– Здравствуйте, господин патриарх, - сказал Клаус и протянул руку. - Спасибо, что пригласили меня. Я уж и не чаял вас увидеть.
– Патриарх? - Ньюмен удивленно наклонил голову, отвечая на рукопожатие. Не называйте меня так, Клаус. В этом мире нет и не может быть патриарха. Я такой же как все. Новус. Простой новус.
– Простой новус? - усмешка исказила нервное лицо Клауса. - Скажете тоже… Новус вообще не может быть простым. Те, кто имел несчастье быть простым, вымерли как динозавры. Те, кто были просто людьми. Хомо сапиенсами, а не хомо новусами.
– Вы пришли сюда для того, чтобы сообщить мне эту новость? Вынужден вас разочаровать - я уже слышал ее. Желаете сказать что-то еще?
– А что я должен говорить?
– Вам нечего сказать, Клаус? Зачем же вы сюда пришли? Почему вы отнимаете мое драгоценное время?
Клаус опешил. Он ожидал, что Ньюмен начнет вежливо сюсюкать с ним, как это делали большинство новусов. Клаус привык к деликатной манере разговора новусов. Привык с ходу, в лоб, начинать хамить - оказывать таким образом непосредственное и прямое давление. Подсознательно он рассчитывал, что Ньюмен, создатель этики новусов, окажется таким же добродушным, как и большинство. Выходило совсем не так. Своей жесткой манерой поведения Ньюмен напоминал Беркута.
– Я нужен вам, - сказал Клаус, стараясь сохранить уверенность в голосе. - Я вам нужен, поэтому вы меня и позвали.
– Мы вас не звали. Во всяком случае, я не звал. Вы долго настаивали на аудиенции, и наконец я согласился. Кажется, вы хотели поделиться со мной своими проблемами? Я слушаю…
Клаус Даффи прошел вдоль кабинета и опустился в мягкое кресло. Вытер рукой вспотевший лоб. Чувствовал он себя отвратительно. Все шло наперекосяк.
– Я не могу так, - сказал он. - Вы, Патрик, давите на меня безо всякого снисхождения. Мне действительно очень плохо. Мне нужно, чтобы кто-то отнесся ко мне с сочувствием. Чтобы кто-то мудрый, действительно мудрый, выслушал меня. Для этого я и пришел к вам. Я очень на вас надеялся. А что я сейчас от вас слышу? "Давай, Клаус, быстро излагай свои проблемы и проваливай! У меня, великого Патрика Ньюмена, нет времени!"
– Вот значит, как? - Патрик присел на край стола, задумчиво потеребил рукой бородку, и вдруг улыбнулся. - Почему вы так болезненно реагируете на жесткое с вами обращение, Клаус? Кажется, вы еще совсем недавно презрительно отзывались о добродушных обитателях Кальпе. Вы мечтали найти в этом мире кого-нибудь, хоть отдаленно похожего на вымерших сапиенсов, способного на грубость и даже агрессию. А теперь вы в полной растерянности.
– Я просто отвык, - пробормотал Клаус. - Отвык от настоящих людей, с настоящими эмоциями. Я уже сто лет торчу в этом сиропно-благодушном Кальпе, в окружении безобидных милашек и красавчиков. Им плюнь в глаза - утрутся и стерпят. Даже улыбаться не прекратят. Они не любят меня, но никогда не говорят об этом вслух - слишком вежливы. Мне нравится делать им гадости -это мое единственное развлечение там. Мне скучно, Патрик.
– Скучно? - Патрик насмешливо поднял брови. - Чем вы занимаетесь, Клаус? Какова ваша профессия?
– Нет у меня профессии. Когда-то я был хорошим программистом. Но компьютеров давно уже нет - кому нужны электронные мозги, если любой новус умнее самого продвинутого компьютера. Один лишь я как был дураком, так им и остался. Основное мое занятие - это ностальгия. Я брожу по окрестностям Кальпе, по тому месту, которое когда-то населяли испанцы. Я роюсь в развалинах мертвых городков, я нахожу хорошие вещи. Красивые, дорогие, драгоценные вещи, за которые триста лет назад отвалили бы немало денег. Теперь все это хлам, Патрик. Бесполезный хлам. Я смотрю на него и вспоминаю прошлое. Люди вымерли, а я остался. Я никак не могу умереть. У меня не получается.
– Вы хотите умереть?
– Я не хочу жить в этом мире - невыносимо красивом и совершенном. Но как я могу уйти? Смерть пугает меня - я слишком привык жить. Если бы можно было умереть как-нибудь безболезненно, во сне… Иногда я схожу с ума. Я напиваюсь как свинья, лежу где-нибудь в руинах мертвого города, на истлевшей за столетия кровати, и впадаю в сладкий бред. Мне кажется, что я - снова в старом мире. Тысячи обычных смертных людей проходят мимо меня, грубо толкают меня, разговаривают со мной, отпускают сальные шуточки, не считаясь с приличиями. Я галлюцинирую - брожу по улицам Нью-Йорка, мусор шелестит под моими ногами, дымные автомобили с ревом проносятся мимо, дамочки легкого поведения бросают на меня призывные взгляды. Я богат, Патрик, я сказочно богат… Я захожу в казино и небрежно бросаю свой плащ на руки метрдотелю. Я закуриваю толстую сигару, я поднимаюсь по мраморным ступеням в игорный зал и сотни зеркал в золотых рамах отражают меня - надменного яппи в безупречном смокинге. Я без сожаления проигрываю полмиллиона долларов и возвращаюсь домой в "Роллс-Ройсе" - пьяный, усталый, безмерно счастливый… Я просыпаюсь утром от холода, я вижу небо сквозь дырявую крышу, распугиваю крыс, бегающих по трухлявому полу. Я снова в этом мире, и то, что доставляло мне радость, умерло столетия назад. Все умерло, Патрик. А я так хочу домой…
– Да, нелегко вам приходится, - Патрик покачал головой, сочувствие появилось в его взгляде. - Вы правы - этот мир мало подходит для обычных людей. Он создан для новусов. Жить в течение сотен лет и ничего не делать… Поневоле сойдешь с ума.
– У меня есть какой-нибудь выход?
– Есть. Вы знаете его. Мы можем оказать вам квалифицированную помощь. Я согласен лично провести с вами первые сеансы психокоррекции. Я гарантирую вас блестящие результаты - тестирование показало, что у вас есть для этого все предпосылки.
– Вы думаете, что если я стану заниматься АПВ, то все пройдет? Я смогу быть счастливым?
– Я знаю это. Знаю совершенно точно. Именно так все и будет.
– И я стану добрым и пушистым? Перестану есть мясо?
– Вряд ли. У вас примитивные представления о психике новусов. Вы станете таким, каким захотите стать. Вы обнаружите, что ваша жизнь до этого была лишь блеклым существованием, лишенным звуков и красок. Вы познаете новые ощущения, по сравнению с которыми алкоголь - всего лишь дистиллированная вода. Новый мир откроется вам во всем своем богатстве. И вы сами выберете, что из этого разнообразия тебе подходит, а что нет.
– Я никогда не буду заниматься АПВ, - сказал Клаус. - Слышите, Патрик, никогда! Идите к черту - вы, новусы и ваш совершенный мир!
– Вот как? И почему же?
– Это сложно объяснить. Вы не захотите слушать.
– Я уже хочу. Говорите, Клаус. Я слушаю вас внимательно.
– Душа. Все дело в душе. Вы, новусы, заключили свои души в тюрьму, из которой нет выхода. Вы лишили их движения, замуровали их в каменные стены. И убили их таким образом. Моя душа еще жива, хотя и тяжело ранена. Она страдает, она боится, что я добью ее. Но я не стану делать этого.
