— Нет. Ведь сам робот взрыв не контролирует. Взрыв является результатом определённого вопроса или действия, а не результатом действий самого робота.
Они поднялись на следующий уровень.
— И что вы собираетесь делать, член Совета? — спросил Пеннер.
— Не знаю, — откровенно ответил тот. — Робот должен каким-то образом себя выдать. Как бы ни приспосабливали робота Три закона должны действовать. Надо только хорошо знать роботехнику, чтобы этим воспользоваться. Если бы только я мог заставить робота произвести какое-нибудь выдающее его действие, не активируя взрывное устройство; если бы можно было вызвать противоречие между Тремя законами, настолько сильное, чтобы парализовать робота; если бы…
Пеннер нетерпеливо прервал его:
— Если ждёте от меня помощи, член Совета, то напрасно. Я уже сказал вам, что не разбираюсь в роботехнике. — Он неожиданно повернулся. — Что это?
Верзила тоже огляделся.
— Я ничего не заметил.
Пеннер молча протиснулся мимо них. Рядом с металлическими гигантами по обе стороны он казался карликом.
Он отошёл в глубину, Счастливчик и Верзила последовали за ним. Пеннер сказал:
— Он может прятаться за очистителями. Я взгляну.
Старр, нахмурившись, смотрел на лес кабелей, которым заканчивался тупик.
— Мне кажется, тут никого нет, — сказал он.
— Нужно проверить, — напряженно ответил Пеннер. Он открыл щиток в ближайшей стене и осторожно просунул туда руку, оглядываясь через плечо.
— Не двигайтесь, — сказал он.
Верзила язвительно ответил:
— Тут никого нет.
Пеннер расслабился.
— Я это знаю. Я попросил вас не двигаться, потому что не хотел отрезать вам руку или ногу, включая силовое поле.
— Что за силовое поле?
— Я перегородил коридор силовым полем. Вы не сможете выйти. Перед вами всё равно что стальная стена в три дюйма толщиной.
Верзила закричал:
— Пески Марса! Он робот! — Рука его взметнулась.
Пеннер тоже крикнул:
— Не стреляйте! Убейте меня — и вы отсюда не выйдете. — Он смотрел на них горящими глазами, согнув широкие плечи. — Помните, энергия может пройти через силовое поле, а материя нет, даже молекулы воздуха не пройдут. Вы заперты герметически. Убейте меня — и вы задохнетесь задолго до того, как вас отправятся искать.
— Я говорил, что он робот! — в отчаянии сказал Верзила.
Пеннер коротко рассмеялся.
— Вы ошибаетесь. Я не робот. Но если робот существует, то я знаю, кто он.
— Кто? — сразу спросил Верзила.
Ответил Счастливчик:
— Очевидно, он считает, что один из нас.
— Спасибо! — сказал Пеннер. — Как вы объясните это? Вы говорили о зайцах — людях, тайно проникших на борт «Спутника Юпитера». Говорили о нервах! Но разве нет двух человек, которые силой проникли на борт? Разве я сам не был свидетелем этого? Вы двое!
— Совершенно верно, — заметил Старр.
— И вы привели меня вниз, чтобы иметь возможность осмотреть весь корабль. Вы занимали меня разговорами о роботах, надеясь, что я не замечу, как вы изучаете корабль, как под микроскопом.
Верзила сказал:
— У нас есть на это право. Это Дэвид Старр!
— Он говорит, что он Дэвид Старр. Если он член Совета, то может это доказать и знает как. Если бы я вовремя подумал, то потребовал бы доказательств до того, как вести вас сюда.
— Ещё не поздно, — спокойно сказал Старр. — Вы хорошо видите на расстоянии? — Он поднял руку ладонью вперёд и закатал рукав.
— Я ближе не подойду, — гневно ответил Пеннер.
Старр на это ничего не сказал. Он дал возможность говорить своему запястью. На внутренней стороне запястья, казалось, у него была обычная кожа, но её обработали гормональными препаратами очень сложным способом. И теперь, отвечая на приказ его определённым образом выраженной воли, на коже появилось тёмное овальное пятно, постепенно ставшее чёрным. В нём маленькие желтые искорки образовали знакомый рисунок Большой Медведицы и Ориона.
Пеннер выдохнул, как будто кто-то выдавил силой воздух из его лёгких. Мало кто видел знак Совета, но с самого детства все знали о его существовании — это окончательное и неоспоримое подтверждение личности члена Совета Науки.
У Пеннера не оставалось выбора. Молча, неохотно он отключил силовое поле и отступил.
Верзила в гневе устремился к нему.
— Мне следовало бы разбить тебе голову, ты, кривой…
Счастливчик оттащил его.
— Забудь об этом, Верзила. У него такое же право подозревать нас, как у нас — его. Успокойся.
Пеннер пожал плечами.
— Мне казался логичным мой вывод.
— Согласен с вами. Думаю, теперь мы можем доверять друг другу.
— Может быть, — язвительно ответил главный инженер. — Вы установили свою личность. А как насчёт этого малыша с Громким голосом? Кто установит его личность?
Верзила нечленораздельно зафыркал, и Дэвид встал между ними.
— Я ручаюсь за него и принимаю на себя всю ответственность. А теперь предлагаю вернуться в каюту, прежде чем нас не начали искать. Всё происшедшее, разумеется, строго конфиденциально.
И как будто ничего не случилось, они снова стали подниматься.
Им отвели каюту с двухъярусной кроватью и умывальником, из которого вода текла тонкой струйкой. В каюте больше ничего не было. Даже тесные спартанские помещения «Метеора» казались роскошью по сравнению с этим.
Верзила сидел на верхней постели, скрестив ноги, а Дэвид влажной губкой протирал шею и плечи. Разговаривали они шёпотом, сознавая, что по другую сторону стены могут оказаться чьи-нибудь уши.
Верзила сказал:
— Послушай, Счастливчик, допустим, я займусь по очереди каждым на корабле. Ну, теми десятью, в ком мы не уверены. Буду задираться, обзову как-нибудь, всё такое. Разве не ясно, что тот, кто меня не ударит, робот?
— Вовсе нет. Он может не захотеть нарушать дисциплину на корабле, или не захочет связываться с Советом Науки, или просто не такой человек, чтобы драться с тем, кто его меньше.
— Ну, Счастливчик? — Верзила немного помолчал, потом осторожно сказал: — Я вот всё думаю: почему ты так уверен, что робот на корабле? Может, он остался на Юпитере-9? Это возможно.
— Да, знаю, и всё же я уверен, что робот на борту. Вот и всё. Уверен и не знаю почему, — задумчиво сказал Старр. Он лег и постучал по зубам ногтем. — В первый же день, как мы высадились на Юпитер-9, что-то произошло.
— Что?
— Если бы я знал! У меня было озарение; я знал или подумал, что знаю, как раз перед сном, но потом исчезло. И я не смог его вернуть. На Земле я бы попросил сделать психопробу. Великая Галактика, клянусь, попросил бы! Я испробовал всё, что мог. Напряженно думал, пытался избавиться от всех других мыслей. Когда мы были внизу с Пеннером, я попробовал выговориться. Думал, что, если буду обсуждать все стороны проблемы, мысль внезапно снова возникнет в голове. Не вышло. Но всё равно. Именно из-за этой мысли я уверен, что робот — один из людей на корабле. Я сделал подсознательное заключение. Если бы только я мог его выразить, мы получили бы ответы на все вопросы.
