— Нет. Мы до определенной степени умеем замедлять старение лабораторных животных, но ничего подобного вашим достижениям у нас нет. Для людей пока мы ничего сделать не можем.
И Хфатон, и Жкииш сделали судорожный вздох.
— Так вы по-прежнему умираете, как звери? Как было две тысячи лет назад?
Бронски ничего не ответил. Эти двое крешийцев должны понять, что эти новости значат для обитателей Земли. Как только они узнают, немедленно начнется гвалт с требованием эликсира или что бы это такое ни было. Если, конечно, правительства Земли обнародуют новости. Хотя на Земле с начала шестидесятых рождаемость падала, перенаселение все еще составляло серьезную проблему.
— Начнем урок, — сказал Хфатон. — Но сначала, будьте добры, примите вот это.
Из внутреннего кармана одежды он вытащил две большие зеленые таблетки.
— Выпейте это. Они безвредны. Стимуляторы памяти. Вы сможете быстрее воспринимать и запоминать сто процентов услышанного. Скорость обучения удвоится.
Бронски зажал пилюлю в пальцах.
— Почему нам их не давали с самого начала?
— Давали. В минимальных количествах в еде и питье. Каждый день увеличивая дозу. У вас возник иммунитет против побочных эффектов — они могли быть неприятными.
Бронски объяснил Орму назначение таблеток.
— Чем быстрее выучим язык, тем быстрее выйдем из этой тюрьмы, — сказал Орм.
Они приняли таблетки и запили водой. Орм поморгал, потом сказал:
— Я ничего не чувствую.
— А чего ты ожидал? Озарения? Резкого скачка IQ?[2]
— Я не чувствую себя умнее.
Но таблетки подействовали. Орм и Бронски освоили шестьдесят новых слов, ни одного не забыли и поняли в крешийском синтаксисе куда больше, чем на предыдущих сеансах. Более того, у Орма стало намного меньше трудностей с воспроизведением звуков.
— А эти таблетки — как вы их зовете?
— Гбредут.
— Эти гбредут — они могут помочь человеку с низким интеллектом?
— Меньше, чем человеку с высоким.
— Слушай, — мечтательно сказал Орм, — какой эффект это произведет на Земле! Если бы я мог получить на них монополию…
— Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме как стать богатым?
— О тысяче вещей, но почему я должен упускать такую возможность?
Хфатон резко напомнил им, что надо вернуться к работе, но Орм не мог отвлечься от мысли, сколько денег мог бы он заработать на продаже этих таблеток на Земле. Он назвал их про себя таблетками Очкеуа — по имени гигантского насекомого страны Оз, которое давало ученикам таблетки для моментального обучения, и они могли проводить все время в играх. Эти таблетки принесут такой доход! Даже не надо запрашивать высокую цену — все равно окупятся сторицей.
А если марсиане просто отдадут Земле свои гбредут? Или вообще не разрешат Земле ими пользоваться? В конце концов, ими ведь владеют марсиане.
Но если они настолько этичны, как сами о себе говорят, они смогут отказать в этом благе не больше, чем в продлении жизни. Или смогут?
Урок закончился, и Хфатон был доволен тем, как он прошел. Крешийцы ушли, и Орм сказал Бронски:
— А как ты думаешь, мы завтра сможем не глотать таблетки? Спрятать в ладони. Только надо будет заставить их поверить, что мы все понимаем. Трудно, конечно, но попробовать можно.
— Ты хочешь на Земле отдать их на анализ?
— Ты правильно понял.
— И стать плутократом?
— А что тут такого? Кто-то все равно это сделает. Так почему не я? Кому от этого плохо?
— А почему тебе не попросить у них образец? Или формулу? Они вполне могли бы дать.
— А если откажут? Тогда они будут знать, что я что-то задумал, и будут за мной следить, как кот за мышиной норкой.
В этот вечер им дали поговорить с Ширази и Дантон. Действительно, они были в разных тюрьмах. Никого из них не смутило, что их застали в одной постели, хотя последствия им не нравились.
— Насколько я понял своего следователя — человека по имени Иййохб, — сказал Надир, — у нас есть выбор. Можем отправиться на тяжелую работу, а после освобождения еще год носить на одежде клеймо прелюбодеев. Лучше, чем по старому закону Моисея, когда нас забили бы насмерть камнями. Второй вариант — брак.
— Но ты ведь уже женат!
— Да, но я им сказал — и это правда, — что я мусульманин. Им пришлось объяснить, что это значит, но они посчитали это отколовшейся ветвью иудаизма. Короче, я им объяснил, что мусульманин может иметь более одной жены — таковы законы моей страны.
Иййохб сказал, что здесь в обычае моногамия, хотя раньше, при недостатке населения, многоженство разрешалось. Если я его правильно понял, крешийцы умеют задавать пол нерожденного младенца и потому рожают мальчиков и девочек в соотношении один к трем. Таким образом мужчина может иметь трех жен и гораздо больше детей.
— А они их не клонируют?
— Не знаю. Думаю, что религия это запрещает. Или слишком сильное было бы генетическое сходство. В общем, они решили, что мы с Мадлен либо должны пожениться, либо понести наказание.
— Я бы ни секунды не думал, — сказал Орм.
— Так я и сделала, — ответил Мадлен. — Мы не влюблены, но в постели отлично совместимы и нам не придется страдать от сексуального напряжения. Единственное огорчительное обстоятельство — у меня через полгода кончатся контрацептивы. Надир никакой обработки не проходил и способен к оплодотворению. И через шесть месяцев придется оставить обычный секс, поскольку я не хочу рисковать беременностью.
Все это она произнесла спокойным деловым тоном.
— Повезло вам, — вздохнул Орм. — А у нас с Аврамом есть только мы двое, и он все симпатичнее с каждым днем.
Бронски был слегка шокирован, а Орм заржал.
— Ты слишком вольно говоришь для набожного баптиста, — заметила Мадлен.
— От разговоров никто еще не умирал, зато напряжение снять помогают. И вообще, это между мной и Богом. Как ваши уроки?
Надир ответил, что они делают успехи, насколько этого можно ожидать. Орм сказал ему, что можно ожидать ускорения обучения в самом ближайшем будущем, и сообщил им про «таблетки Очкеуа». Они заинтересовались, но известие о долгой жизни марсиан заинтересовало их куда больше.
— Если они не дадут Земле формулу, будет война, — сказал иранец.
— Может быть, — ответил Орм. — Но я не уверен, что они вообще сообщат об этом Земле. Одна из причин, почему они так спешат с обучением языку — они хотят узнать, что мы за народ. И когда узнают, могут решить сохранять полную изоляцию. Верно, Аврам?
— У нас недостаточно данных для подобных заключений.
Прошла еще неделя. Надир вернулся в помещение Мадлен, и они поженились. Обряд не был исполнен раввином, поскольку они были язычниками. Но Надир объяснил, что по закону своей страны ему достаточно лишь публично объявить, что он берет в жены эту женщину перед лицом Бога. Это не было правдой, но так как марсиане этого не знали, то они и не возражали. Все были довольны, и только Надир беспокоился, что будет, когда он вернется в Шотландию.
