С приходом зимы военные действия на северном фронте немного утихли, но даже в непогоду Совет Гражданских Офицеров направлял боевые группы на поиск неприятельских отрядов. Координаты целей передавали батарее реактивных миномётов, батарея наносила удары и спешно перебазировалась.
В Австралии остались незаражённые пресные реки, плодородные земли и бесценные припасы довоенного производства. По обе стороны фронта сомнений не было – на всех не хватит. В такой ситуации переговоры оказались бессмысленны.
-
Группа получила приказ достичь зоны 15, согласно оперативной сводке территория считалась «оранжевой»: там равновероятно встретить вражеский отряд или союзников, безвестно высланных туда три дня назад. Над континентом бушевали песчаные бури вперемешку с холодным, редким снеждем.
– Пойдём через город, так мы быстрее выйдем на точку, – посоветовал один из группы, старый бородатый человек. В изношенных фермерских джинсах, с неизменной шляпой и в линялой куртке армейской расцветки Арнольд Фолкнер многим казался безобидным седовласым ворчуном, готовым от души побалагурить и повспоминать о довоенных забавах. Но он без промаха бил в цель из верного винчестера, легко ориентировался на местности в лютой австралийской непогоде. В группе его уважали, а к советам прислушивались:
– Опасно, это большой город, – засомневался лейтенант Дональд Митчел, командир группы, – Если верить карте – Сидней, а там – кто его знает?
И командир – плотный мускулистый мужик, по слухам, сын полицейского, и двое других бойцов были заметно моложе седовласого фермера. Они выросли в мире лишений, где люди избегали крупных городов и никогда не ставили винтовку на предохранитель. Это были закалённые, грубые воины. Такие же, как старый Арнольд.
– Я тут родился. И был в тот день.
Подробнее об Утре Смерти люди не любили вспоминать.
– Окей, тогда веди, – окликнул Арнольда один из бойцов, высокий, наголо стриженый парень. Он ласково погладил ствол самодельного дробовика.
– Эй, Люк, а как же дикие собаки? – подначил его Стэнли Каспер, хитроглазый малый с носом, сбитым в давней драке.
– Нашёл, кого жалеть, – лысый легонько толкнул напарника в плечо и осклабился, – Если что, они начали первыми, я – не при чём.
– Ну-ка хватит зубоскалить, – тихо осадил их лейтенант, – За мной, два метра, и в оба, и быстро, без шума.
Бойцы, одетые все как один в обноски неопределенного защитного цвета, след в след пошли за командиром, старик замыкал. Они держали дистанцию в два метра и внимательно смотрели по сторонам. Над улицами, над разнообразным ветхим мусором и ломаными осыпями по углам покинутых домов гулял настырный ветер. Он бросал в лица колкую холодную мелочь и нудно завывал в пустотах.
Группа быстро двигалась и не встречала ни угрозы, ни сопротивления. Дикие твари попрятались от непогоды или боялись лихой человеческой стаи. Как ни приказывал им командир не ослаблять внимания, они расслабились и даже не сразу осознали, что впереди, на ступеньках сидит человек.
– Стой, – жестом сказал командир. Бойцы мгновенно встали и метнулись в стороны, в укрытия. Они привыкли прятаться, а после разбираться, от чего.
Стэнли отложил штурмовую винтовку и бережно достал из-за пазухи оптический прицел, присмотрелся к человеку. Неизвестный сидел к ним вполоборота, и ничего не заметил.
– Нет, вряд ли наш, – оценил на взгляд наблюдатель, – Точно, неСГОворчивая псина. Сниму в голову, а капюшон потом заштопаем.
Он собрался привинтить прицел к винтовке, но лейтенант остановил его.
– Погоди валить, дай-ка я гляну, – он взял у бойца прибор и напряжённо прищурился глазом. Смотрел минуты две, и вдруг отпрянул, вздрогнул.
– Что? – напрягся Люк и закусил губу.
– Чертовщина какая-то, – сплюнул лейтенант, – На вид какой-то щуплый, я подумал даже, баба, а потом. Такое.
– Да что там?
– На, взгляни. Я думаю, мы лучше обойдём. Вдруг это ОН.
Лысый боец тоже посмотрел в прибор и присвистнул.
– Обалдеть! Я думал, это выдумки.
– Чего, правда, мутант? – от удивления Стэнли растопырил свои прищуренные глаза.
– Похоже, Люк прав, – кивнул командир, – Морда пегая, наполовину алая.
– Алая? – неожиданно окликнул старый фермер, – Дайте-ка я погляжу.
Прибор передали, старик пригляделся, вздохнул и чего-то невнятно шепнул себе под нос.
– Ребят, по-моему, я его знаю, – он оглянулся на немое удивление бойцов, пожал плечами, – Знал раньше. А что сейчас?
Он снова посмотрел в прицел, потом вернул его хозяину, кивнул командиру, тот понял, ответил: «Давай».
– Стэнли, держи его на мушке. Я подойду, попробую поговорить с ним.
-
Чарли много лет не видел живого человека, но почти не испугался, когда Арнольд вышел из укрытия, с виду он был безоружным. «Это не ребенок, а взрослый, – думал обитатель школы. Хитрый, коварный, быть может, бандит. Здесь нет ничего ценного, кроме книг и небольшого запаса еды. Я поступил разумно, когда устроил тайники с припасами, как раз на случай грабежа. Если ему нужны деньги, ха-ха, пусть поищет. Интересно, там, во вне, сохранилась монетарная система, или все давно торгуют по бартеру?»
Между бородатым фермером и Чарли осталось не больше десятка шагов. Застигнутый на школьных ступеньках человек ждал, как поступит пришелец. По первому действию можно понять, что у него за намерения. Чарли ждал активного действия. Тогда придётся думать быстро. И пусть известно, что лучшая защита – нападение, нападать на незнакомого противника без подготовки глупо.
– Привет, – спокойным и немного грустным голосом сказал седовласый, – Ты – Чарли Ватсон, да?
Нет смысла отпираться, если у них есть база данных с фотографией, то даже по детскому фото легко установить его личность. Кто бы мог подумать, что первый же встреченный человек без труда его узнает? «Ты мог предугадать, но не сумел. Твой промах, старайся больше не промахиваться. Как только выпутаешься из ситуации, придумай, чем маскировать дефект пигментации. Грим вряд ли удастся найти, так хоть маску сделай, или лицо замотай». Чарли отчитал себя за непредусмотрительность и немного успокоился. Если нет возможности уйти от разговора, надо попробовать договориться.
– Да, это я. Откуда вы меня знаете? Пожалуйста, дядя, не бейте меня.
У Арнольда по спине пробежал неприятный холодок. Он вспомнил не голос. Голос Чарли, тридцатилетнего мужчины, звучал вполне обыкновенно. По интонации он был настолько ровным и спокойным, будто слова не содержали никаких эмоций. Но именно слова напомнили Арнольду утро, когда он видел Чарли шестилетним пареньком. Фермер задался странным вопросом, невнятно собранным в быстрые, рваные мысли. Как? Он что, ребенок? или помнит и дает понять, что узнал? Где и как он прожил эти годы, один, в этом пустом, омертвелом городе? И без людей? Он вырос, но только телесно? Как он выжил? Огромный, нелепый вопрос охватил бы словами не только годы, целую жизнь, Арнольду потребовалось бы много времени, чтобы задать вопрос целиком. А что он получит в ответ?
