Впрочем, комната, где Оливул очутился, хоть и не помнил как, на тюремную камеру не походила. Небольшая, но вполне светлая и чистая, она располагалась в верхней части башни, и добрую половину ее занимала широкая кровать с меховыми покрывалам. На этой самой кровати он очнулся четверть часа назад с горячей болью в плече и ощущением мертвого холода возле сердца. Острозубая ведьма, ее господин, юркие ящерки и черная бездна, в которой исчез Донай, вспоминались как ночной кошмар. Стены и предметы то и дело принимались качаться перед глазами, подобно волнам за окном, и ему приходилось призывать на помощь последние силы, чтобы бороться с головокружением.
Сложившееся положение вещей представлялось сейчас настолько скверным, что не хотелось признавать его реальность. Одно радовало Оливула — успешный побег Грег-Гора и Юльки. «Каллист их не догнал, — успокаивал себя Белый князь, стараясь не думать пока о других каверзах Темного Мира. — Серафима поймет, что произошло, когда вернется. Она сенсор, Посредник, она найдет их…» Натужно заскрипели дверные петли. Бер-Росс медленно повернулся лицом к вошедшему. Перед ним стояла зеленоглазая женщина. Легкий румянец на щеках, беспокойные огоньки в подвижных прекрасных глазах — она хотела казаться взволнованной и напуганной. Оливул невозмутимо оглядел трепещущую фигуру, каждую линию которой подчеркивало неимоверно узкое платье с длинным шлейфом, но начинать разговор не собирался. Пауза затянулась, и женщина, не дождавшись вопроса, вынуждена была нарушить ее первой.
— Мне очень жаль, что все обернулось так… неудачно, — заговорила она, приближаясь к пленнику. — Поверь, я не хотела наносить тебе рану, но мой хозяин так повелел. Я должна подчиняться его воле.
— Ты пришла сюда помимо его воли, — произнес Бер-Росс.
— Да, — она с опаской покосилась на дверь. — Ты моя единственная надежда освободиться из-под его власти. Пять лет назад Каллист завоевал страну моей матери, и вместе с данью забрал в полон меня и трех моих сестер. И вот я рабыня. Но ты сильный маг, ты победишь его. Оливул, прошу тебя!
Белый князь скрестил руки на груди. Он не сомневался, что колдунья не лжет, говоря о своем прошлом, и все же в речи ее звучало слишком много фальшивых нот. Она преподносила правду, облачая ее в чужие одежды.
— Я слишком слаб сейчас для состязания, и лишила меня сил именно ты. Как я могу верить тебе?
Он рассчитывал убить двух зайцев: выяснить истинную цель визита и, если очень повезет, узнать что-либо о противоядии.
— О, понимаю, — на опустившихся ресницах блеснула вроде бы нечаянная капля, — ты не веришь… Я скажу, как уничтожить Каллиста. Что тогда?
— Если ты знаешь, как его уничтожить, зачем тебе я?
— Я не владею магией, но мои знания и твоя сила приведут нас к успеху. Мы будем править в этой стране.
Оливул молчал.
— Только мы, вместе, понимаешь, — она приблизилась еще на шаг, шлейф платья прошуршал по мраморному полу словно хвост змеи. — В наших руках будет власть над всем сущим. Ты согласен?
Что-то подсказывало Белому князю, что подыгрывать ведьме нельзя.
Она торопила.
— Отвечай же. Согласен?
— Нет.
— Ты боишься?
— Ничуть. Ты хочешь, чтобы я правил страной, а ты стала бы моей помощницей и спутницей. Но человек, предавший однажды, предаст и в другой раз.
— Смотри на меня! — угрожающее шипение оборвало слова Белого князя.
Не в силах сопротивляться, он поднял взгляд. Зеленые обворожительные очи со зрачками-щелками, прекрасное лицо, безупречное тело. Зазвучала таинственная музыка. Черно-зеленое платье скользнуло на пол. Она танцевала нагая внутри невидимого круга, и круг вырастал, подступая к пленнику.
Оливул прижался к стене. Пластика магического танца приковала взор и каждое движение оплетало рассудок новым витком забвения. Белый князь не мог ни отвернуться, ни закрыть глаза, но вдруг нашел способ смотреть и не видеть. Женщина-змея извивалась теперь, будто за матовым стеклом, а перед глазами стоял образ Юльки. Веселая и серьезная, озорная и сосредоточенная, она смеялась взахлеб, откинувшись на спинку дивана в кают-компании, нахмурив брови диктовала какие-то параметры с терминала пилота, неслась на коньках по замерзшей реке, уставшая после бесконечных приключений прижималась к его плечу, стоя на палубе корабля.
— Ты уничтожишь Каллиста драконьим огнем, — раздалось совсем рядом.
— Нет.
Музыка, танец, матовое стекло — все разлетелось на куски.
— Ты умрешь!
Туман в сознании пропал, и Оливул увидал прямо перед собой гигантскую змею, готовящуюся к броску. Он отскочил в сторону в тот момент, когда чудовище кинулось на него, норовя разорвать страшными зубами грудь. Голова змеи ударилась о стену. Тварь и ее жертва поменялись местами: колдунья оказалась возле окна, а Белый князь — у двери. Явного преимущества новая позиция не давала, но Оливул надеялся, что следующим ударом она выбьет дверь, если, конечно, он сумеет увернуться.
Змея стянула кольца тела в жесткую пружину, разогнулась и… кривая молния ударила в ее голову. Раздался вопль, смешанный с отвратительным визгом, чудовище рухнуло на пол и вспыхнуло черным пламенем. Секунду спустя на мраморных плитах дымилось грязное зловонное пятно.
— Я знал, что рано или поздно она попытается организовать против меня заговор, — Каллист убрал хлыст-жезл за пояс и, протянув Оливулу руку, помог подняться. — Я благодарю тебя.
— За что же? — перехватив дыхание, спросил Белый князь.
— За то, что не вступил с ней в коалицию, — улыбнулся одними губами чародей и пояснил, — я слышал все от самого начала. Она была глупой. Такой же, как ее сестренки.
Он небрежно достал из складок меховой накидки трех безжизненных ящериц и бросил в пятно, оставшееся от их старшей сестры.
— Она солгала тебе, — как ни в чем не бывало продолжал колдун. — Пустить в ход яд была целиком ее идея. Кстати, ты ей понравился, я заметил это еще в Проклятой Лощине. Воистину: свой свояка видит издалека!
Он весело рассмеялся. Белый князь не повел и бровью.
— Это шутка, — объявил Каллист, обрывая смех, и продолжал уже без тени иронии. — Только Дракон способен погасить яд Змеи. Ты обязан принять свой первородный облик, Оливул Бер-Росс, в противном случае ты умрешь с последним лучом солнца.
— Стать драконом и, таким образом, стать твоим слугой? — Оливул усмехнулся. — Хороший выбор ты мне предлагаешь, Каллист: смерть или рабство.
— Рабство? Да образумят тебя всесильные духи! Разве дракон раб всадника? Я хочу, чтобы мы с тобой были соратниками, друзьями. Вместе мы завоюем этот Мир!
