И тут он поймал себя на мысли, что все эти рассуждения при всей своей справедливости всего-навсего еще одна инстинктивная попытка уйти от главного вопроса: что же все-таки произошло?
Сережка прервал свой монолог о вариантах и, чертыхнувшись, кивнул на ящичек: - Ну что - поковыряемся?
Ковыряться долго не пришлось - на трех сторонах ящичка были небольшие углубления, точно такие, как на крышках школьных пеналов. И каждая стенка легко отходила в сторону, открывая ряд узких цветных клавиш.
- Приемник не приемник,- рассуждал Сережка.Похоже и не похоже... Может, попробуем? Нажмем? - и, не дожидаясь ответа, утопил сначала одну, потом вторую красную клавишу. И только собрался нажать третью, как боковая стенка ящичка слабо засветилась, потом вспыхнула, и на противоположной стене комнаты сфокусировался резкий белый квадрат.
Кино, что ли? - едва успел подумать Алексей, как квадрат вдруг стремительно расширился, охватив вторую стенку, и краем глаза он успел приметить, что стена тут же растаяла, и в следующее мгновение понял: надо обязательно успеть. Сережа, шагавший впереди, ускорил шаг и почти побежал. И в ту же секунду Алексей почувствовал, что его будто что-то подхватило, шаги стали широкими, длинными, незначительным усилием он пролетал, наверное, десяток метров при каждом шаге. При этом никаких других неожиданных ощущений он не испытывал - ничто не толкало его, ничто не поддерживало. Только умом он представлял что-то подобное - огромная труба и сильный ток воздуха мягко, но настойчиво несет вперед и вперед с каждым мигом быстрее. Но никакой трубы не было - они бежали по Бульварной, вернее, по тротуару ее, почти вплотную к домам. Вот мимо проскочил магазин Бондарева - культмаг, где в детстве Алексей покупал марки в целлофановых пакетиках и с позволения дяди Георгия Бондарева читал книжки, пристроившись у прилавка (дома за его чтением следили, опасаясь за зрение, а здесь-читай сколько влезет). Магазин проскочил мимо, и только краем глаза Алексей приметил: ремонт - дверь была снята, и вместо одного из косяков стояла почти законченная бутового камня колонна в свежих потеках цемента.
А Сережкина спина все удалялась, Алексей поднажал в, когда он круто свернул и впрыгнул в распахнутую дверь бывшего ателье индпошива, Алексей в тот же миг перелетел через порог следом за ним. Посреди ободранной, давно нежилой комнаты зиял широкий люк с невысоким колодезным срубом рыжего кирпича. Сережа оглянулся, задохшимся голосом хрипнул: быстрей, не успеем! - и прыгнул в люк. Алексей, не раздумывая и не удивляясь, прыгнул, как в воду, "солдатиком", и через мгновение барахтался, стараясь выпростаться из душной массы, окутавшей его.
Кто-то сильно дернул его за руку, он встал и, пружиня на груде желтой ваты, попытался оглядеться, но Сережа снова крикнул: скорей! И волоча за собой клочья приставшей ваты, они побежали по низкому кирпичному коридору.
За третьим или четвертым поворотом коридор кончился и выбросил их в широкий просторный зал, похожий на холл большой модерной гостиницы. Холл негромко, но ровно гудел голосами. Какие-то совершенно незнакомые, очень элегантные люди поодиночке, парами, группками гуляли по мраморным плитам меж отделанных деревом стен, разговаривали, прислонившись к цветным витражам и кованым фигурным решеткам, стряхивали пепел в пасти украшенных чеканкой огромных пепельниц-дельфинов. Едва Алексей успел оглядеться, Сережка, потянув за рукав, кивнул- сюда. Машинально наклонившись, чтоб не стукнуться о низкую притолоку, они оказались в просторной невысокой комнате со сводчатым потолком. Из узких небольших окошек в комнату лился свет, ровно, без бликов, без лучей распространяясь по всей комнате,- такой ровный теплый свет неподвижно стоял, наверное, в маленьких датских домиках андерсеновских времен.
В комнате тоже были люди, но совсем другие. Алексей сначала не понял почему другие. Но оглядевшись, увидел - взрослых совсем немного, зато мальчишек множество. Все они как-то бесцельно слонялись по комнате, почти не переговариваясь и упорно вглядываясь в тускло шлифованные кирпичи пола.
- Успели,- облегченно вздохнул Сережка.- Смотри.
И в ту же секунду у их ног кирпич брызнул звоном и во все стороны раскатились блестящие монетки. Мальчишки повалились на пол. Алексей незаметно для себя тоже опустился на кирпичи. Взяв одну монетку,венгерские пять пенго - он подбросил ее на ладони и уронил. И, едва коснувшись пола, монета с легким хлопком взорвалась - точнее слова не подобрать - и с мягким звоном раскатились несколько новых монет. Алексей вгляделся - гривенник, какая-то желтая монета с иероглифом, пфенниг.
Последнюю он не успел узнать - она вдруг подпрыгнула, удар о пол, и в легком звенящем взрыве перед ним раскатились совершенно другие монеты. Звон и легкие хлопки наполнили комнату. Алексей огляделся. Шагах в двух от него на полу устроился пацан лет дв-енадцати в сбитой на затылок шапке. Он ловко и привычно щелкал монетой о пол и, едва перед ним рассыпались новые,быстро и наметанно выхватывал, пока не исчезли, двадцатикопеечные монеты. Набрал он их уже много - зажатые в левом кулаке они высовывались между пальцами. Держать было неудобно, а когда одна выкатилась из кулака и взорвалась на какие-то совершенно ненужные красные медяки, мальчишка оглянулся беспомощно.
- В шапку сыпь! - посоветовал ему Алексей.
Он благодарно оглянулся, сдернул шапку и, высыпая монеты, показал: Во, уже трояк набрал! Еще раз приду - как раз на "Смену-8" будет...- Прижав локтем шапку, он снова принялся звенеть монетами о пол.
Алексей хотел поискать глазами Сережку, но тут перед ним снова звякнул хлопушечный взрыв, и он не поверил глазам: среди нескольких мелких монет лежал, серебряно поблескивая, константиновский рубль - одна из редчайших русских монет...
Хорошо, должно быть, выглядели они со стороны, когда очумело уставились друг на друга. А ящик смирно стоял на столе, стенки были обычного матового цвета, только откинутая панелька, казалось, ухмылялась красиозубой улыбкой клавиш.
- Ну, дела,- промычал Сережка и, не спрашивая, наугад нажал две крайние клавиши...
Просыпаться не хотелось, но какой-то странный звук - не то шорох, не то царапанье - пробивался сквозь сон, мешал и тревожил. Но только когда что-то скрипнуло совсем громко и в комнате потянуло холодом, я внезапно легко и сразу проснулась. Кто-то лез в окно. Странно, что меня поразил не сам факт - вор лезет в мое окно, а то, что он, этот вор или воры, ухитрились добраться до моего окошка - на четвертом этаже. Я инстинктивно нащупала кнопку и яркий свет ударил по глазам.
Окно было распахнуто настежь, и в ту секунду, когда вспыхнул свет, через подоконник легко перепрыгнул молодой красивый парень. Он тут же обернулся к окну, наклонился, помогая влезть следукйцему.
