Старр знал, что это Ганимед, Юпитер-3, самый большой спутник Юпитера, луна, достойная гигантской планеты. Она втрое больше земной Луны, больше планеты Меркурий. Она почти с Марс размером. Когда построят флот аграв-кораблей, Ганимед быстро займет важное место среди миров Солнечной системы.
Командующий Донахью хриплым от волнения голосом провозгласил название корабля, и все собравшиеся группами по пять-шесть человек ушли под поверхность через многочисленные шлюзы.
Дэвид и Верзила поднимались последними. Когда они вошли, командующий Донахью недружелюбно отвернулся от них.
Верзила наклонился к Счастливчику и прошептал:
— Ты заметил, Ред Саммерс на борту.
— Знаю.
— Это тот, кто пытался тебя убить.
— Знаю, Верзила.
Корабль поднимался величественно, медленно. Поверхностная сила тяжести на Юпитере-9 составляет одну восемнадцатую земной, и, хотя вес корабля всё же достигал сотен тонн, не он был причиной этой медлительности. Даже если бы силы тяжести совсем не было, корабль оставался материальным и сохранял всю инерцию. Его было бы так же трудно привести в движение или же изменить направление движения, если он его начал.
Вначале медленно, потом всё быстрее и быстрее колодец уходил вниз. Юпитер-9 съежился и превратился на экране в неровную серую скалу. Чёрное небо заполнилось созвездиями, Юпитер казался ярким шаром.
Подошёл Джеймс Пеннер и положил руки на плечи Старру и Верзиле.
— Не хотите ли заглянуть в мою каюту? В смотровой рубке пока ничего не предвидится. — Он широко улыбался, жилы на его мощной шее, казавшейся продолжением головы, натянулись.
— Спасибо, — ответил Дэвид, — вы очень добры.
— Ну, командующий вас уж точно не пригласит, и остальные побаиваются. Не хочу, чтобы вам было одиноко. Путь у нас долгий.
— А вы меня не опасаетесь, мистер Пеннер? — сухо спросил Счастливчик.
— Конечно, нет. Вы ведь меня проверили, и я выдержал испытание.
Пеннер открыл три банки концентрированного рациона — обычная пища в космосе. Дэвид и Верзила чувствовали себя почти что дома: запах разогреваемой пищи, ощущение сомкнувшихся вокруг стен, за которыми — бесконечная пустота пространства, постоянный гул гиператомных двигателей, превращающих полевую энергию в импульс.
Если бы древняя вера в «музыку сфер» подтвердилась, ею было бы гудение гиператомных двигателей — основа космических полётов.
Пеннер сказал:
— Мы превысили скорость убегания Юпитера-9; теперь можно не опасаться, что упадем на его поверхность.
— Значит, мы в свободном падении к Юпитеру, — заметил Счастливчик.
— Да, и падать предстоит пятнадцать миллионов миль. Как только наберём достаточную скорость, включим аграв.
Говоря это, он достал из кармана часы — большой диск блестящего бесцветного металла. Нажал на выступ, и на поверхности появились светящиеся цифры. Их окружала белая полоска, она постепенно покраснела, потом снова стала белой.
Дэвид спросил:
— Мы так скоро переходим на аграв?
— Да, — ответил Пеннер. Он положил часы на стол, и все принялись молча есть.
Пеннер снова поднял часы.
— Чуть меньше минуты. Всё действует автоматически. — Хотя главный инженер говорил спокойно, рука, которой он держал часы, чуть дрожала. — Сейчас, — сказал Пеннер, и наступила тишина. Полная тишина.
Прекратился гул гиператомных двигателей. Теперь вся энергия, освещавшая корабль, поддерживавшая на нём псевдогравитацию, исходила от поля тяготения Юпитера.
— Точно! — сказал Пеннер. — Прекрасно! — Он убрал часы, и на его лице появилась широкая улыбка облегчения. — Теперь мы на настоящем аграв-корабле.
Старр тоже улыбался.
— Поздравляю. Я рад находиться на борту.
— Представляю себе. Вы этого усиленно добивались. Бедный Донахью.
Дэвид серьёзно сказал:
— Мне жаль, что пришлось так надавить на командующего, но у меня не было выбора. Так или иначе я должен был оказаться на борту.
Глаза Пеннера сузились от его серьёзного тона.
— Должны были?
— Да! Мне кажется несомненным, что на борту корабля находится и шпион, которого мы ищем.
10. ВО ВНУТРЕННОСТЯХ КОРАБЛЯ
Пеннер пораженно смотрел на Старра. Потом спросил:
— Почему вы так считаете?
— Сирианцам нужно знать, как работает корабль. Если их метод шпионажа надежен — а до сих пор так и было, — почему не продолжить и на борту корабля?
— Вы хотите сказать, что один из четырнадцати человек на борту «Спутника Юпитера» робот?
— Совершенно верно.
— Но этих людей отобрали давно.
— Сирианцы должны знать способ отбора, как знают всё остальное относительно проекта. Они сумели добиться, чтобы их гуманоидный робот попал в число отобранных.
— Вы очень высоко их оцениваете, — сказал Пеннер.
— Согласен, — ответил Счастливчик. — Но есть и альтернатива.
— Какая?
— Гуманоидный робот пробрался на борт зайцем.
— Маловероятно, — сказал Пеннер.
— Однако возможно. В суматохе перед речью командующего было легко проникнуть на борт. Я пытался наблюдать за кораблем, но это оказалось невозможно. Девять десятых корабля занимают механизмы, там достаточно места, чтобы спрятаться.
Пеннер не разделял его подозрений.
— Не так много места, как вы считаете.
— Но мы всё же должны обыскать корабль. Вы это сделаете, доктор Пеннер.
— Я?
— Конечно. Как главный инженер, вы знаете корабль лучше других. Мы пойдем с вами.
— Подождите. Это бесцельное занятие.
— Если зайца не окажется, всё равно мы кое-чего добьемся доктор Пеннер. Мы сосредоточим внимание на тех, кто законно прошёл на корабль.
— Только мы втроем?
Дэвид негромко ответил:
— А кому ещё мы можем доверять? Ведь каждый может оказаться именно тем роботом, которого мы ищем. Не будем больше обсуждать это, доктор Пеннер. Поможете ли вы в поисках на корабле? Я прошу вас как член Совета Науки.
Пеннер неохотно встал.
— Вероятно, придётся.
Они спустились по узкой шахте, ведущей на первый машинный уровень. Спускались, держась за скобы. Свет был приглушенный и непрямой, так что массивные машины не отбрасывали тени.
Было тихо. Ни малейший гул не сопровождал действие могучей энергии, запасавшейся здесь. Верзила, оглядываясь, приходил в смятение оттого, что не видел ничего знакомого: ничего не осталось от обычного оборудования космического корабля, такого, как их «Метеор».
— Всё закрыто, — сказал он.
