Дэйну едва удалось оттащить Даллит от поверженного врага.
- Ни к чему убивать его, - бросил Марш, после прикосновения которого Даллит немедленно успокоилась и задрожала. - Снимай с него пояс! Вот так! Молодец. Аратак, ты - сильнейший, надевай, тебе должно удаться больше, чем любому из нас, когда мы окажемся в парализующем поле.
Сказав это, Дэйн застегнул на своей талии второй пояс и подумал: "Мы вдвоем едва смогли разоружить одного мехара! Будем надеяться, что не все восемьдесят членов команды нападут на нас одновременно".
- Давайте! - бросил Дэйн сквозь зубы. - Выходите из камер. Мы не знаем, сколько времени пройдет, пока остальные мехары заметят, что двое их товарищей не вернулись с кормежки животных, и отправятся узнать, что же их задержало.
Взбунтовавшиеся узники пошли по коридору прочь из отсека для рабов, и тут Дэйн впервые забеспокоился. Его ведь доставили в камеру в бессознательном состоянии, и теперь он спрашивал себя, в какой стороне находится, например, капитанский мостик или помещения, где живут остальные члены команды, или где располагаются системы управления? Марш обратился с этим вопросом к Роксону, который негромким голосом отдавал указания остальным узникам.
- Мы все прибыли сюда без сознания, - ответил Роксон. - Таков обычай мехаров. Однако думаю, что мы находимся на нижнем уровне, а значит, нам еще идти и идти.
Возглавляемые пилотом, все зашагали по извилистому коридору, который вел все время вверх. Освобожденные узники шли бестолковой толпой, и Дэйн с беспокойством подумал: "Мы - руководители - должны держаться вместе! Остальные, которые лишь присоединились и не знают наших планов, могут стать большой помехой, когда дойдет до дела!"
Дэйн и вместе с ним Даллит протолкались сквозь толпу вперед к Роксону. Райэнна схватила Даллит за руку.
- Быстро! Где мехары?! Что они замышляют?
Казалось, девушка не слышала обращенных к ней вопросов. Ее губы дрожали. Внезапно она издала вопль ужаса, и одновременно с этим Дэйн увидел, что Райэнна, споткнувшись и упав, безуспешно пытается подняться. Прочие узники тоже валились на пол и медленно, точно через силу, двигали руками и ногами, тщетно стремясь встать.
"Парализующее поле!" - промчалось в голове у Дэйна. На него благодаря поясу охранника поле не оказывало никакого действия, а Даллит, изо всех сил вцепившись в Марша, просто висела на его руке.
Вдруг девушка завизжала:
- Они знают? Знают! Они ждут нас...
Роксон, опиравшийся на ружье и потому устоявший на ногах, как в замедленном кино, поднимал руку, будто силясь привлечь к себе внимание. Дверь впереди открылась, и из нее выскочили шестеро вооруженных мехаров. Видимо, они отключили поле, так как некоторые из пленников стали тяжело подниматься, с трудом обретая способность двигаться. Аратак прыгнул вперед, атаковал одного из мехаров и, получив ответный удар, отскочил назад. Человек-ящерица, издав высокий отрывистый боевой клич, вновь бросился на противника. Роксон поднял ружье и прицелился в одного из пиратов, но выстрелить не успел. Мехар опередил его, пустив в ход свое оружие первым. Роксон рухнул, забившись в конвульсиях.
Дэйн дрался стиснув зубы, в мрачной надежде, что прежде, чем он окажется сам поверженным на пол, ему удастся убить одного или даже двух мехаров, которые все прибывали и прибывали. Некоторые из пленников сдавались, умоляя о пощаде, некоторые уже лежали на полу, сраженные жестокими ударами работорговцев, но главные заговорщики упорно продолжали биться. Марш видел, что даже Даллит дерется с двумя противниками с последней отчаянной храбростью затравленного зверя, который уже понял, что ему не спастись. Вдруг кто-то нанес Маршу страшный удар по голове.
Проваливаясь во тьму, Дэйн подумал: "А ведь я все-таки оказался прав. Они ждали, что мы нападем, и даже обрадовались этому. Но почему?"
Его вопрос так и остался без ответа...
5
Голова Дэйна раскалывалась, ему казалось, что руки у него сломаны в запястьях. Марш открыл глаза и обнаружил, что находится в совершенно незнакомой ему камере. Одна рука Дэйна была прикована к стене цепью длиною в шесть футов. У противоположной стены, точно таким же образом ограниченный в свободе передвижений, находился Аратак. Райэнна спала на полу, Даллит сидела поодаль, обхватив колени руками, и неотрывно смотрела на Марша. Когда тот открыл глаза, девушка воскликнула:
- Ты жив!
Лицо ее залил румянец, на губах заиграла радостная улыбка.
- Я не знала, ты был... так далеко...
- Я жив, чего бы мне это ни стоило, - произнес Дэйн. - Вы все - тоже. А что с остальными?
Райэнна открыла глаза.
- Роксон пал первой жертвой, - проговорила она. - Еще с полдюжины пленников составили ему компанию, так я думаю. Что же касается всех прочих, их выгрузили - насколько я могла понять из того, что говорили мехары, на Горбале (это невольничий рынок) три дня назад. Думаю, у мехаров относительно нас какие-то особые планы, а уж что они удумали... - Женщина горько улыбнулась. - Мы можем лишь гадать. Лично я полагаю, что они нас оставили себе - на десерт. Мы убили двоих, а мехары не такие ребята, чтобы это стерпеть.
- Все совсем не так плохо, - упрямо возразила Даллит. - У нас есть надежда. Они были _довольны_ тем, что мы сделали.
- Помолчала бы! Откуда ты знаешь? - прикрикнула на нее Райэнна. - Все из-за тебя! Если бы Дэйну не вздумалось тебя спасать, мы все отправились бы на рынок Горбала, зато Роксон остался бы жив. А на рынке кому-нибудь из нас могло повезти.
Аратак примирительно сказал:
- Тихо, дитя. В том, что с нами случилось, вины Даллит ровно столько же, сколько и твоей. Ты не меньше других жаждала вырваться из плена, что же касается Роксона... Может, он скорее выбрал бы смерть, чем жизнь в рабстве? Как бы там ни было, его уже нет, и помочь ему мы ничем не можем. А вот о Даллит этого не скажешь. Нас тут четверо. Мы все в одинаковом положении, но если мы еще и между собой начнем ссориться - тогда действительно плохо наше дело.
- Его и так хорошим не назовешь, - с горечью ответила Райэнна и перевернулась на живот, ярко-рыжие волосы, рассыпавшись, скрыли ее лицо.
- Райэнна... - произнес Дэйн, но женщина не ответила.
"Она считает меня виноватым в смерти Роксона и остальных", - подумал Марш.
Что можно было возразить на это? Вероятно, он, Марш, которому оказалось совсем нечего терять - чем бы ни кончилось их предприятие, обратно на Землю ему вряд ли удалось бы вернуться, - стал более других безразличен к жизни и смерти.
Аратак изрек следующее:
- Вы трое - по крайней мере существа одной крови. Никого из моих соплеменников теперь днем с огнем на борту корабля не сыщешь. Мне что же повеситься от тоски и одиночества?
