— А как еще назвать человека, способного бросить двух людей в невесомости и без пищи из-за нелепого опасения, что те выболтают средствам массовой информации его планы?
— Он всего лишь вышел из себя. Уверен, он до сих пор не осознал, что перешел Рубикон. Не забывай, Берт, в какой они ситуации. У меня есть несколько женатых приятелей, и я помню, что с ними творилось, пока они ждали появления на свет ребенка. Им просто повезло, что на них не лежала ответственность за кого-либо еще, так как все они были немного не в себе.
— Ты самый терпеливый и воспитанный человек, какого мне доводилось встречать в своей жизни, но только что убедил меня, что даже такие выдающиеся качества иногда доставляют неприятности. По мне, так этот парень буйно помешанный. И если мы не выпутаемся из истории, в которую он нас втянул, то сойдем с ума либо с нами случится нечто гораздо худшее — мы отдадим богу душу.
— Может быть, оценив ситуацию, он поднимется на станцию и позовет на помощь?
— Может быть, некоторые страдают от избытка оптимизма? Он никогда не поднимется на станцию.
— Почему?
— Потому что единственная лазерная трубка, за исключением оставшихся на станции, без которой невозможно вызвать сеть, сейчас находится в моем вещмешке. И после этого ты станешь утверждать, что Уэйсанен не помешанный? Он должен был подумать о том, как станет возвращаться на станцию, и как-нибудь попросить у меня сигнальную трубку.
— Возможно, он не собирался всерьез оставлять нас здесь.
— Не важно, каковы его намерения, но хотел бы я посмотреть, как он прибежит, поджав хвост, если, конечно найдет нас. А поскольку ему это вряд ли удастся, то нам надо самим выпутываться из создавшейся ситуации.
— Но как?
— Плыть! Что еще нам остается делать!
— Но как мы будем ориентироваться? Отплыв от ядра, мы окажемся в полнейшей темноте, а мощности прожекторов недостаточно, чтобы вывести нас на поверхность.
— Я знаю. Не волнуйся. Может, я и не умею плавать по прямой, но на поверхность выведу. А теперь вперед, пять миль — не ближний свет.
С этими словами Силберт стал удаляться от светящегося ядра, и Бризнаган последовал за ним. Ему не улыбалась перспектива остаться на неопределенный срок в условиях отсутствия гравитации, да еще и в кромешной тьме. Уже в батискафе они подверглись изрядному воздействию невесомости.
Свечение постепенно затухало за спинами космонавтов, и прежде чем видимость окончательно пропала, Силберт остановился.
— Отлично. Теперь включи свои прожекторы. Я сделаю то же самое. Встань ко мне поближе и смотри.
Проделав какие-то манипуляции с воздушными клапанами скафандра, он извлек наружу пузырек воздуха приблизительно двух футов в диаметре.
— Думаю, ты обратил внимание, что отработанный газ из электролизаторов постоянно выделяется наружу, чтобы не препятствовать подаче кислорода, и что пузырьки поднимались наверх, даже когда мы находились на самом дне.
Конечно, Бризнаган не заметил ничего подобно, так как не привык уделять внимание дальнейшей судьбе выдыхаемого им воздуха, и теперь внимательно запоминал все, что ему говорил напарник.
— На такой глубине не приходится говорить об архимедовой силе, следовательно, все дело в том, что течения, берущие свое начало у нагретой солнцем изоляционной пленки, продолжают свое движение вплоть до самого ядра. Так что нам остается лишь не терять пузырек из вида, и он приведет нас прямо на поверхность.
— Но если циркуляция воды постоянна, почему бы просто не отдаться на волю течения?
— На то есть две причины. Во-первых, течения очень медленны, и, судя по скорости циркуляции воды у поверхности, если мы не будем сами продвигаться, нам потребуется более суток, чтобы выбраться наружу. Когда же мы достаточно удалимся от ядра, нам на помощь придут выталкивающие силы. Вторая причина заключается в том, что, если мы будем сплавляться по течению, оно может унести обратно на глубину, прежде чем мы увидим солнечный свет.
Если же окажется, что такой способ передвижения занимает слишком много времени, мы поступим иначе: один из нас последует за пузырем воздуха, тогда как другой будет медленно плыть по течению. Установив диагональ циркуляции течений, мы сможем двигаться в этом направлении, а затем снова провести опыт с пузырем. Хотя опасаюсь, что нам не удастся слишком долго следовать в одном направлении. А еще нам не мешало бы поберечь запас кислорода. Если мы воспользуемся моим планом, нам придется каждый раз извлекать из системы кислородного обеспечения новую порцию воздуха. Несмотря на то что скафандры оснащены кислородными регенераторами, они, в отличие от водолазных костюмов, не приспособлены для работы в водной среде.
— Тогда просто последуем за пузырем, — с воодушевлением воскликнул Бризнаган.
Сначала и космонавтов, и пузырек с воздухом относило течение так как у ядра архимедовы силы не действовали, но минул на удивление короткий срок, и мерцающий шарик с газом стал быстро удаляться.
Направление, в котором уплывал пузырь, не соответствовало представлениям Бризнагана о том, где в данный момент должен был находиться верх, но Силберт одобрительно кивнул и вверил свою судьбу и судьбу напарника единственному проводнику, оставшемуся у космонавтов. И хотя Бризнаган предпочитал полагаться на показания приборов, а не на собственные ощущения, однако ему ничего не оставалось, как, уповая на милость провидения, последовать за напарником.
VIII
Четырнадцать часов, проведенных в невесомости, доставили Бризнагану незабываемые впечатления и изменили его характер так, что это быстро заметили его товарищи. С этих пор он полюбил находиться в толпе и предпочитал жить в больших городах, где четкие линии стен, дверей и окон недвусмысленно указывали, где верх, а где низ.
Даже Силберта, привыкшего к невесомости, порядком утомили темнота и отсутствие звездного неба, по которому можно было бы ориентироваться. Знание Дождевой Капли ничуть не помогало космонавтам. Проведя столько часов в воде, они боялись поверить своим глазам, обнаружив, что пузырек с воздухом освещает что-то помимо прожекторов.
Напарники все еще не могли определить, откуда исходило голубовато-зеленоватое свечение, заигравшее на пузырьке газа, но уже не сомневались, что это был солнечный свет, преломленный в толще воды. Через несколько минут их шлемы натолкнулись на плотный слой эластичной пленки, покрывавшей поверхность спутника.
Силберту потребовалось одно мгновение, чтобы сориентироваться, куда их вынесло течение. Увидев сквозь пленку сияющий диск солнца и орбитальную станцию — по счастью их не отнесло на другое полушарие кометы, — космонавт с легкостью установил время. Затем он определил направление, в котором находился шлюз. Чтобы добраться до него, им нужно было всего лишь подплыть под колесо станции.
