— Древняя штольня класса четырнадцать существует. Она тянется девятьсот ярдов на север и входит в Йха Ну.
Прислужники молчали. Заговорил первый Пнум:
— Если объект вошел в Йха Ну, он может пересечь галерею, спуститься по Ома-Пять в Верхний большой боковой ход и таким образом достичь гхиана[6].
Хранитель произнес:
— Все при условии, что объект посвящен в тайны. Если мы решим, что он воспользовался штольней класса четырнадцать, тогда можно принять и остальное. Как именно наши секреты раскрыли — если это действительно случилось, — не ясно.
— Я в растерянности, — пробормотал смотритель туннелей.
Надзиратель сказал:
— Если уж гхаун[7] знает секреты четырнадцатого класса, как их уберечь от Дирдиров?
Пальцы ног Пнумов судорожно выгнулись и забарабанили по каменному полу.
— Обстоятельства еще не ясны, — заметил Хранитель. — Изучение штольни даст нам более точную информацию.
Смотритель, как представитель низкого статуса, первым покинул комнату. Надзиратель, явно углубленный в размышления, скользнул за ним. Два Пнума стояли, напряженно застыв, как пара насекомых. Наконец первый вышел, мягко ступая по полу. Хранитель остался. Рейш никак не мог решить, следует ли выскочить и попытаться одолеть Хранителя, и в конце концов счел за лучшее не рисковать. Если Пнумы так же фантастически сильны, как фунги, Адаму придется плохо. А уступит ли Пнум нажиму? Рейш вовсе не был уверен в этом, скорее наоборот.
Хранитель поднял футляр и осмотрел всю комнату. Прислушался. Двигаясь с неожиданной резвостью, отнес футляр к стене. Рейш, затаив дыхание, наблюдал. Хранитель вытянул ногу и осторожно коснулся пальцами трех небольших выступов в скале. Открылась ниша, в которую он и поместил футляр. Камень скользнул на место, проход стал незаметен. Хранитель последовал за остальными.
Комната опустела. Рейш выбрался из шкафа, проковылял к стене. Ни трещинки, ни шва. Работу выполнили с точностью до микрона!
Адам наклонился, коснулся трех выступов. Каменная плита отодвинулась. Рейш вынул футляр. Поколебавшись секунду, открыл его и вытащил папку. Достал из шкафа коробку с маленькими темными бутылочками, примерно такого же веса, как папка, засунул ее в футляр, положил его на место. Закрыл папку; стена снова представляла собой сплошной камень.
Он стоял в центре комнаты, сжимая драгоценную добычу. Теперь, если его не поймают, если удастся расшифровать письмена Пнумов — тщетная надежда! — он сможет найти выход на поверхность.
Он позаимствовал плащ и шляпу. Она оказалась немного маловата, но в конце концов удалось натянуть ее на голову. Принятая у Прислужников Пнумов манера поведения сослужит ему хорошую службу; он станет самым благовоспитанным, то есть незаметным и неразговорчивым, из них! Теперь надо убраться подальше отсюда, найти какой-нибудь спокойный уголок, где он сможет изучить папку на досуге. Адам засунул ее под куртку и отправился вперед по отделанному белым туннелю, семеня ногами, как это делали Прислужники Пнумов.
Кажущийся бесконечным путь вывел наконец Рейша на некое подобие балкона, с которого открывался вид на длинное помещение, откуда доносилось бормотание, шарканье ног. Стоящие длинными рядами дети внимательно смотрели на преподавателя. На стене развешаны таблицы, покрытые непонятными символами, схемы. Это была школа.
Стоя в тени, Рейш мог наблюдать за происходящим, не опасаясь, что его обнаружат. Школьников разделяли на три группы, в каждой человек по двадцать. Подобно взрослым, девочки и мальчики носили черные плащи и плоские шляпы. Детские лица казались измученными и напряженными, на них застыло комично-серьезное выражение. Никаких разговоров, перешептываний. Уставившись перед собой, они торжественно маршировали. За ними следили три женщины неопределенного возраста, закутанные в плащи и отличающиеся от мужчин-Прислужников только меньшим ростом и более мягкими чертами лица.
Дети повторяли упражнения снова и снова, тишина нарушалась только шарканьем ног. Осмотревшись, Адам пошел налево. Сводчатый туннель вывел его на другой балкон, нависающий над просторным залом. Все помещение занимали столы и скамейки. Очевидно, столовая. Сейчас здесь были лишь двое. Прислужники низко согнулись над мисками с кашей, сидя на солидном расстоянии друг от друга. Рейш почувствовал, что проголодался.
Раздалось знакомое шарканье. Вдоль балкона шли двое Прислужников. Сердце Рейша так бешено заколотилось, что он испугался, как бы не выдать себя. Опустил голову, сгорбился и двинулся вперед семенящей походкой. Двое прошли мимо, отведя взгляд, погруженные в свои мысли.
Успокоившись, Адам продолжил путь. Вскоре туннель стал шире и наконец превратился в просторный полукруглый перекресток, где встречались три прохода. Винтовая лестница, вырубленная в серой скале, вела на нижний уровень.
Одинаковые, плохо освещенные туннели таили в себе неведомую угрозу. Адам с трудом сдержал панику. Папка со схемами, решил он, вряд ли поможет. Нужно найти проводника. И, кстати, перекусить. Крадучись, Рейш подобрался к лестнице и после секунды колебаний стал спускаться. Каждый шаг болью отдавался в сердце — он все больше удалялся от поверхности! Наконец беглец оказался в небольшом помещении возле столовой. За дверью была кухня. Рейш осторожно заглянул туда. Несколько Прислужников работали за разделочными столами, вероятно, готовили пищу детям, изнуряющим себя упражнениями.
Желудок сжался от голода, но Адам повернулся и зашагал по боковому проходу, освещенному всего несколькими светящимися нитями, змеящимися по высокому потолку. Через тридцать метров пришлось повернуть: неожиданно дорога оборвалась. Впереди зияла пропасть. Снизу доносился звук бегущей воды: скорее всего, сюда сбрасывали мусор. Что делать? Подумав, Рейш решил вернуться. Оказавшись снова рядом со столовой, он обнаружил маленькую кладовку, заполненную мешками, кулями и коробками. Еда! Адам заколебался: наверное, сюда часто наведывались повара. И тут из школы вышли ученики. Они шагали гуськом, уныло опустив глаза. Пришлось повернуть в кладовку: дети распознали бы чужака гораздо быстрее, чем взрослые. Он забился в самый дальний угол, спрятавшись за грудой коробок: не самое надежное место, но лучшего убежища не найти. Даже если сюда кто-то войдет, его могут не заметить. Адам позволил себе немного расслабиться, вытащил папку и раскрыл синюю кожаную обложку. Страницы были из прекрасного, мягкого пергамента; карта нарисована с необычайной аккуратностью черными, красными, коричневыми, зелеными и светло-голубыми чернилами. Но причудливый лабиринт линий ничего не говорил Рейшу, а текст составлен на неведомом языке. Вздохнув, он закрыл папку и сунул ее под куртку.
