— А наклоняться в скафандре, оказывается, все-таки нелегко. Зато я вижу этот чертов барашек. Вот он, прямо перед глазами. Попробую до него дотянуться…
— Стал на колени. Не слишком-то удобно, но я его достал. Посмотрим, захочет ли он вращаться…
У слушателей вырвался одновременный вздох облегчения.
— Никаких затруднений. Отворачивается как по маслу. Уже два полных витка… Еще один… Осталось совсем чуть-чуть… Нарезка кончилась… Эй, поберегись!..
Взрыв аплодисментов, радостные восклицания; кто-то прикрыл голову в притворном испуге. Нашлись и такие, кто не понимал, что падение с такой высоты продолжается пять минут и барашек приземлится далеко в стороне, — они не на шутку встревожились. Единственным, кто не торопился примкнуть к общей радости, был Уоррен Кингсли.
— Подождите, — шепнул он Максине. — Барашек — это еще не все…
Прошло двадцать секунд… минута… две минуты…
— Пустой номер! — произнес наконец Морган, и голос у него сорвался от гнева и досады. — Скоба ни с места. Собственный вес прижимает батарею к нарезке. А может, во время рывков скоба приварилась к болту…
— Возвращайся к нам сразу, как только сможешь, — предложил Кингсли. — Мы уже заказали новую навесную батарею. Полная замена источников питания займет не больше часа. Это значит, что до «подвала» мы доберемся — дай прикинуть — часиков через шесть. Если, конечно, не случится новых неприятностей…
«В том-то все и дело, — подумал Морган. — И я ни за что не повел бы «паучка» в новый рейс без тщательной проверки тормозного механизма, расшатанного рывками…» Он мог бы добавить, что и сам не посмел бы выйти в повторный рейс: сказывалось напряжение последних часов, мозг и тело налились усталостью, — а ему так нужны были сейчас свежесть мускулов и ясность мысли!
Он вернулся в кресло, но не закрыл за собой люк и не застегнул ремни. Пристегнуться — значило признать свое поражение, а это для Моргана всегда было нелегким делом. Безжалостный, немигающий взгляд лазера со станции «Кинте» — сверху и сбоку — будто приковал его к месту. И он попытался вновь сосредоточить свое внимание на скобе под ногами.
Будь здесь хоть какое-нибудь приспособление для резки металла — пила-ножовка или тяжелые ножницы, способные перекусить упрямую скобу! Он опять посетовал, что на борту «паучка» нет аварийного инструментального набора, а впрочем, если бы такой набор и был, в нем вряд ли нашлось бы что-либо подходящее для данного случая.
В аккумуляторе «паучка» дремлют мегаватт-часы энергии — нельзя ли как-то использовать их для пользы дела? На короткий миг он представил себе, что скобу можно бы перерезать вольтовой дугой; но, даже окажись в его распоряжении мощные электроды, к аккумулятору из кабины не подступишься.
Уоррен со своими мудрецами тоже не могли предложить никакого приемлемого решения. Морган был предоставлен самому себе — в буквальном и в переносном смысле слова. Ну что ж, он всегда предпочитал полагаться только на себя.
И тут, в ту самую секунду, когда он чуть было не протянул руку, чтобы захлопнуть люк, Морган внезапно понял, что делать. С самого начала решение находилось прямо перед глазами.
Будто огромная гора свалилась с плеч Моргана. Он ощущал полную, неправдоподобную уверенность в себе. На этот раз он должен, он не может не одержать победу.
Впрочем, он не шевельнулся до тех пор, пока не рассчитал своих действий до мельчайших деталей. И когда Кингсли вновь, пожалуй, чуть нетерпеливо предложил ему возвращаться, он не ответил ни да ни нет. Ему не хотелось в который раз будить ложные надежды — как на Шри Канде и на всей Земле, так и в «подвале».
— Я тут решил провести один эксперимент, — сказал он. — Оставьте меня в покое на несколько минут.
Без дальнейших колебаний он взял в руки катушку с супернитью — миниатюрный спиннинг, который многие годы назад позволил ему спуститься по отвесной стене Яккагалы. Из соображений безопасности в конструкцию было внесено небольшое усовершенствование: первый метр нити покрыли слоем пластика, чтобы при необходимости за нее можно было браться, хотя и с оглядкой, даже без перчаток.
Осматривая катушку, Морган опять подумал о том, что за эти годы она превратилась для него в талисман, едва ли не в амулет. Разумеется, он всерьез не верил ни в какие амулеты; чтобы прихватить катушку с собой, всегда находились вполне серьезные основания. На сей раз он рассчитывал на нее как на спиннинг, с помощью которого можно поднимать большие тяжести. А о том, что нить обладает и другими достоинствами, он позволил себе забыть…
Выбравшись из кресла, инженер опять опустился на колени у самого края люка. Головка зловредного болта торчала буквально рядом, сантиметрах в десяти от стальной решетки, примыкающей к люку с внешней стороны и похожей на небольшой порожек. Правда, прутья решетки сидели настолько близко друг к другу, что не позволяли просунуть между ними руку, но Морган уже убедился на опыте, что, обойдя порожек, можно дотянуться до самого днища.
Он смотал с катушки первый метр нити, одетый пластиком, и, используя захватное кольцо как грузило, пропустил эту нить сквозь решетку. Закрепив катушку понадежнее в углу за креслом, чтобы нечаянно не выбить ее за борт, он завел руку за порожек и попытался схватить кольцо, раскачивающееся словно маятник. Это оказалось гораздо труднее, чем он ожидал: даже замечательный сверхновый скафандр все-таки стеснял свободу движений и кольцо упорно выскальзывало из-под пальцев.
Неудачи скорее утомляли, чем раздражали его: он знал, что рано или поздно добьется своего, — и действительно, с пятой или шестой попытки ему удалось накинуть петлю на тело болта вплотную к скобе. Теперь предстояла самая хитроумная часть задачи: отпустить катушку чуть-чуть еще, потянуть кольцо, чтобы с болтом соприкоснулась не пластиковая оболочка, а оголенная супернить, и натянуть ее, чтобы петля плотно вошла в нарезку. До сих пор ему ни разу не случалось проделывать этот фокус с прутом из закаленной стали более сантиметра толщиной, и Морган понятия не имел, как долго будет сопротивляться болт. Упершись локтями в края люка, он начал действовать своей невидимой пилой.
Прошло пять минут; он покрылся испариной, но, продвинулось ли дело, решить не мог. Хоть на мгновение ослабить натяжение нити было страшно: а вдруг она выскользнет из той невидимой щели, которую, как он надеялся, уже пропилила в теле болта. Уоррен вызывал его-несколько раз и с каждым разом все более обеспокоенно; пришлось в двух словах заверить помощника, что все в порядке. Вот скоро он, Морган, сделает передышку, чтобы перевести дух, тогда и объяснит подробнее, что здесь творится. Друзья, естественно, волновались, и он был обязан сказать им хоть что-нибудь.
