– Конечно, исполнилось! – выпаливает Дос с такой поспешностью, что в мою душу начинают закрадываться сомненья. Рецидивист замечает наши пристальные взгляды и краснокожесть его приобретает пугающе яркий оттенок.
Но русалок ответ устраивает. Как по команде, они быстро касаются тонких завязочек на плечах. И длинные просторные их одеяния немедленно падают на траву…
Некоторое время мы все стоим с открытыми ртами. Наконец Жирдяй проглатывает комок и выдавливает:
– Знаете, ребята… Ну его к Гейтсу, этого Дибенко. Мне и здесь хорошо.
Пару минут длится тишина. Каждый чувствует, что слова толстяка имеют под собой более, чем веские основания. В конце-концов, Дибенко может и обождать… Полчасика. Или часик. Ничего с ним не сделается.
И вдруг робкий, неуверенный голос Черепа:
– Нам ведь надо успеть на десятый уровень…
Да, с ориентацией у этого парня явно не в порядке!
– Чтобы познать Мудрость, вы должны переправиться на другой берег, – немедленно отзывается одна из русалок, – Вам нельзя терять времени, ибо путь предстоит долгий.
Мы свирепо оглядываемся на Черепа – и кто его балбеса за язык тянул!
– А как же пираньи? – с надеждой спрашивает Падла.
– Вместе с нами – вам ничего не грозит, – весело успокаивает его старшая русалка – и бултых с разбега в воду! А за ней – и остальные.
Жирдяй хочет броситься следом, но русалка томно вздыхает:
– Вам будет тяжело и неудобно плыть в одежде… Лучше оставить её на берегу.
– Ясно! – радостно восклицает толстяк и немедленно начинает стаскивать штаны.
Раздеваемся. И только Череп опять проявляет странность. Несколько секунд он мнется в нерешительности, потом отправляется за кусты.
Стащив с себя всё, Жирдяй готов сигануть в реку, но его опять останавливают жестом:
– Мы не сможем защитить вас от хищных рыб, если не будем уверены, что вы достойны познать Мудрость!
– Да-а?! – испуганно бормочет толстяк, покачиваясь на самом краешке берега, – И как это понимать?
Он торопливо пятится назад.
– Расскажите стихотворение. Или исполните небольшую песенку, – добродушно поясняет старшая русалка.
Жирдяй озадаченно сопит. Дос перехватывает инициативу.
– Это мигом! – сияет он и выпаливает скороговоркой:
– Дети в подвале играли в „Duke Nukem“ —
Зверски застрелен был дворник Гадюкин.
Русалки переглядываются в растерянности. Их предводительница морщит лоб:
– И кто автор этого… произведения?
– Э-э… Маяковский, – пытается соврать рецидивист.
Русалки, все как одна, качают головой.
Мы перешептываемся и тут выясняется – никто из нас не может вспомнить целиком ни одного стихотворения. А те, что приходят на ум, почему-то носят откровенно нецензурный характер.
– Я могу сюжет фильма „Матрица“ пересказать, – снова проявляет инициативу Дос.
– Это как? – хмурится Падла.
– Раз, два, три, четыре, пять —
Вышел хакер погулять!
Антивирус выбегает,
Прямо в хакера стреляет!
Пиф-паф! Наконец,
Будет хакеру…
– Не надо! – бородач торопливо закрывает Досу рот ладонью и с опаской оглядывается на русалок: еще обидятся и уплывут.
М-да, ситуация принимает тупиковый характер…
– Наша Маша горько плачет, уронила в речку мячик, – вдруг высовывается из-за кустов голова Черепа, – Тише, Машенька, не плачь – мама купит новый мяч!
– Гениально! – аплодирует Падла.
– Конгениально! – вопит Жирдяй.
„Зеленовласки“ гостепреимно улыбаются и манят нас в воду:
– Вы достойны нашей помощи!
Переправа через реку длится намного меньше, чем хотелось бы. Каждого из нас буксирует, нежно обняв за плечи, персональная русалка. Более приятного транспортного средства не существует в природе!
Оказавшись у другого берега, Жирдяй долго не хочет вылазить из реки и заявляет, что всю жизнь мечтал стать водяным. Русалки хихикают и напрасно пытаются вытолкнуть толстяка на берег. В конце-концов, они объясняют, что больше не смогут защитить его от пираний. Это помогает. Жирдяй пулей вылетает из воды.
Русалки прощально машут нам руками.
– Девочки! Вы не с химфака? – кричит им вслед Падла. Чувствуется, что с химфаком у бородача связаны какие-то волнующие воспоминания. Русалки только смеются и, послав нам по воздушному поцелую, скрываются в глубине реки.
– Слушайте, ребята, а здесь действительно хорошо, – восторгается Жирдяй, разгуливая по травке в полном неглиже. Свою одежду мы оставили на том берегу, а на этом – почему-то нет гардероба. С непривычки испытываешь некий дискомфорт. Только Падле всё нипочем – он как был, так и остался – в трусах и ушанке. Несмотря на все увещевания русалок.
А куда, интересно, Череп подевался? Как он из воды вылазил, я не видел – он со своей русалкой взял правее – туда, где деревья вплотную подступают к берегу.
Трещат сухие ветки под ногами и именно с той стороны появляется… нет не Череп. Низенький старичок в полосатом колпаке, бархатном синем камзоле и красных штанах. На ногах у благообразного персонажа белые чулки и башмаки с серебряными пряжками. Старичок поглаживает длинную седую бороду и весело кивает:
– Здравствуйте, почтенные путешественники!
Да это ж типичный гном! Хотя, и крупноватой для гнома комплекции.
– Вижу, вы слегка поиздержались в дороге, – старичок тонко, противно хихикает и бросает нам под ноги сверток. Одежда. Неказистые полотняные штаны и длинные рубахи. Ничего, вполне терпимо.
Обряжаемся и становимся похожими то ли на героев финского народного эпоса, то ли на пациентов старинной психбольницы. И только Падла отказывается что-либо менять в устоявшемся имидже. Такой здоровый консерватизм мне все больше по душе. Ей богу, по завершении нашего похода – сделаю себе что-нибудь аналогичное… Думаю, шляпа-сомбреро и трусы в горошек составили бы незабываемый ансамбль.
Из-за кустов появляется Череп – уже одетый в полотняные обновки.
– От коллектива отрываешься? – язвительно щурится Дос.
Громила смущенно разводит руками:
– Еще не привык к этому телу…
Старичок нетерпеливо треплет кончик своей бороды. Властно заявляет:
– Следуйте за мной, почтенные. Я укажу вам дорогу к подлинной Мудрости.
Никто и не возражает. Топаем за гномом по лесной тропинке. Щебечут птички, обстановка идиллическая. Направо и налево от тропинки что-то белеет в высокой траве… Обожаю грибы!
Наклоняюсь… Гм-гм. Отнюдь не грибы. Человеческие скелеты. Местами – целые, местами – во фрагментарном виде.
– Дедушка, а что это у вас? – спрашиваю, как бы невзначай, – Вроде антуража, да?
– Если бы… – морщится гном, – Всё эти двое… То Змей Горыныч налетит, то Кощей пожалует. Намусорят, нагадят… Не успеваешь убирать.
