Боль как будто и вправду стала легче. Во всяком случае, Гущин забыл о ней, когда увидел Цветкова, живого и невредимого, если не считать большого сизого подтека под заплывшим левым глазом и крупной шишки с той же стороны. Минуту они смотрели один на другого, потом бросились друг другу в объятия. Может ли быть большая радость, чем увидеть живым друга, с кем уже простился навсегда?! Резкое движение вызвало сильную боль, но Гущин не обращал на нее внимания и смотрел, смотрел на Цветкова, в его светлые внимательные и ласковые глаза.
Руки Цветкова, покрытые веснушками и рыжеватыми волосками, были в нескольких местах перевязаны, рукава были высоко засучены.
— Тебе очень больно, Юра?
— Нет, не очень. Тебе, как видно, хуже.
Цветков сочувственно смотрел на резко похудевшее, заострившееся лицо товарища, его померкшие глаза.
— Нет, как будто начинает проходить.
Хозяин смотрел на них неподвижным взглядом и улыбался.
— Ну, сядем, — сказал он. — Сейчас нам подадут обед… А пока вам, видно, не терпится узнать, где вы.
Цветков и Гущин напряженно вглядывались в лицо хозяина.
Где же они, в самом деле?
Комната не больше десяти квадратных метров. Деревянная кровать, аккуратно застланная, небольшой круглый столик, за которым они не очень просторно поместились втроем; видимо, самодельный, некрашеный шкаф. Стол накрыт чистой, но вылинявшей светлой клеенкой. На стене — выцветший от времени портрет. Это женщина, пожилая, но моложавая, с добрым и в то же время энергичным лицом, с густыми, в разлет бровями.
— Вы находитесь на острове, — сказал хозяин.
— На каком? — удивился Гущин.
— Как мы здесь очутились? — спросил Цветков.
— Очутились вы здесь очень просто и вместе с тем весьма необыкновенно: вас выбросило на берег волной вместе с вашим катером. От него остались только щепки.
— Но что же это за остров? Где он находится? Как называется? — расспрашивал Гущин.
— Где он, это я вам как-нибудь покажу на карте, — ответил хозяин, — хотя он на ней и не обозначен. И названия он до сих пор никакого не имеет.
— Вот так приключение, Юра! — воскликнул Гущин. — Попали на никому неизвестный остров!
— Никому не известный, кроме нашего любезного хозяина и, очевидно, спасителя, имени которого мы пока не знаем, — добавил Цветков.
Но хозяин не торопился отвечать на дипломатический полувопрос. К тому же в этот момент постучали в дверь. Вошла низенькая женщина с лицом монгольского типа. Она поздоровалась с гостями и молча, осторожно ступая на коротких, словно подпиленных ногах, подошла к столу. В руках у нее был железный поднос, а на нем — помятые алюминиевые тарелки. Женщина поставила перед каждым тарелку с рыбой и положила вилки — старые, немного погнутые.
Гости поблагодарили кивками. Хозяин произнес несколько непонятных слов, и женщина вышла, тихо притворив за собой дверь.
— Ну, прошу кушать без стеснения, — сказал хозяин, принимаясь за еду.
Голодные гости тут же последовали его примеру.
На каждой тарелке лежал сбоку маленький ломтик хлеба.
— Хлеба у нас мало, — сказал хозяин, — извините, а вот рыбы сколько угодно.
«Итак, он здесь не один, — подумал про себя Цветков. — Да кто же он, наконец?»
Слова хозяина о том, что хлеба на острове мало, смутили Гущина. Но есть хотелось сильно, и он отложил свои сомнения до другого раза. Очевидно, Цветкову тоже стало неловко.
Не совсем искренним движением он, не прекращая еды, немного отодвинул от себя тарелку. Хозяин это заметил.
— Да вы не стесняйтесь, — сказал он. — Проголодались вы, конечно, сильно, а пищи у нас вполне достаточно. Вот потом посмотрите мое хозяйство и убедитесь. Если захотите, и сами примете в нем участие.
Гущин вспыхнул. «Что, ему кажется — мы тут жить останемся?» — подумал он, но промолчал.
Хозяин, не вставая с места, выдвинул ящик стола, вынул из него стеклянную трубочку, заткнутую пробкой, и высыпал на стол шесть маленьких пилюль.
— Комбинация витаминов, — пояснил он. — Фруктов у нас почти нет, овощей не так уж много, — это очень хороший набор. Я в течение десяти лет испытываю его на себе, своих сотрудниках и детях. Суточная порция — две штуки.
— Десять лет! — воскликнул Гущин. — Да в чем же тут, наконец, дело?
Женщина вошла снова. На этот раз в тарелках аппетитно дымилось вареное мясо, тут же лежал гарнир: алые помидоры и мелко нарезанный зеленый лук.
«Неплохо, — подумал Гущин. — Какой-то необитаемый остров в Арктике, а подают говядину и свежие овощи».
— Нравится мясо? — спросил хозяин.
— Очень! — ответил Цветков. — Но это, кажется, не говядина…
— Вы правы, — подтвердил хозяин, — это мясо белого медведя.
Короткий северный день уходил, сгустились сумерки. Хозяин встал и подошел к двери. Щелкнул выключатель, вспыхнула под потолком яркая лампочка.
— А я думал, вы здесь освещаетесь какими-нибудь коптилками из ворвани! — воскликнул Гущин. — Откуда вы получаете энергию?
— Вот что, — сказал хозяин, — это утомительно для вас будет, если я вам буду рассказывать. Сегодня еще отдохните, а завтра сделаем экскурсию по острову, я вам покажу все хозяйство. Так и начнете свое знакомство с новым местожительством.
— Но мы не собираемся оставаться здесь надолго, — вежливо сказал Цветков. — Мы вам бесконечно благодарны за гостеприимство, не говоря уже о том, что, по-видимому, обязаны вам жизнью, — и все же нам нужно возвращаться.
— Или продолжать путешествие, — добавил Гущин.
— Куда возвращаться? Какое путешествие? — спросил хозяин.
— Какое путешествие — этого в двух словах не объяснишь, — сказал Цветков, — а возвращаться домой, в Москву.
— Зачем? — спросил хозяин, и в голосе его прозвучала недружелюбная нотка.
Гости опешили.
— То есть, как «зачем»? — воскликнул Гущин. — Зачем люди стремятся на родину?
— Разная бывает родина! — резко сказал хозяин.
Лицо его стало жестким и словно покрылось тенью. Он махнул рукой и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
Гущин и Цветков, ошеломленные, безмолвно смотрели друг на друга.
— Ну, Юрка, кажется, влипли, — сказал Гущин.
— Похоже, — согласился Цветков.
— К сумасшедшему попали.
— Тише! — Цветков подошел к двери, послушал. — Во всяком случае, — понизив голос, сказал он, — если и сумасшедший, то очень практичный. Смотри, как он устроился. Дом, прислуга, хорошая пища, даже электричество.
— Но что ж это за остров? — нетерпеливо сказал Гущин. — И как попасть на Большую землю?
