— Если бы я знал! У меня было озарение; я знал или подумал, что знаю, как раз перед сном, но потом исчезло. И я не смог его вернуть. На Земле я бы попросил сделать психопробу. Великая Галактика, клянусь, попросил бы! Я испробовал всё, что мог. Напряженно думал, пытался избавиться от всех других мыслей. Когда мы были внизу с Пеннером, я попробовал выговориться. Думал, что, если буду обсуждать все стороны проблемы, мысль внезапно снова возникнет в голове. Не вышло. Но всё равно. Именно из-за этой мысли я уверен, что робот — один из людей на корабле. Я сделал подсознательное заключение. Если бы только я мог его выразить, мы получили бы ответы на все вопросы.
В голосе его звучало почти отчаяние.
Верзила никогда не видел друга таким расстроенным. Он обеспокоенно сказал:
— Эй, давай лучше поспим.
— Да, ты прав.
Несколько минут спустя в темноте Верзила прошептал:
— Эй, Счастливчик, а почему ты так уверен, что я не робот?
Тот ответил тоже шёпотом:
— Потому что сирианцы не смогли бы создать робота с такой уродливой физиономией, — и увернулся от брошенной в него подушки.
Проходили дни. На полпути к Юпитеру они миновали внутренний, редко населенный пояс малых спутников, из которых только Шестой, Седьмой и Девятый были пронумерованы Юпитер-7 казался яркой звездой, остальные находились далеко и сливались с созвездиями.
Сам Юпитер вырос до размеров Луны, видимой с Земли. И так как корабль приближался к нему со стороны Солнца, Юпитер всегда находился в полной фазе. Вся его видимая поверхность освещалась Солнцем. Ночной тени нигде не было видно.
Но хотя Юпитер сравнялся по видимому размеру с Луной, её яркости он не достиг. Его затянутая облаками поверхность отражает в восемь раз больше доходящего до неё солнца, чем голые запыленные лунные скалы. Но беда в том, что Юпитер получает только одну двадцать седьмую того количества света, что Луна, на квадратную милю. В результате Юпитер кажется в три раза менее ярким, чем Луна с Земли.
Зато это было гораздо более интересное зрелище, чем Луна. Пояса стали отчетливо видны — коричневатые полосы с расплывчатыми краями на кремово-желтом фоне. Легко было разглядеть, как расплющенный соломенного цвета овал — Большое Красное Пятно — появился на краю, пересек поверхность планеты и исчез на другом краю.
Верзила сказал:
— Эй, Счастливчик, Юпитер кажется совсем не круглым. Это оптический обман?
— Нет, — ответил Дэвид. — Юпитер действительно не круглый. Он приплюснут у полюсов. Ты ведь знаешь, что Земля сплюснута у полюсов?
— Конечно. Но это незаметно.
— Да. Экватор Земли — двадцать пять тысяч миль, он поворачивается за двадцать четыре часа, значит, каждая точка на экваторе проходит за час около тысячи миль. В результате действия центробежной силы Земля на экваторе выпячивается, так что диаметр Земли по экватору на двадцать семь миль больше, чем диаметр от Северного полюса до Южного. Разница в длине диаметров составляет только одну треть процента, так что из космоса Земля кажется идеальным шаром.
— Ага!
— Теперь возьмем Юпитер. Длина экватора у него 276 000 миль, в одиннадцать раз больше окружности Земли, а оборачивается он вокруг оси за десять часов, точнее, на пять минут меньше. Точка на экваторе движется со скоростью почти двадцать восемь тысяч миль в час, в двадцать восемь раз быстрее, чем на Земле. Тут центробежная сила гораздо больше и соответственно на экваторе планета больше выпячивается, тем более что вещество Юпитера легче земной коры. Диаметр Юпитера по экватору почти на шесть тысяч миль больше, чем от полюса к полюсу. Разница в диаметрах составляет пятнадцать процентов, а это легко заметить на глаз.
Верзила посмотрел на сплющенный круг света — Юпитер и сказал: «Пески Марса!»
Солнце оставалось за ними, они приближались к Юпитеру. Пересекли орбиту Каллисто, Юпитера-4, внешнего из крупных спутников Юпитера, но не увидели его. Этот спутник расположен в полутора миллионах миль от Юпитера и размером с Меркурий, но он находился по другую сторону своей орбиты — маленькая горошина, близкая к Юпитеру и скрывающаяся в его тени.
Ганимед, Юпитер-3, прошёл достаточно близко, чтобы казаться диском размером в треть Луны. Часть его скрывалась в ночной тени, видны были три четверти поверхности, светлобелые, бесцветные.
Счастливчик и Верзила обнаружили, что остальные члены экипажа их игнорируют. Командующий никогда с ними не разговаривал, даже не смотрел на них, проходил мимо, глядя в пустоту. Норрич, проходя со своим Мэттом, приветливо кивал, как всегда, когда чувствовал присутствие человека. Но когда Верзила ответил на приветствие, дружелюбное выражение исчезло с лица слепого. Он слегка потянул Мэтта за поводок и пошёл дальше.
Они чувствовали себя лучше всего в своей каюте.
Верзила проворчал:
— Что они о себе думают? Даже этот парень Пеннер становится занятым, когда я оказываюсь рядом.
Старр ответил:
— Прежде всего, Верзила, когда капитан показывает своё нерасположение к кому-то, подчиненные редко бывают к тому человеку дружески настроены. Во-вторых, наши встречи с некоторыми из них не были приятными.
Верзила задумчиво сказал:
— Я встретил сегодня этого подонка Реда Саммерса. Он выходил из машинного помещения, а я ему навстречу.
— Ну и что? Ты ведь не…
— Я ничего не сделал. Просто стоял и ждал, пока он начнет что-нибудь, надеялся, что он что-нибудь начнет. Но он только улыбнулся и прошёл мимо.
Все на борту «Спутника Юпитера» ждали дня, когда Ганимед закроет Юпитер. Это не полное затмение. Ганимед покрывает лишь ничтожную часть Юпитера. Он находился в 600 000 миль и казался вдвое меньше Луны. Юпитер находился вдвое дальше, но был распухшим шаром, в четырнадцать раз больше Ганнмеда, грозным и пугающим.
Ганимед встретился с Юпитером чуть ниже экватора гигантской планеты, два шара, казалось, медленно сплавляются воедино. Врезавшись, Ганимед образовал круг более тусклого цвета, потому что у Ганимеда атмосфера гораздо более разрежена и соответственно отражает меньше солнечного света. Но даже если бы не это, Ганимед всё равно выделялся бы, разрезая пояса Юпитера.
Когда Ганимед полностью показался на фоне Юпитера, за ним стал виден чёрный полумесяц. Люди шёпотом объясняли друг другу, что это на Юпитер падает тень Ганимеда.
Тень двигалась вместе с Ганимедом, но медленно опережала его. Чёрная полоска становилась всё тоньше и тоньше, пока в центре Юпитера, когда сам Юпитер, Ганимед и «Спутник Юпитера» образовали с Солнцем прямую линию, тень совершенно не исчезла, закрытая отбрасывавшим её спутником.
