуем о тебе, а не обо мне. Мы говорим о модулирующей тренировке.
Я посмотрел на остроконечные зеленые холмы Гавайев. Цвета здесь были такими яркими, что казались ненастоящими. Я оглянулся на Формана. Ветерок шевелил его белые волосы, поднимая их короной над его головой. Макушка у него была розовая и блестящая. Опять-таки это вопрос доверия.
Это всегда вопрос доверия.
В конце концов я ответил: – Я знаю, что такое тренировка, читал о ней. Она касается самореализации. Чтобы стать лучше, чем ты есть. Стать действительно человеком. Подняться на следующую ступеньку. Но я не в состоянии быть даже самим собой, не говоря уже о большем.
Форман задумался.
– Трудная проблема.
– Ну… и как расценивать подобный ответ?
– Как неудовлетворительный. Тебе известно, что все ответы неудовлетворительны? И всегда будут таковыми. Если ты жаждешь удовлетворения, то поищи его в другом месте. Ответы – это ответы. Точка. Нравятся они тебе или нет, не имеет никакого значения. Удовлетворение живет где-то еще.
– Хорошо, тогда я не могу сделать этого, – сказал я.
– Все правильно, – согласился он. – Ты исходишь из своей ограниченности, а это гарантирует поражение. – И добавил: – Плохо дело.
Я встал.
– Тогда, может быть, мы пойдем домой?
– Ладно.
– Черт побери! Разве вы не попытаетесь переубедить меня?
– Нет, – бесстрастно сказал Форман. – Почему я? Ты сам отвечаешь за себя и уже понимаешь это. Если тебе хочется оставаться неудачником, это твое личное дело.
– То же самое говорил Джейсон, – огрызнулся я. Форман кивнул: – Может быть, Джейсон был прав.
– Нет, не был! Он был не прав! Я уверен! Не знаю почему – но уверен.
– Тогда докажи, – спокойно предложил Форман. Я застыл.
– Вы манипулируете мной.
Он отрицательно покачал головой.
Я с яростью смотрел на него. Хотелось ударить по бессмысленно ухмыляющейся физиономии. И Лиз тоже. Они загнали меня в угол.
Форман оставался бесстрастным.
– Спокойней, Джим. Это всего лишь пикник. Мы просто беседуем и не претендуем на большее. Лиз спросила меня, нельзя ли тебе пройти тренировку, но раз ты не хочешь, то и не надо. Кроме того, ты уже прошел ее.
– Что?
– Деландро был моим студентом десять лет назад. Одним из лучших. Я уверен, что ему удалось выяснить кое-что о хторранах. Все, что он говорил тебе – не сомневаюсь, – было правдой, как он ее понимал. Уверен, что Племя было местом всеохватывающей любви, независимо от того, как мы к этому относимся. Факты мне не нравятся, но за твоим рассказом стоит правда, иначе ни ты, ни мы с Лиз не волновались бы так, – Он пытался устроить мне промывание мозгов.
– И по-видимому, преуспел в этом. Ты до сих пор сумасшедший. Сядь.
Я сел.
Форман придвинулся поближе и положил ладонь на мою руку.
– Ты должен расстаться с некоторыми старыми представлениями, Джим. Они сковывают тебя. Деландро пользовался модулирующей тренировкой для создания определенного модуса, операционного контекста. Для Племени этот контекст работал. Они выживали. Так продолжалось до тех пор, пока он не перестал работать. Где-то внутри таилась смертельная ошибка. Ты стал лишь внешним ее выражением. Думай об этом только как о неудавшемся эксперименте. Его программа рухнула, оказавшись нежизнеспособной, но она стала еще одной попыткой создать операционный модус, гарантирующий выживание человека в хторранском будущем.
Ты уже прошел первую часть тренировки, освоил опыт перехода из одного модуса в другой. Но это лишь малая ее часть. Настоящая тренировка – создание операционнных модусов. Можешь называть это программированием.
– Лучше бы меня потренировали распрограммировать себя, – заметил я.
– Распрограммирования не существует. Единственное, что есть, это переход из оперирования в одной программе к оперированию в другой. Компьютер без программы – мертвая и бесполезная машина.
А теперь я хочу сообщить тебе хорошие новости: ты сможешь создавать программы радости и удовлетворения.
– Мне это не нравится.
– Я не спрашиваю об этом. Просто имей в виду. – Он вздохнул. – Позволь поделиться с тобой плохой новостью, чтобы остальное не казалось тебе таким ужасным. Ты знаешь, как можно определить естественное состояние человечества?
Я отрицательно покачал головой.
