Роман барабанил по столу пальцами, подсознательно имитируя шефа.
— А если это профанация? Или того паче — фальсификация? — Первый зам недоверчиво глядел на отца науки.
— Все может быть… Но одна деталь заставляет меня обратить серьезный взор на данную научную задачу… — заунывно начал Антон Виленович новый виток своей беллетристики.
— Тоша, ты опять?… — Ромка резко сделал стены ярко-красными.
Ученый дернулся будто от пощечины, но сдержался. Он был неимоверно обязан этому молокососу. Так бы и продолжал читать римское право во второразрядной юридической академии.
— Время создания файла — ровно через секунду после физической смерти этой дамы. Ноутбук разбит одним ударом с ее головой. Заменить винт было невозможно. Его после вырезали кусачками. Вот так, Роман Алексеевич.
Под ложечкой засосало еще сильней. Неужели сможем… Должны. Или можно сразу в Африку мигрировать. Хотя — и там уже три завода стоят.
— Времени нет совсем. Собирай группу вундеркиндов и копай. Я не хочу тебя пугать, но от того, раскопаешь или нет — зависит твое будущее в Академии Наук… — Роман поглядел пару секунд на озадаченного таким оборотом событий пожилого профессора, потом откинулся на спинку своего анатомического кресла, висящего над полом на магнитной подушке. — А также мое в этой стране. Да и вообще этой страны. Только ни о чем меня не спрашивай.
Коридор Менториата пришельцев был выполнен в их аутентичном архитектурном стиле. Пятиугольный в сечении, левитирующая дорожка посередине. Точечные источники света в воздухе вдоль всего потолка. Над полюсом — полярная ночь и длинные оконные проемы были открыты, подставляя свои бока под слабый голубоватый оттенок люмированного снега.
Роман катился на бесконтактном диске и постоянно сглатывал от подступающей тошноты. Это был далеко не первый его полет на орбиту, но получать удовольствие от космонавтики он до сих пор не научился.
Ментор восседал в довольно большом, как для орбитальной тесноты, зале, за внушительным пультом, сплошь увешанном голографическими экранами, выдававшими объемные изображения прямо в пространство; чудными органами управления, заточенными под трехпалость нелюдей; всевозможными светящимися штырями, торчащими в разные стороны, напоминая дикобразовы колючки, градиентно меняющие цвет по всей длине в такт некой внутренней бесслышной мелодии; а также завален множеством коммуникационных устройств, предназначение которых Ромка представлял весьма слабо.
Только молодой человек вкатился в кабинет — пришелец оттолкнулся от своего стола и ловко проскользил к визитеру.
— Рад приветствовать нашего молодого друга. — Металлизированно проскрипел Ментор. Звук лился из модулятора на его поясе.
Роман, скрывая отвращение, осторожно пожал протянутую ему лягушачью лапку с противно пульсирующими под практически прозрачной кожей зеленоватыми жилками.
— Я тоже рад снова посетить вашу чудесную колонию. Не могу взять в толк только, зачем мне было нужно тащиться в такую даль… планы строительства вполне можно было сбросить хоть на парашюте.
— Ну, я не мог отказать себе доставить вам удовольствие нашим личным общением. — Безапелляционно оборвал начальник. — Невесомость приятна, к ней нужно лишь привыкнуть.
Роман не стал возражать, мысленно соорудив фак в ответ.
— К тому же, мы обсудим не только планы строительства двух новейших заводов.
Гигантский стафилококк занял свое привычное место за главным пультом. Нацедил из мензуроподобной бутыли тягучей зеленоватой жидкости с анисовым ароматом и толкнул конусообразный бокал без ножки своему собеседнику. Странная у них страсть к чистому абсенту. Роман приличия ради обмочил в пойле губы.
Ментор провел конечностями над дикобразом и колючки плавно изменили свой цвет на оранжевый.
— Я понимаю, — начал он, — насколько вам тяжело может даваться решение строить люмогенерационные заводы в густонаселенных обезь… Районах, — быстро поправился органический урод, и Ромке стоило больших сил проигнорировать такую оскорбительность. Суки.
— Вашу совесть должен облегчать тот факт, что строительство этих двух заводов утверждено на нашем Высшем Совете и ни вы, ни я, уже ничего изменить не сможем. — Жаба продолжала, как ни в чем не бывало. — Ваша лояльность — единственный путь к вашему выживанию. Я и лично про вас, Роман, говорю тоже. Мне почему-то хочется верить, что ваш разум окажется выше ваших комплексов и мы продолжим наше плодотворное сотрудничество.
Роман слушал, насупившись. В понятие "лояльность" не входит подобострастие на лице. А даже если бы и входило…
— Мы приготовили вам подарок, Роман, — продолжал задвигать урод, — вы слышали о программе триста шестьдесят пять?
— Единственное, что мне приходит в голову — столько дней в году… — Ромка разглядывал лицо напротив и с наслаждением представлял, как нехило было бы приложиться к ней справа бейсбольной битой.
— Это чудесная программа! — Ментор всплеснул в воздухе руками совсем, как человек. — Но для начала небольшой экскурс в эзотерику…
Свет по всему залу пригас, а вещатель оставался освещенным, будто на сцене.
— Как вам должно быть известно, Бог создал первого человека из глины по образу своему и подобию, вдохнул в него душу и отправил плодиться и размножаться. И дал ему женщину, созданную из ребра. Вы почему-то думаете, что из ребра вашего первого Адама… — Инопланетянин сделал паузу для эффектности. — А вот нет. Из собственного. С эзотерической точки зрения — женщина имеет божественное происхождение, пусть и не из мегаважной божественной детали. В этом всем очень много разных смыслов. Женщина воспроизводит вас, людей. Она вами и управляет. Вы, как слепые щенята тянетесь к ней, в начале — к матери, а потом в течение жизни переходите от одной рабовладелицы к другой, даже если ты лично, Роман, так и не думаешь. В такой схеме взаимоотношений скрыт логистический подвох, но вам, людишкам его нипочем не преодолеть. Как только вы начинаете терять волю, подчиняясь своей фемине — она пожирает вас, как паучиха. Потому, что задумка Бога была в другом. Вы дали женщинам чересчур большую свободу, прикрывая это идеей равенства. Хотя, о каком равенстве может идти речь, если она изначально имеет более высокое происхождение. Она давит на ваши внутренние рычаги и вы ничего не можете с этим поделать. И влиять на нее тоже не можете. У вас же равенство — а внутренние ее клавиши вам недоступны…
— Бред… — Роман тщательно пытался избежать деления на ноль в своем мозгу.
— Может быть. А может быть и нет. Но я продолжу, невзирая на ваше мнение, если вы позволите… — Ментор и вправду не обращал внимания на реплики Ромки, его речь была спокойной, словно у робота. — Соитие с женщиной имеет сакральный смысл. Вы соединяетесь с божественным началом, чтобы зародить новую жизнь. Для обладания женщиной вы строите свои планы на будущее, трудитесь для ее блага, завоевываете для нее, деретесь за нее с другими. Рождаете свои мысли, подчиняясь исходящим от нее флюидам. Попробуйте осознать, руководствуясь изложенными положениями, ранее известные вам факты. Эдипов комплекс, например… Или свою полигамность…
