А в морях, омывающих берега Италии, особенно в Мессинском проливе, есть еще одна фея — Фата Моргана, насылающая миражи, которые сбивают с курса моряков и выбрасывают их корабли на берег».
И все же стоит разобраться с основами.
Слово «феи» (fairies) пришло в английский язык из французского, где faerie означает просто очарование (в смысле — чары, зачарованность, а не шарм). И действительно, среди «родовых» названий фей встречается и слово fata, что совсем близко фатуму, року.
После норманнского завоевания Англии феи заметно потеснили «родных» англосаксонских эльфов. Хотя со временем в общественном сознании и те, и другие основательно перемешались с остальными представителями «малого народца». Это и обитатели могильных курганов — кельтские сиды (sidhe[1]), и валлийские озерные девы — гврагет аннон (gwragedd annwn); а также ирландские лесные сапожники — лепре-кауны (leprechaun), отвратительные гоблины (goblin), немецкие горные кобольды (kobolds), корнуэлльские пострелы — пикси (pixie), не говоря о более знакомых по художественной литературе гномах, троллях, русалках. Все они, плюс десятки менее известных видов, и составляют то колоритное сказочное братство, живущее в полях, лесах, водоемах и подземельях, которое для простоты обозначают единым понятием «малый народец» (Little People).
А самыми симпатичными и привлекательными — точнее, завлекательными, поскольку там не все так просто и невинно, как в диснеевских мультиках! — являются, без сомнения, феи.
Место их обитания — Страна Фей, по-английски Faerie (отсюда, кстати, пришла в наш язык и «феерия»). В широком смысле Faerie — вообще Иной Мир, если не привносить в это название траурный оттенок. Попасть туда, как утверждают фольклорные источники, труда не составляет: достаточно просто углубиться в лесную чащу, нырнуть поглубже в пресный водоем, отдаться порыву ветра или просто погрузиться в глубокий сон. И если повезет…
Там время замедляет свой ход. Там нет наших реальных повседневных проблем, там не нужно зарабатывать на хлеб насущный. Страна Фей полна сокровищ, не случайно ее часто сравнивали со сказочным «горшком золота на краю радуги». И там, заметим, полным-полно вечно юных обольстительных красавиц — эдаких простых, добродушных и естественных в своих желаниях селянок…
Совершенно очевидно, что это «добрая старая» альтернатива современной технологической цивилизации. А поскольку многим последняя стоит поперек горла вот уже второе столетие, грезы о феях не иссякают.
Поскольку в свое время люди верили, что феи — существа хотя и потусторонние, но реальные, концепция Страны Фей с неизбежностью стала обрастать необходимой мифографией. По смыслу Страна Фей ближе всего Подземному Миру, куда уходят умершие (в отличие от «официальной» христианской версии, в ранних мифологиях тот служил местонахождением одновременно как рая, так и ада). Управляется он духами — такими, как Гвинн-ап-Нудд кельтской мифологии, или Аравн, король Аннона, загробного мира, или даже прославленный Шекспиром Оберон. Остров Аваллон из артуровского цикла, куда отправляются мертвые, также может быть отождествлен со Страной Фей.
Еще одна литературно-мифологическая путаница — с Королевой Фей. На «трон» кто только ни претендовал, начиная с греческой Дианы-охотницы (для своего эскорта, состоявшего из нимф, она была, несомненно, царственной особой), чье имя позже трансформировалось в Титанию — жену Оберона. И кончая Феей (или Фатой) Морганой артуровского цикла: многие ошибочно считают «Фею» именем собственным, хотя на самом деле это только прозвище…
Известно, что в литературных источниках словосочетание «Королева Фей» (Faerie Queen) использовал английский поэт Возрождения Эдмунд Спенсер — именно так и называется самая знаменитая его поэма. Зато благодаря упоминанию в «Ромео и Джульетте» более популярной Королевой Фей стала Маб — «повитуха фей, дающая рождение снам». Вероятнее всего, это трансформированное Медб (Medb или Maeve) — так звали одну королеву-воительницу в ирландской мифологии. Только вот с титулом вышла накладка: английское слово «queen» происходит от саксонского «cwen», означавшего просто «женщину». Так что правильнее было бы называть повелительницу фей просто Леди Маб.
Еще одна интригующая фигура в феерическом лексиконе — «жених феи». Смертный мужчина, влюбившийся в какую-то представительницу «малого народца», обычно обещает суженой соблюдать некое табу. Нарушение этого условия приведет к ужасному прозрению: нарушитель увидит истинную природу маленькой обольстительницы. Например, она превратится в какое-то животное или сверхъестественное существо (царевны-лебеди русского фольклора, ламии, силки и прочие), и испытанное потрясение может оказаться для влюбленного фатальным.
Короче, странно было бы, если б мимо такого благодатного материала прошли художественная литература и изобразительное искусство.
Английская литература обратила внимание на «малый народец» в елизаветинскую эпоху, самыми известными примерами являются уже упоминавшаяся поэма Эдмунда Спенсера, вышедшая в 1596 году, а также сказочная пьеса Шекспира — «Сон в летнюю ночь» (1600). С тех пор феи и «соразмерные» им сказочные существа не покидали английскую поэзию никогда. И не только английскую: фантастические истории Шарля Перро, в которых как раз фей-то было немного, стали со временем называться в Англии «fairytales» — историями о феях. А попросту, в переводе на русский, — сказками!
С легкой руки Перро и других писателей-сказочников «малый народец» буквально заполонил европейскую литературу XVIII века. До такой степени, что даже красавицы-пери из арабских сказок «Тысячи и одной ночи» стали восприниматься европейской читающей публикой всего лишь как восточная ветвь «родных» фей…
В Англии им отдали дань Сара Кольридж, Джон Раскин, Джон Батлер Йитс и один из предтеч современной фэнтези — Джордж Макдональд. На континенте — Шарль Нодье, Людвиг Тик, Новалис, братья Гримм, Гёте. Наконец, феи и их «родственницы», в частности, русалки, заняли прочное место в творчестве писателей и поэтов прошлого века. Достаточно назвать американца Эдгара По, а также наших Жуковского, Пушкина, Гоголя и Шевченко — все перечисленные, как помнит читатель, «согрешили» по части русалок!
Причем, каждый автор орнаментировал истории о «малом народце» в соответствии со своими литературными вкусами, модой времени, религиозными и культурными традициями. Так, почти все феи немецких романтиков слишком уж смахивают на вагнеровских тевтонских воительниц — не смотри, что маленькие…
В первой половине нашего столетия эстафету подхватили авторы фэнтези. Начиная от лорда Дансени[2], чей роман «Король дочери эльфа» (1924) относится к классике жанра, а также романа Спрэга де Кампа и Флетчера Пратта «The Land of Unreason» (1942; название можно громоздко и весьма приблизительно перевести как «Страна, где не действуют законы рацио»); и, наконец, трилогии Дж. Р. Р. Толкина.
